Биндер А.И. История экономических учений

Подождите немного. Документ загружается.

§ 4. Альфред Маршалл

Альфред Маршалл (1842 — 1924) — самая синтетическая фигура во всей истории

экономической мысли. В его экономической теории органически соединены достижения

классической экономической науки (Смита, Рикардо и Милля) и маржиналистской

революции (от Менгера до Вальраса). Благодаря Маршаллу было завершено изменение

предмета экономической теории, начатое австрийской школой, и его разделение на два

относительно самостоятельных объекта: микроэкономику и макроэкономику, составляющие

в совокупности единую экономическую теорию, или economics. Его «Принципы

экономической теории (1890 г.) заменили в качестве учебника «Основы» Милля и с

интересом читаются даже сегодня. После выхода этой книги, термин "экономикс" вытеснил

термин "политэкономия". А "политэкономией" называется ее раздел, изучающий

экономическую политику государства.

Движущей силой экономики Маршалл считал экономическую свободу и конкуренцию.

С конкуренцией связана «известная самостоятельность и привычка каждого самому

выбирать свой собственный путь, вера в собственные силы, быстрота в выборе решений и в

суждениях, привычка предвидеть будущее и определять курс действий с учетом дальних

целей».

После свободы и конкуренции» основным фактором экономики служат деньги. Но

объясняется это не тем, что деньги или материальное богатство представляют собой

главную цель человеческой деятельности, а тем, что «в том мире, в котором мы живем, они

служат единственным пригодным средством измерения мотивов человеческой

деятельности в широких масштабах». Деньги служат также универсальным измерителем

стоимости.

Блага бывают материальные (вещи, права на владение и извлечение выгоды) и

нематериальные (деловые способности, мастерство, деловые связи, благоприятные

климатические условия). «Иногда говорят, что торговцы ничего не производят, что в то

время, когда столяр-краснодеревщик изготовляет мебель, торговец мебелью лишь продает

то, что уже произведено. Но... оба они производят полезности... Рыботорговец помогает

переместить рыбу из того места, где она сравнительно малополезна, туда, где она принесет

большую пользу, и рыбак также ничего не делает сверх того».

Спрос и предложение. Маршалл много внимания уделяет анализу закона спроса и

предложения и, соответственно, равновесной цене, уравнивающей предложение и спрос.

Посредством «равновесной цены» он осуществил единый подход к анализу большинства

процессов, протекающих в рыночной экономике.

Он начинает с анализа спроса: «Чем больше количество товара, которое имеется в

виду продать, тем ниже должна быть назначаемая на него цена, чтобы он мог найти себе

Покупателей, …количество товара, на которое предъявляется спрос, возрастает при

снижении цены и сокращается при повышении цены. При этом нет строго одинакового

соотношения между снижением цены и повышением спроса».

Маршалл был по существу первым экономистом, который выводил кривую спроса из

функции полезности, исходя из закона равенства предельных полезностей в виде:

Mux/Px = MUy/Py = ... = МUе

Здесь MUx — предельная полезность товара х, Рx — цена этого товара, MUe -

предельная полезность денег. Этот закон можно сформулировать в трех эквивалентных

формах. Потребитель максимизирует свое удовлетворение, когда он: 1) уравнивает

взвешенные предельные полезности всех товаров, т. е. предельные полезности товаров,

взвешенных по их ценам; 2) уравнивает соотношение предельных полезностей и

соотношение цен для каждой пары потребляемых товаров; 3) уравнивает предельную

полезность денежной стоимости каждого товара, купленного по данной рыночной цене.

Допустим теперь, что потребитель достиг равновесия, а цена Рx. падает. Тогда MUx

> PxMUe, и для восстановления равновесия следует закупить больше товара х, чтобы

снизить величину MUx. Действительно, потребитель увеличит покупки товара х, если его

цена упадет, поскольку при более низкой цене этого товара он получит полезности на 1

рубль от товара х больше, чем от любого другого товара. Снижение предельной полезности

гарантирует снижение MUx по мере увеличения закупок х. Следовательно, возникает от-

рицательный наклон кривой спроса при условии, что потребитель всегда стремится

максимизировать удовлетворение своих потребностей в рамках ограничений, определяемых

уровнем его дохода, и текущих цен.

Эта аргументация предполагает, что реальный доход индивида в результате

снижения цены товара х не увеличивается, вследствие чего величина MUx в течение

процесса приспособления остается постоянной. Однако, как только индивид вновь уравнял

предельную полезность всех своих расходов, его реальный доход возрос. Это снижает

предельную полезность хранимых денежных средств и тем самым ведет к увеличению

закупок всех товаров, включая а. В этом случае эффект дохода является положительным и

мы получаем кривую спроса на x с отрицательным наклоном и положительную зависимость

спроса от дохода.

Кроме того, здесь предполагается аддитивность функций полезности: полезности

каждого покупаемого индивидом товара не зависит от полезности других товаров. На самом

деле между ними может существовать зависимость, в результате которой MUx увеличи-

вается или уменьшается при увеличении количества у. Это делает анализ более сложным.

Если изобразить сказанное графически, то в системе координат (цена, количество

товара) возникает «крест» Маршалла: пересечение наклоненной вниз кривой совокупного

спроса DD и наклоненной вверх кривой совокупного предложения SS (см. рис. 2). Кривая DD

выражает закон убывания предельной полезности данного товара для потребителей.

Кривая SS выражает закон возрастания предельных издержек для производителей.

Она имеет положительный наклон: чем выше цена, тем больше предлагается товара по

этой цене. Желая увеличить спрос, продавец может понизить цену предложения, нижнюю

границу которой образуют издержки производства.

Точка их пересечения определяет равновесную цену и то количество товара, которое

покупатели хотят купить, а продавцы хотят продать по этой цене. Оба эти количества

совпадают только при равновесной цене. Равновесная цена возникает, когда цена предло-

жения сравняется с ценой спроса. На рис. 2 р* — равновесная цена. По этой цене продавцы

хотят продать, а покупатели хотят купить одно и то же количество товара, равное q*.

Если цена выше равновесной, то продавцы готовы продать большее количество

товара, но покупатели не купят этого количества и цена падает. Если цена ниже

равновесной, то продавцам невыгодно продать весь тот объем товара, который хотят

выкупить, и цена растет. Этот процесс завершается, когда продажная цена равна

равновесной цене. Рыночная стоимость товара определяется равенством предельной

полезности и предельных издержек.

Итак, кривая спроса DD имеет отрицательный наклон, так как с ростом цены спрос на

товар обычно уменьшается. Но в какой степени?—спрашивает Маршалл.

Рис.2

Для характеристики величины наклона кривой DD, или величины изменения объема

спроса в ответ на изменение цены Маршалл вводит быстро ставшее популярным понятие

эластичности спроса по цене. Эластичность спроса по цене ЭС выражает меру, в какой

объем спроса возрастает при данном снижении цены или сокращается при данном

повышении цены. ЭС = 1, когда сокращение цены на 1% увеличивает продажи на 1%; ЭС =

2,5, когда сокращение цены на 1% вызывает увеличение продаж на 2,5%, и т. д.

Если на каком-то участке кривой спроса ЭС = 1, то никакое изменение цены на этом

участке не повлияет на сбыт данного товара Если на этом участке ЭС < 1, то цену товара

можно повысить, не опасаясь существенного понижения объема продаж, а если ЭС > 1,

TО

небольшое снижение цены может значительно увеличить объем продаж. Иначе говоря, при

неэластичном спросе прибыль может вырасти за счет роста цены, а при эластичном спросе

— за счет уменьшения цены.

Эластичность спроса зависит от легкости замещения в потреблении. Поэтому

наименее эластичный спрос — на товары массовой потребления.

На этом, однако, анализ закона спроса и предложения не может быть закончен, так

как в анализ следует включить время, требующееся для того, чтобы причины могли

привести к своим следствиям. Чем короче рассматриваемый период, тем больше влияние

спроса на стоимость, а чем этот период продолжительнее, те» большее значение

приобретает влияние издержек производстве на стоимость.

В связи с этим Маршалл предлагает различать мгновенное краткосрочное и

длительное равновесие. При мгновенном равновесии предложение неизменно. В этих

условиях резкое повышение спроса не может быть удовлетворено (использование

незанятых ил» введение новых мощностей требует времени), поэтому резко возрастает

цена. За это время предприниматель, выпускающий дефицитную продукцию, может за счет

высокой цены получить дополнительный доход (квазиренту, т. е. неземельную ренту).

Краткосрочное равновесие позволяет увеличить предложение для удовлетворения

выросшего спроса на тех же самых мощностях.

В длинный период производственные мощности переменны, но потенциально

доступные ресурсы постоянны. Наконец, в длительны» (очень длинный) период методы

производства могут изменяться та» же, как и производственные мощности. При длительном

равновесии времени хватает на то, чтобы предложение приспособилось к изменению

спроса. Равновесная цена во втором случае меньше, чем в первом, а в третьем меньше,

чем во втором (но больше, чем было до повышения спроса). При этом «новое изобретение,

новый вид применения машин, открытие новых и более дешевых источников предложения,

отмена налога или введение поощрительной субсидии способны вызвать огромное

расширение производства и падение цены».

Понятие краткосрочного и долговременного равновесия обсуждается Маршаллом

посредством кривых средних и предельных издержек, а также предельного дохода. В

результате его усилий модель совершенной конкуренции, предложенная впервые Курно,

получила принятую сегодня трактовку, которую мы рассмотрим в теме 11.

Капитал. В отличие от своих предшественников, Маршалл рассматривал капитал не

как совокупность вещей, а как нечто, имеющее невещественную, но тесно связанную с

вещами форму. «Никогда не следует рассматривать капитал как какой-то фонд вещей

вообще. Его следует рассматривать как фонд только одной вещи, а именно денег, которые

должны представлять все другие вещи».

К капиталу относятся и нематериальные блага: деловые способности и

профессиональное мастерство, деловые связи предпринимателя и доверие к нему как к

личности. Более того, значительную часть капитала составляют знания и организация.

«Знание — это наш самый мощный двигатель производства». Но это не обязательно

производственные знания. «В подавляющем большинстве отраслей технические знания и

навыки становятся с каждым днем все менее существенными по сравнению с такими...

качествами, как способность правильно принимать решения, оперативность, находчивость,

осторожность и настойчивость в осуществлении цели».

Поэтому Маршалл считает возможным говорить о человеческом капитале.

«Способности человека так же важны в качестве средства производства, как и любой другой

вид капитала».

Соответственно большое значение Маршалл уделяет предпринимательству (см.

следующую тему). Предприниматели делятся на две категории: те, кто открывает новые и

улучшенные методы хозяйствования, и те, кто следует проторенными путями. Вторые по-

лучают нормальную прибыль, первые могут получить больше. Пока новатор, улучшивший

производство, может продавать свой товар по старой цене, его доходы будут превышать

средний уровень. Затем конкуренция приведет к увеличению предложения товара и сниже-

нию его цены, а прибыль упадет примерно до прежнего уровня. Прибыль новатора Маршалл

рассматривает как квазиренту (неземельную ренту).

Рассмотрение знаний как капитала позволило Маршаллу отказаться от

рикардианской динамики капитала, основанной на неуклонном падении предельной

производительности капитала. Конечный результат зависит от способа применения знаний.

Когда высокоодаренный человек оказывается во главе предприятия, он быстро умножает

его капитал, а тот, кто, обладая малыми способностями, распоряжается крупным капиталом,

вскоре теряет его. «Сочетание этих двух групп сил, из которых одна увеличивает объем

капитала в распоряжении одаренных людей, а другая уничтожает капитал, оказавшийся в

руках менее способных людей, имеет своим результатом гораздо большее соответствие

между способностью бизнесменов и размером находящихся в их собственности

предприятий, чем это может с первого взгляда показаться возможным».

Падение предельной производительности капитала Маршалл связывает с его

вещественными формами, формулируя закон убывающей отдачи: «Каждое приращение

капитала и труда, вкладываемых в обработку земли, порождает, в общем, пропорционально

меньшее увеличение количества получаемого продукта, если только указанное приращение

не совпало во времени с усовершенствованием агротехники».

Однако, если капитал основывается в основном на знаниях, то ситуация изменяется

радикально. «В то время как роль, которую играет в производстве природа, обнаруживает

тенденцию к сокращению отдачи, роль, которую играет в нем человек, обнаруживает

тенденцию к возрастанию отдачи. Закон возрастающей отдачи: увеличение объема затрат

капитала и труда обычно ведет к усовершенствованию организации производства, что

повышает эффективность использования труда и капитала». В большинстве технологически

сложных отраслей обрабатывающей промышленности, где стоимость сырья играет лишь

небольшую роль, «закон возрастающей отдачи действует, почти не встречая

сопротивления».

По мере совершенствования производства источником прибыли все больше

является «организация», институциональная структура экономической деятельности. В

качестве примера он приводит Англию. «Вероятно, более чем тремя четвертями той

прибыли, которую она извлекла из совершенствования своей промышленности в XIX в.,

Англия была косвенно обязана снижению стоимости перевозок людей и товаров,

удешевлению водоснабжения и освещения, электроэнергии и средств информации:

главным экономическим событием нашего века является развитие не обрабатывающих, а

транспортных отраслей». Экономический рост на такой основе ведет к постепенному

сокращению различий в заработной плате, выравниванию доходов и уменьшению

колебаний уровня занятости.

Принцип замещения. Маршалл придавал этому принципу огромное значение,

поскольку вместе с учетом эластичности спроса по цене и зависимостью предложения от

времени он образует микроэкономическую основу деятельности владельца или распо-

рядителя капитала. Каждый предприниматель «выбирает те факторы производства,

которые представляются ему наиболее подходящими для достижения его целей. Сумма

цен, уплачиваемая им за фактически используемые факторы, как правило, меньше суммы

цен, которые ему пришлось бы заплатить за любую другую сумму факторов, способную

заменить избранную им группу, так как всякий раз, когда, по его мнению, это оказалось бы

не так, он приступил бы к замене более дорогого устройства или технологического процесса

менее дорогим».

Этот принцип устанавливает отношение, в каком совокупный капитал

подразделяется на большой и малый. В борьбе между крупными и мелкими предприятиями

«крупный предприниматель замещает небольшую часть собственного труда и большую

долю труда наемных... трудом мелкого предпринимателя». Мелкие предприниматели

добиваются большой экономии за счет близкого расположения своих мастерских. Они много

экономят на бухгалтерских операциях и почти ничего не тратят на громоздкую систему

контроля. Крупный предприниматель экономит на масштабах производства. В результате их

взаимные преимущества почти уравновешивают друг друга.

Нечто аналогичное происходит и при использовании знания (инноваций).

«Производительность человеческих факторов производства, с одной стороны, и

вещественных — с другой,... сравниваются с их денежными издержками, и каждый из этих

факторов применяется в тех пределах, в которых он производительнее другого по соотно-

шению их денежных издержек. Главная функция предпринимательской деятельности —

облегчить свободное осуществление этого великого принципа замещения.

...Предприниматели постоянно сравнивают услуги машинного оборудования и рабочей

силы, квалифицированного и неквалифицированного труда..., они постоянно

экспериментируют с новыми усовершенствованиями, предполагающими использование тех

или иных факторов производства, и отбирают из них наиболее выгодные для себя».

Заработная плата. Маршалл выступил против примитивного представления о том,

будто предприниматели всегда заинтересованы в понижении заработной платы. «Никакое

снижение заработной платы не будет неизменно соответствовать интересам

работодателей, поскольку оно будет выталкивать квалифицированных рабочих на другие

рынки». Кроме того, заработная плата должна быть достаточно высокой в среднем за год,

чтобы привлекать молодых людей к данному виду занятий. Этим устанавливается нижний

предел уровня заработной платы, а верхний предел определяется потребностями,

соответствующими предложению капитала. «Однако в какой точке между этими двумя

пределами окажется заработная плата, может быть определено лишь путем споров и

торговли».

При этом Маршалл считал неверным распространенный в профсоюзной среде

предрассудок, согласно которому заработную плату можно постоянно поднимать путем

ограничения предложения труда. «Наоборот, спрос на работу идет от национального

дивиденда работы, т. е. идет от работы. Чем меньше работы одного вида, тем меньше

спрос на остальные виды труда, и если труд редок, будет создано меньше предприятий».

Этот предрассудок недооценивает влияния предлагаемой меры на предложение капитала.

Маршалл стремился исследовать динамику изменения доли труда и доли капитала в

совокупном доходе. «Если труд и капитал растут одинаковыми темпами и если... законом

производства становится постоянная отдача, тогда не будет изменений в ее разделении на

долю труда и долю капитала... Если же, однако, капитал возрастает намного быстрее, чем

труд, норма процента, вероятно, упадет, и тогда уровень заработной платы поднимется за

счет доли данной массы капитала. Тем не менее, совокупная доля капитала может при этом

расти быстрее, чем совокупная доля труда». Сегодня эти взгляды общеприняты.

Маршалл понял также, что происходят значительные и весьма важные изменения в

разделении времени на рабочее и свободное. «На протяжении многих поколений индустрия

западного мира постоянно становилась все более работящей: число праздников сокра-

щалось, рабочее время увеличивалось... Однако эта тенденция... теперь ослабевает. В

работе любой сложности, исключая высшие ее ступени, люди ценят отдых выше, чем

прежде, и все более нетерпимы к усталости, связанной с чрезмерным напряжением».

Падение относительной значимости рабочего времени он прозорливо связывает с ростом

темпов изменений в окружающем мире и повышением роли творческого труда. «Для полной

отдачи в труде нужны три жизненно необходимые вещи: свобода, надежда и изменения».

Классическая экономическая теория приняла в работах Маршалла законченный вид;

ее дальнейшее развитие становилось возможным лишь на путях перехода к

неоклассической парадигме. Сам Маршалл много сделал для развития экономической

теории в этом направлении. По существу, Маршалл — не только последний великий

представитель классической школы, но и один из первых преобразователей ее посредством

«предельных» понятий.

Как известно, А. Смит назвал экономическую науку политической экономией. А.

Маршалл предложил другое название - Economics - на русский язык это перевести, как

экономическая теория, экономическая наука или просто экономика. Иногда пишут

экономикс, чтобы обозначить отличие современной экономической теории от традиционной

политэкономии.

Вводя новое название экономической науки, А. Маршалл обосновал это тем, термин

"политэкономия" несет в себе подчинение науки политике и политиканам. Предложенное А.

Маршаллом новое название нашей науки постепенно завоевало весь мир и стало

повсеместным, кроме СССР.

А политической экономией называется раздел экономической теории, где изучается

государственная экономическая политика.

Фактически А. Маршалл оформил в экономической науке раздел, который получил

название "микроэкономика".

Артур Пигу (1877—1959) — английский экономист, любимый ученик Маршалла. На

протяжении 35 лет он возглавлял кафедру политической экономии в Кембридже, которую

занимал до него Маршалл. В книге «Экономическая теория благосостояния» (1924) он

развивал принцип «наибольшее благо для наибольшего числа людей». Максимум

благосостояния может быть достигнут путем более равномерного распределения доходов,

хотя это может отрицательно повлиять на накопление капитала и производственную

энергию.

Доход подвержен действию принципа убывающей полезности. В результате

перераспределения дохода сумма удовлетворения бедных слоев общества возрастет

больше, чем уменьшится сумма.

Основные понятия

1. Маржинолистская революция.

2. Австрийская школа и ее основные представители: Менгер, фон Визер, Бем-

Баверк.

3. Лозанская школа: Л. Вальфас, В. Парето.

4. Предельная полезность

5. Положительная и отрицательная полезность.

6. Общее экономическое равновесие.

7. Принцип замещения.

8. Эластичность.

9. А. Маршалл и А. Пигу.

10. Economics.

ЛЕКЦИЯ 7. ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА И ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ

§ 1. Вклад исторической школы в развитие экономической теории

Для представителей как классического, так и неоклассического (основоположником

которого считают А. Маршалла) направлений экономической науки была характерна идея о

господстве универсальных экономических законов, действующих независимо от воли и

сознания людей. Отсюда вытекала и их уверенность в универсальности моделей

экономического поведения и нежелательности государственного вмешательства в эко-

номику. Противниками данного подхода выступили представители немецкой исторической

школы, которую условно можно разделить на «старую» и «молодую». Они рассматривали

политическую экономию не как науку об общих законах развития, а как науку о

национальном хозяйстве, считая, что теория классической школы космополитична и

абстрактна. Идеологом «старой» исторической школы, которая сформировалась в 40-х

годах девятнадцатого века является Ф. Лист (1789—1846). В своем основном сочинении

«Национальная система политической экономии» (1841) Лист утверждает, что экономика

отдельных стран развивается по собственным законам и поэтому для каждой страны

характерна своя «национальная политическая экономия», задача которой заключается в

определении наиболее благоприятных условий для развития производительных сил нации.

Таким образом, Лист фактически зачеркивал политическую экономию, подменяя ее

экономической политикой. По существу он делает шаг назад по сравнению с классической

политической экономией, определяя предмет политической экономии в духе

меркантилистов, которые как раз и рассматривали политическую экономию как науку о

процветании национального хозяйства. Но не только в этом проявляется сходство взглядов

Ф. Листа и меркантилистов. Как и они, Лист обосновывал необходимость проведения

политики протекционизма и подчеркивал определяющую роль государства в развитии

экономики, в защите национального рынка, выдвигая так называемый принцип

«промышленного воспитания нации»

. Критикуя принцип неограниченной свободы в

международной торговле. Лист настаивал на необходимости развития таких отраслей,

которые в данный момент не выдержали бы конкуренции с заграницей. Потерю ценностей

вследствие проведения такой политики

Лист предлагал рассматривать как плату за

промышленное воспитание нации и, совершенно в духе меркантилистов, рекомендовал для

защиты отечественного производства использовать такие инструменты протекционистской

политики, как высокие таможенные пошлины на импортируемые товары.

Другие представители старой исторической школы, в частности В. Рошер (1817—

1894) и К. Книс (1821—1898), вслед за Листом отвергали идею о неизменных,

«естественных» законах хозяйства и по сути вели к замене экономической теории эко-

номической историей, которая занималась бы собиранием и описанием экономических

фактов. Рошер не уставал повторять, что политическая экономия — это наука о социальном

хозяйстве. И с его точки зрения, для ее изучения надо знать семь сторон общественной

жизни — язык, религию, искусство, национальность, право, государство и хозяйство. Что

касается мотивов действия экономического субъекта, то в его основе, по мнению Рошера,

лежит не только эгоизм, но и стремление к справедливости, его ориентация на нравы и

обычаи.

Представители «молодой» исторической школы, которая сформировалась в

Германии

в 80-х годах девятнадцатого века, продолжили традиции «старой» исторической

школы в отрицании роли научных абстракций и в склонности к простому собиранию

фактического материала. Как вызов классической школе можно расценить высказывание

одного из представителей этого направления Л. Брентано (1844—1931), что «точное

описание даже самых скромных явлений экономической жизни имеет несравненно большую

'Принцип промышленного воспитания нации неразрывно связан у Листа со взглядом на богатство нации. Оно

выражается у него не в накоплении драгоценных металлов, как у меркантилистов, и не в возрастании производимых

материальных благ, как у Смита, а заключается в полном и всестороннем развитии национальных производительных сил. В

этом суть «промышленного воспитания», которое важнее, чем обеспеченность нации потребительскими товарами и потому, по

мнению Листа, можно жертвовать благосостоянием отдельного поколения для быстрейшего развития производительных сил

страны.

См. принцип сравнительных преимуществ Д. Рикардо.

научную ценность, чем остроумнейшие дедукции из эгоизма»

. Критикуя позицию

представителей классического направления в вопросе снятия всех ограничений на свободу

экономической деятельности, они справедливо отмечали, что не существует чисто

экономических процессов, они всегда регулируются обычаями или правом. И если, согласно

классической политической экономии, конкуренция является механизмом обеспечения спра-

ведливости, то согласно воззрениям представителей исторической школы, именно в праве и

нравах осуществляется высшее суждение о справедливости. И государство существует как

раз для того, чтобы согласовать формы хозяйства с этическими представлениями о

справедливости, то есть осуществлять ту задачу, которая раньше решалась церковью

. Но

даже если допустить отсутствие государственного вмешательства, то, по мнению пред-

ставителей исторической школы, свободное предпринимательство всегда ограничено

нравственными рамками: честностью, обязательностью, верностью слову и т.д. Поэтому

фигура «экономического человека" (компетентного эгоиста, стремящегося исключительно к

собственной выгоде), вошедшая в экономическую теорию со времен А. Смита являлась для

представителей исторической школы бессодержательной абстракцией. Они не только

выступали против научных абстракций, но и против математических исследований в

области экономики, считая, что реакция человеческой психики слишком сложная задача для

дифференциального исчисления. Будучи последовательными в отказе от познания

всеобщих объективных законов, возводя в абсолютный принцип национальные особенности

(национальный характер, национальная душа, национальная судьба), представители

исторической школы считали необходимым включать в экономическую науку и такие

дисциплины как историю, этику, право, психологию и даже этнографию.

Критикуя концепцию "экономического человека" представители немецкой

исторической школы отмечали, что в своем поведении человек руководствуется не

соображениями рациональности, а привычками и традициями. Это касается в первую

очередь рынка труда, (к примеру, сын сапожника почти наверняка станет сапожником) а

также принципа установления платежей, в частности ренты. Не в последнюю очередь на

поведение человека, по мнению представителей данной школы, оказывают влияние и

моральные нормы.

Не внеся ничего нового в "чистую" экономическую теорию представители

исторической школы много сделали в области конкретных экономических дисциплин,

исследовании отдельных сторон экономической жизни на базе широкого использования

исторического и статистического материала. С полным основанием можно сказать, что

работы представителей "молодой" исторической положили начало такому научному

направлению, как экономическая социология, в которой экономические процессы

рассматривались с несколько непривычных позиций.

Как уже отмечалось, для представителей исторической школы характерна установка

- "человек принадлежит миру культуры". Не случайно у видного представителя "молодой"

исторической школы В. Зомбарта (1863-1941) задачей экономического анализа является

отыскание духа хозяйственной эпохи, нечто ускоренного в социальных устоях, нравах и

обычаях данного народа. Он утверждал, что капиталистический хозяйственных уклад возник

из недр западноевропейской души - из духа беспокойства и предпринимательства,

соединенного с жаждой наживы. Именно Зомбарт ввел термин "капитализм".

Всемирная история экономической мысли. Т. 3. М., 19S9, стр. 93.

Следует отметить, что повышенная значимость государства характерна для немецкой нации, ее менталитета. Не в

последнюю очередь это было связано с отсутствием централизованного государства в Германии вплоть до последней трети

девятнадцатого века, что оборачивалось слабой защищенностью жизни и имущества людей. Что касается представителей

«молодой» исторической школы, то для них был характерен взгляд на государство не только как на гаранта поддержания

порядка, но и достижения тех целей, которые не могут быть достигнуты усилиями отдельных личностей. В числе функций

государства они называли заботу об умственном и эстетическом воспитании нации и их здоровье; покровительство старикам и

другим слабым членам общества; помощь рабочим, получившим увечья и т.д

О непорсдественном влиянии принятых в обществе моральных норм на экономическое поведение людей

свидетельствуют следующие факты. Так, отношение в обществе к "жизни в долг" влияет на склонность к сбережениям, и в

конечном счете определяет национальную норму сбережений. Нравственные принципы, воплощенные в трудовой этике, в

большой степени влияют на производительность труда и эффективность общественного производства. И во многих случаях

поведение человека в экономической области в значительной степени регулируется соображениями справедливости и морали.

§ 2. Институционализм. Экономические взгляды Т. Веблена

Многие элементы из «исторической школы» были восприняты таким направлением

экономической мысли как институционализм

. Институционализм — направление в

экономической мысли, исходящее из постулата, что общественные обычаи регулируют

хозяйственную, экономическую деятельность. Отличительной особенностью

представителей институционализма является то, что в трактовке социально —

экономических явлений они исходят из определяющей роли не индивидуальной (как в

политической экономии классического направления), а групповой психологии. Здесь четко

прослеживается связь с исторической школой, которая требовала поставить экономический

анализ на более широкую социологическую и историческую основу, подчеркивая, что народ-

ное хозяйство принадлежит миру культуры. Фактически, институционализм - это

продолжение "исторической комы" в условиях США.

Становление институционализма связывают с именем американского экономиста Т.

Веблена (1857—1929), который поставил в центр исследований не «рационального», а

«живого» человека и попытался определить, чем диктуется его поведение ^на рынке. Как

известно, экономические теории девятнадцатого века, особенно это касается

маржиналисткого направления в науке, в своих построениях явно или неявно исходили из

предпосылки существования «экономического человека», появление которого в

экономическом анализе связывают с именем А. Смита. Это человек с независимыми

предпочтениями, стремящийся к максимизации собственной выгоды и очень точно знающий,

в чем эта выгода состоит. Другими словами, человек экономический — это рациональный

эгоист. Веблен поставил под сомнение два основополагающих положения классической

школы:

- положение о суверенитете потребителя

- положение о рациональности его поведения.

Веблен доказал, что в рыночной экономике потребители подвергаются

всевозможным видам общественного и психологического давления, вынуждающих их

принимать неразумные решения. Именно благодаря Веблену в экономическую теорию

вошло понятие «престижное или показное потребление», получившее название «эффект

Веблена». Престижное потребление имеет в своей основе существование так называемого

«праздного класса», находящегося на вершине социальной пирамиды. Черта, указывающая

на принадлежность этому классу — крупная собственность. Именно она приносит почет и

уважение. Характеристиками класса крупных собственников являются демонстративная

праздность

(«не труд» — как высшая моральная ценность) и демонстративное

потребление, тесно связанное с денежной культурой, где предмет получает эстетическую

оценку не по своим качествам, а по своей цене. Другими словами, товары начинают

цениться не по их полезным свойствам, а по тому, насколько владение ими отличает

человека от окружающих (эффект завистливого сравнения). Чем более расточительным

становится данное лицо, тем выше поднимается его престиж. Не случайно в настоящее

время существуют такое понятие, как «издержки представительства». Высшие почести

воздаются тем, кто, благодаря контролю над собственностью, извлекает из производства

больше богатства, не занимаясь полезным трудом. И если демонстративное потребление

является подтверждением общественной значимости и успеха, то это вынуждает

потребителей среднего класса и бедняков имитировать поведение богатых. Отсюда Веблен

делает вывод, что рыночную экономику характеризует не эффективность и

целесообразность, а демонстративное расточительство, завистливое сравнение, пред-

намеренное снижение производительности.

Категория «завистливое сравнение» играет в системе Веблена чрезвычайно важную

роль. При помощи этой категории Веблен не только объясняет склонность людей к

престижному потреблению, но также стремление к накоплению капитала: собственник

Этот термин происходит от слова institution (лат.), под которым подразумевался определенный обычай, порядок,

принятый в обществе, а также закрепление обычая в виде закона или учреждения.

Положение, согласно которому потребитель является центральной фигурой экономической системы, требующим и

получающим товары и услуги по самым низким ценам.

Демонстративная праздность нашла отражение даже в представлениях о красоте женщины. Внешности женщины

высших слоев должны быть присущи: тонкие черты лица, бледность, хрупкость (как свидетельство неспособности к труду).

Одежда также должна была быть эмблемой праздности; она должна была свидетельствовать о неспособности носителя к

труду (высокий каблук, цилиндр, длинные платья).

меньшего по размеру состояния испытывает зависть к более крупному капиталисту и

стремится догнать его; при достижении желаемого уровня появляется стремление перегнать

других и т.д. Что касается престижного потребления, то оно, по мнению Веблена, ведет к

неправильному применению производительной энергии и, в конечном счете, к потере

реального дохода для общества. Не случайно мишенью вебленовской критики в его самой

известной работе «Теория праздного класса» (1899) является искусственная психология и

ложная идея целесообразности. Веблен не может признать и тезиса, который неявно

присутствует в классической политической экономии с ее господством рационального

поведения человека, об оправданности любого спроса. Классики «забывают», считает

Веблен, что спрос есть проявление экономической системы и в качестве таковой является и

результатом и причиной экономических действий. Все пороки экономической системы

заключаются в характере спроса (проституция, детский труд, коррупция). Следовательно,

этика не может не являться составной частью экономической теории.

Как вызов классической политической экономии можно рассматривать мысли

Веблена по поводу движущих мотивов человеческого поведения. Не максимизация выгоды,

а инстинкт мастерства (изначально заложенное в человеке стремление к творчеству),

инстинкт праздного любопытства (продолжение инстинкта игры как формы познания мира) и

родительское чувство (забота о ближнем) формируют облик экономики в целом. Очевидно

неприятие положения классической школы, что человек стремится к получению

максимальной выгоды для себя, подчиняя свои действия «арифметике пользы». Веблен

считает, что человек не машина для исчисления ощущений наслаждения и страдания и его

поведение не может сводиться к экономическим моделям, основанных на принципах

утилитаризма и гедонизма

. Веблен, а вслед за ним и другие представители

институционализма считали, что теория, дающая удовлетворительную трактовку

экономического поведения человека, должна включать и внеэкономические факторы,

объяснять поведение в его социальном аспекте. Отсюда вытекало важное для

институционалистов требование применять к экономической теории данные социальной

психологии. Надо сказать, что Веблена с полным правом можно отнести к основателям

такой науки, как экономическая социология.

Интересен и взгляд Веблена на главное противоречие капитализма, которое он

рассматривал как противоречие между «бизнесом» и «индустрией». Под индустрией Веблен

понимал сферу материального производства, основанную на машинной технике, под

бизнесом — сферу обращения (биржевых спекуляций, торговли, кредита). Индустрия,

согласно взглядам Веблена, представлена функционирующими предпринимателями,

менеджерами и другим инженерно-техническим персоналом, рабочими. Все они

заинтересованы в развитии и совершенствовании производства и потому являются

носителями прогресса. Представители же бизнеса ориентированы исключительно на

прибыль и производство как таковое их не волнует.

В теории Веблена, капитализм (в его терминологии — «денежное хозяйство»)

проходит две ступени развития: стадию господства предпринимателя, в течение которой

власть и собственность принадлежат предпринимателю, и стадию господства финансиста,

который не принимает непосредственного участия в производстве. Господство последних

основано на абсентеисткой собственности

, представленной акциями, облигациями и

другими ценными бумагами (фиктивным капиталом), которые приносят огромные

спекулятивные доходы. В итоге непомерно расширяется рынок ценных бумаг, и рост

размеров «абсентеисткой собственности», которая является основой существования

«праздного класса» (финансовой олигархии), во много раз превосходит увеличение

стоимости материальных активов корпораций. В результате противоречие между

«бизнесом» и «индустрией» обостряется, так как финансовая олигархия получает все

большую часть своих доходов за счет операций с фиктивным капиталом, а не за счет роста

производства, повышения его эффективности. Веблен постоянно подчеркивал, что развитие

индустрии подводит к необходимости преобразований и предсказывал установление в

будущем власти технической интеллигенции — «технократии» (лиц, идущих к власти на

основании глубокого знания современной техники). В трактовке Веблена основной целью

См. взгляды И. Бентама.

«Абсентеисткая» — отсутствующая, неосязаемая.