Базилевич К. Таможенные книги как источник экономической истории России
Подождите немного. Документ загружается.
рынка способствовала развитию товарного обмена между городом и деревней. Выше мы
отмечали значение хлебного рынка. Почти в каждом городе по таможенным книгам
можно установить связь с крестьянской торговлей и наличие мелких крестьянских
промыслов.
Так, в Белоозере по таможенной книге 170 г. (1661 — 1662 гг.) с товаром в большом числе
приезжали крестьяне белоозерских сел, особенно много из сел Великого, Крохина и
Ухтомки. Крестьянские товары (сермяжное сукно, кафтаны, овчины, деревянная посуда,
рогожи, лыки) скупались иногородными торговыми людьми, в том числе москвичами и
новгородцами.
В Вязьме крестьяне привозили хлеб, скот, кожу, шубы, вареги, лыки, лапти, золу и пеньку.
В Касимове крестьяне доставляли хлеб на возах, а также деготь из Кадомского,
Керенского, Шацкого, Темниковского, Ряжского и Сапожковского уездов; на деньги,
вырученные от продажи, покупалась соль. В Ефремов крестьяне Тульского уезда
привозили горшки, чеснок, лыки, решета, лапти. В Тамбов, бывший значительным
рынком сельскохозяйственных продуктов, крестьяне привозили из сел по 5—9 возов
одновременно мелкую рыбу (щуки, плотва, караси)," куниц, лисиц, барсуков. Туда же из
Шацкого уезда доставлялся мед, а из Касимова частновладельческие крестьяне
касимовского царевича Василья Арслановича привозили рогожу, деревянную посуду и
разный «красный товар». В Путивле-деятельное участие в торговле принимали крестьяне
Молченского монастыря (скот, хлеб и мед). Во всех приведенных примерах можно
установить большой район влияния городского рынка, простиравшийся иногда на не-
сколько сот верст.
[122]
Очень интересны сведения, касающиеся образования центров деревенской кустарной
промышленности. Например в сохранившемся отрывке Московской таможенной книги
находятся записи о торговле ножами крестьян с. Вяцкого Костромского уезда. Ножи из
этого села привозились в Москву на относительно большие суммы (единовременно на 30
—40 руб.) вместе с другими крестьянскими изделиями. В большом числе разные
железные изделия (сохи, топоры, скобы и пр.) выделывались крестьянами вокруг
Устюжны (в тихвинских таможенных книгах упоминаются различные боярщины,
торговавшие этими изделиями). В Белозерском уезде крестьяне Ферапонтова и
Кирилловского монастырей поставляли на рынок огромное количество деревянной
посуды, в особенности ложек, обычно носивших название «кирилловских». Этих
примеров можно было бы привести очень много.
Как отмечено выше, труднее определить по таможенным книгам размер деревенских
закупок в городе и характер спроса со стороны сельского населения на товары, не
производившиеся в крестьянском хозяйстве. Большой интерес в этом отношении
представляет изучение товаров, разносившихся по деревням коробейниками. По
таможенным книгам Устюга В., в состав товаров, которым и наполнялись короба,
входили: покрома, красные кожи, шелк, прутовое олово, медная проволока, булавки,
иглы, горячая сера, краска бакан, цевки золота, мишура, гребешки, белильницы, зеркала,
бисер, карты, ладан, перец. Обращает внимание наличие предметов бытового назначения
и товаров заграничного ввоза, а также материалов, необходимых в производстве.
Таким образом таможенные книги сохранили большой материал, характеризующий связь
сельского и городского рынков и участие крестьян в торговле. При изучении этих
вопросов они являются наиболее полным источником.
V
Материалы по торговле товарами местного производства и по географии ремесл и
промыслов дают конкретное представление о состоянии общественного разделения труда
во второй половине XVII в. Необходимо признать, что и в этом вопросе таможенные
книги значительно дополняют сообщения других источников, в частности записки
иностранцев и данные писцовых и переписных книг. Уже в XVI в. Герберштейн, Ченслер,
Флетчер и др. указывали на специализацию в производстве некоторых товаров,
рассчитанных на широкий рыночный сбыт. Более подробные сведения находятся у
авторов следующего столетия, в особенности у Родеса и Кильбургера. Но иностранцев
преимущественно интересовали лишь те товары, которые входили в состав экспорта.
Переписные книги городов содержат более или менее полные списки городских ремесл,
которые по номенклатуре специальностей относительно мало отличаются друг от друга,
так как в них не указывалась специализация в рамках одного и того же ремесла. По
таможенным книгам устанавливается весь ассортимент товаров местного производства с
точным названием каждого предмета. Кроме того изучение районов вывоза и мест
потребления имеют большое значение для объяснения причин, влиявших на выделение
среди городских ремесл и крестьянской домашней промышленности массового
производства определенных товаров.
В ряде случаев эти причины были обусловлены естественными условиями (торговля
солью, рыбой, пушниной, железом и т. д.). 3 рассматриваемый период происходит
дальнейшее расширение рынка этих товаров как
[123]
в отношении его поглощательной способности, так и в отношении размера территории и
количества пунктов, охваченных этой торговлей. Материал по истории соляной торговли
особенно интересен тем, что добыча и торговля солью, требовавшие значительного
оборотного капитала, сложились в крупное предприятие и были источником образования
больших купеческих состояний. Это же наблюдается в области рыбной торговли.
Торговля рыбой местного улова производилась в каждом населенном пункте. Но в то же
время в соответствии с потребностями широкого внутреннего спроса и с ростом
потребления дорогих сортов рыбы происходит образование значительных центров
отпускной рыбной торговли, снабжавшей своими продуктами население обширных
районов, границы которых устанавливаются соответствующими записями таможенных
книг. Например беломорская рыба (треска и палтусина), вывозившаяся в огромном
количестве из Холмогор, питала все население Поморья. С нижнего течения Печоры
вывозились дорогие сорта красной рыбы (семга). На устюжском рынке холмогорская и
печорская рыба встречались с волжской и каспийской рыбой, поступавшими из Астрахани
и Казани. Еще в XV в. большая рыбная торговля производилась в Белоозере. Таможенная
книга Белоозера 170 г. (1661—1662 гг.) содержит многочисленные записи о закупках
рыбы в отвоз романовцами, кашинцами, москвичами и др. Таможенные книги южных
городов указывают на большой вывоз рыбы с Дона, Донца, Цны и их притоков. В этом
районе также образовалось несколько пунктов отпускной рыбной торговли, самым
крупным из которых был Коротояк. Несколько пунктов рыбной торговли возникло в
Сибири. Большие рыбные промыслы находились по pp. Пуре и Тазе, в устье Енисея, по
Оби и Иртышу и на Лене[12]. Часть рыбы потреблялась промышленниками на соболиных
промыслах, но частично сибирская рыба вывозилась даже на Русь.
В некоторых случаях можно установить развитие определенных ремесл под влиянием
внешнего рынка и устойчивого внутреннего спроса. Так, отрасли производства на
широкий сбыт, осевшие в Поморье и в бассейне средней Волги, были обусловлены
спросом со стороны архангельской ярмарки и сибирского рынка. Производство некоторых
товаров в этом районе получило очень большое развитие. Среди них выделялись:
производство кожи разных сортов (Вологда, Ярославль, Кострома, Юрьевец-
Поволжский), полотна (Вологодский, Ярославский и Устюжский уезды), железные
изделия (Вологда), производство многочисленных мелких товаров «на сибирскую руку»
(этим преимущественно занимались крестьяне разных волостей по Ваге, Сухоне и
Вычегде) и т. д.
Некоторую специализацию в производстве на широкий сбыт можно установить даже для
пунктов, лежавших в стороне от большого торгового движения. Большой интерес в этом
отношении представляют таможенные книги южных городов. Например в торговле
незначительного Вольного преобладали воск и мед. В Каменском велась торговля
глинямыми горшками местного производства. И в том и в другом случае товар скупался
на вывоз.
Оседание отдельных видов производства в определенных географических районах и
пунктах, развитие общественного разделения труда, относительное и абсолютное
увеличение размеров крупной торговли, а также рост внешнего спроса и расширение
емкости внутреннего рынка приводили к тому, что не только лежавшие в узлах торгового
движения крупные города далеко распространяли свои рыночные связи, но даже
небольшие по-
[124]
сады не замыкались внутри местного торга. В результате развивалась торговля между
городами, каждый из которых являлся отдельным звеном в общей торговой системе.
Рыночные цены отдаленных пунктов должны были оказывать влияние друг на друга. С
другой стороны, конкретным показателем процесса образования единого внутреннего
рынка может служить число городов, связанных между собою в торговле.
Вопрос об образовании и движении рыночных цен XVII в. совершенно не разработан.
Однако данные таможенных книг, относящиеся к этому вопросу, требуют очень
осторожного отношения вследствие отмеченной условности таможенной оценки. Что
касается количества торговых связей, существовавших между отдельными пунктами, то
более или менее известны торговые связи лишь для крупнейших городов, как например
Москвы, Ярославля, Вологды, Нижнего-Новгорода, Казани, Устюга и некоторых других.
Материал таможенных книг вносит значительные дополнения, а для небольших городов
является основным источником этих сведений. По таможенным книгам Устюга в его
торговле принимали участие не только все поморские города до крайнего севера
включительно, но и торговые люди из городов замосковных, низовых, западных и даже
южных, как например из Калуги. По таможенным книгам Вязьмы, она торговала не
меньше чем с 45 городами, в том числе с Астраханью, Вологдой, Каргополем, Устюгом,
Костромой, Боровском и Белевым. По таможенным книгам Тихвина, его торговые связи
распространялись не меньше чем на 30 городов помимо многочисленных сельских
пунктов. Территория, охваченная этими связями, включала все Заонежье, значительную
часть Поморья, верхнюю и среднюю Волгу приблизительно до Казани, Новгородскую и
Псковскую области, часть замосковных городов и более крупные города по западной
границе (Вязьма, Торопец).
Большие торговые связи Тихвина и Вязьмы объясняются их выгодным географическим
положением в узле нескольких дорог. Кроме того Тихвин и Вязьма вели торговлю с
заграницей (Вязьма с Польско-литовским государством, Тихвин — со Швецией). Однако
нельзя не признать значительными торговые связи городов, лежавших в стороне от
магистральных путей, связывавших внутренний рынок с внешним. Торговое влияние
Курска простиралось на всю территорию южнее Оки, от северских городов до рязанских.
Торговля Касимова охватывала почти все течение Оки от Калуги до Мурома. В торговле
небольшого Белева, лежавшего на Киевской дороге, принимали участие — помимо
ближайших городов — торговые люди из Вязьмы, Смоленска, Ростова и даже Вятки. Еще
меньше по торговым оборотам была Лебедянь, но и в ней мы встречаем торговых людей
из Михайлова, Ельца, Скопина и Тулы. Даже в незначительной торговле,
производившейся в крайних укрепленных пунктах, выдвинутых в степь, чувствовалось
влияние спроса со стороны иногороднего рынка. Например основным товаром в торговле
Валуек были лисицы, доставлявшиеся на рынок мелкими партиями станичными ездоками
и атаманами, казаками и гулящими людьми. Лисицы вывозились скупщиками,
приезжавшими из южных и центральных городов. Таким образом таможенные книги
вносят значительные коррективы в представление об изолированности и замкнутости
небольших посадских рынков.
VI
Почти все таможенные книги, за очень небольшими исключениями, точно указывают
социальное положение каждого зарегистрированного в таможен-
[125]
ной избе. Благодаря такой системе записей они содержат очень большой материал для
изучения социального состава торгующих, включая монастыри, дворянство, приказную
бюрократию, служилых людей разных категорий, посадское население во всех его
элементах, крепостных людей, холопов, государственных и частновладельческих
крестьян, бобылей, гулящих людей, т. е. по существу все социальные слои населения. Для
одних из них торговые сделки не имели систематического характера и возникали
случайно, в зависимости от благоприятных условий для их производства, для других
торговля составляла постоянное занятие. Из общей массы торгующих лишь постепенно
выкристаллизовывалось постоянное ядро — профессиональное купечество. Таможенные
книги позволяют изучить участие в этом процессе различных социальных элементов.
Состав торговых людей в разных городах был очень пестрый. В поморских городах (по
таможенным книгам Тотьмы, Устюга В. и Соли Вычегодской), вследствие близости
Архангельска и Сибири, уже в начале XVII в. вполне сложилось крепкое ядро
профессионального купечества, в состав которого вошли как посадские люди, так и
черносошные крестьяне северных волостей, постепенно терявшие связь с сельским
хозяйством. Помимо торговли «всяким крестьянским товаром» они уходили на соболиные
промыслы, отрывавшие их от деревни на долгий срок. От личных промыслов при удачных
обстоятельствах легко было перейти к сибирской торговле, а затем к систематическим
торговым операциям, широко раскинутым в разных городах. «Торговые крестьяне» часто
сохраняли только номинальную связь с деревней, в которой видели средство избежать
тяжелых посадских повинностей. Некоторые из них переселялись на посад и
окончательно вливались в состав посадского населения.
Из среды северных «пашенных крестьян» вышло значительное число профессиональных
купцов, в том числе крупнейшие капиталисты первой половины XVII в., каким например
был Василий Федотов Скорая Запись, происходивший из Юрьева Наволока Комарицкой
волости Устюжского уезда. Сначала Василий Федотов, один из братьев большой
крестьянской семьи, торговал в Сибири, затем поступил приказчиком к гостю Афанасию
Левашову, а в 1630 г. был зачислен в гостиную сотню. В 1648 г. он в качестве гостя
занимал столь влиятельное положение в столице, что на него была направлена ненависть
московского населения во время июньского восстания[13]. Василий Федотов умер в
Москве во время чумной эпидемии в 1654 г. После его смерти торговлю продолжал вести
брат Афанасий. Таможенные книги поморских и сибирских городов содержат огромный
материал за большое число лет по истории торговой деятельности этой крестьянской
фамилии. К концу XVII в. Федотовы обеднели. В 1702 г. из семьи Федотовых-
Гусельниковых оставались лишь дети Федора Гусельникова, внуки одного из братьев
Федотовых-Гусельниковых. Они жили «во крестьянех», не имели ни торгов ни промыслов
и «за скудость» были выписаны из гостиной сотни[14]. Таким образом в третьем
поколении эта богатая купеческая семья вновь возвратилась в то состояние «пашенных
крестьян», в котором она находилась в начале столетия.
Для изучения торговой деятельности частновладельческих крестьян обширный материал
содержат сибирские таможенные книги. В Сибири вели более или менее значительные
операции крепостные крестьяне крупных землевладельцев, в том числе титулованной
знати и родственников царя: Ни-
[126]
киты Ивановича и Ивана Никитича Романовых, князей Сулешевых, кн. Якова
Куденетовича Черкасского, Василия Ивановича Стрешнева, Бориса Ивановича и Глеба
Ивановича Морозовых, кн. Ивана Семеновича Прозоровского, кн. Алексея Михайловича
Львова и др. Среди владельцев «торговых крестьян» встречаем представителей высшей
бюрократии, как например печатника и думного дьяка Федора Лихачева. Значительную
роль в торговле играли крестьяне духовных землевладельцев — патриарха, монастырей и
отдельных епископских кафедр[15]. Вся эта масса частновладельческих крестьян
совершенно отрывается от сельского хозяйства. Занимаясь исключительно торговлей, они
проводят целые годы в поездках по разным сибирским и московским городам, пользуясь
покровительством своих владельцев. Торгуя на собственные, иногда крупные средства,
они в то же время являлись агентами своих хозяев. Пользуясь крепостными людьми,
светские и духовные феодалы вкладывали в торговый оборот свои капиталы, конкурируя
с торговлей профессионального купечества.
Менее ясен по таможенным книгам процесс втягивания в профессиональную торговлю
мелких ремесленников. Как известно, для рассматриваемого периода общим явлением
было соединение мелкого производства с продажей предметов своего труда. От торговли
продукцией своего производства легко было перейти к торговле «перекупными
товарами», причем последняя вначале составляла добавочное занятие более или менее
случайного характера. В таможенных записях встречается много указаний на этот переход
от ремесла к торговле. Например, по Устюжским таможенным книгам, кузнецы наряду с
укладом приторговывают рыбой, скорняки — различным мелким товаром, привезенным с
архангельской ярмарки, портные — суконными лоскутьями, белками, заячинами,
горностаем и другой «мягкой рухля>дью», шапочники — не только шапками, но и маслом
и т. д. При удачных обстоятельствах торговля «перекупным товаром» становилась
преобладающей, причем часто основным товаром в торговле становился товар, имевший
непосредственное отношение к прежней производственной специальности. Наконец
последние связи с собственным производительным трудом обрывались, и ремесленник
превращался в профессионального купца[16].
Переход от мелкого ремесла к профессиональной торговле был длительным процессом,
захватывавшим иногда несколько поколений. Поэтому при изучении этого вопроса
необходимо брать таможенные книги по тем городам, по которым они, — хотя бы с
перерывами — сохранились за большой промежуток времени. Богатейший материал по
истории отдельных купече-
[127]
ских фамилий находится в таможенных книгах Тихвина, Устюга В., Соли Вычегодской, а
также некоторых южных и сибирских городов.
Мелкая торговля служилых людей отмечается почти всеми таможенными книгами.
Особенный интерес представляет торговля служилых людей на южной окраине
московской территории, в заокских, украинских и польских городах, где посадский
элемент был едва заметен. Основную массу торгующих составляли мелкие служилые
люди: дети боярские, стрельцы, пушкари, затинщики, рейтары, солдаты, драгуны, казаки,
станичные атаманы и ездоки и т. д. Чем дальше на юг от линии Оки, тем меньше
проявлялось участия в торговле посадских элементов, пока за Белгородской «чертой» в
собственно польских городах, в укреплениях, далеко выдвинутых в степь, они совсем не
исчезали.
Торговля служилых людей, разнообразная по размеру, по форме и по специализации,
охватывала все товары, обращавшиеся на местном рынке. В качестве землевладельцев
дети боярские поставляли обычно очень мелкими партиями хлеб, но в то же время
торговали рыбой, сапогами, солью, мылом, дегтем, лисицами и пр. В этой служилой
среде, в полувоенной обстановке рождалось свое профессиональное купеческое ядро. К
названию служилого человека присоединяется термин, указывающий на постоянство
торговых занятий. Так например в таможенных записях появляется название «сын
боярский торговый человек». Можно отметить случаи относительно крупной торговли
детей боярских, организующих собственные торговые экспедиции в область донского
казачества и посылающих туда с товаром своих складников и приказчиков.
Одной из наиболее ценных сторон таможенных записей, взятых за некоторый период
времени, является возможность проследить все этапы движения купеческого капитала в
области обслуживания товарного обмена, т. е. установить его полный оборот.
Относящийся к этой теме материал при огромном размере, разнообразии и конкретности
представляет большой интерес для изучения структуры и организации торговли XVII в. В
частности необходимо отметить его значение для анализа таких неисследованных
вопросов: продолжительности полного оборота купеческого капитала при различных
условиях торговли (торговля с иностранцами, торговля в колониях, торговля товарами
внутреннего потребления и т. д.), размера купеческой прибыли, влияния рыночной
конъюнктуры на торговлю, взаимоотношений между купеческим капиталом и
некапиталистическими формами производства, частичного превращения купеческого
капитала в производственный капитал. От изучения материала таможенных книг,
относящегося к этим вопросам, следует ожидать интересных выводов, касающихся
размера и темпов накопления купеческого капитала в течение рассматриваемого периода
времени. Используя для этой цели таможенные записи, мы имеем возможность
проследить историю отдельных торговых предприятий и купеческих фамилий, а при
большом охвате времени — даже в нескольких поколениях. При этом раскрываются
организационные формы торговли разных типов, от мелочной одиночной торговли и
торговли «воп- чим» товаром «всклад» до крупных торговых предприятий, опиравшихся
на большую разветвленную клиентуру. Анализ материала таможенных книг,
относящегося к истории крупной торговли, вносит значительные поправки в
характеристику московской торговли, данную современниками иностранцами
(Кильбургер, Корнилий де-Бруин и др.), которым она казалась незначительной по размеру
и крайне примитивной по приемам. Между тем эта характеристика без достаточной
критической проверки вошла в историческую литературу.
[128]
По таможенным книгам можно установить объем деятельности и организацию
значительного числа крупных торговых предприятий, существовавших в разные годы
последней четверти XVII в.: Босовых, Усовых, Федотовых, Ревякиных, Подошевникова,
Аникея Скрыпина, Василия Шорина, Семена Лузина и других[17]. При разнообразии
индивидуальных условий, крупная торговля обладала рядом общих признаков, к числу
которых следует отнести: охват огромной территории с разнообразными рыночными
условиями, настойчивые поиски наиболее выгодных мест скупки и продажи товаров,
соединение крупной оптовой торговли с розничной, медленный оборот капитала как
результат экстенсивной торговли, почти полное отсутствие специализации по роду
товаров, значительная роль внешнего и колониального рынков, постоянное стремление к
расширению торговли и затруднения в получении свободных оборотных средств. Эта
характеристика свидетельствует как о выделении крупной торговли, знакомой с задачами
капиталистического накопления, так и о ее слабости и неустойчивости.
Все более или менее крупные торговые предприятия представляли большой торговый
дом, находившийся в нераздельном владении лиц, связанных кровными узами родства.
Преимущества, которые доставлял крупный торговый капитал, заставляли стремиться к
сохранению неразделенного имущества. Вокруг владельцев предприятия обычно
группировалась разветвленная дальняя и близкая родня. При большой разбросанности
операций на огромных пространствах требовался многочисленный штат торговых
агентов, состоявших из людей самого различного социального положения — от
родственников и свойственников, часто исполнявших обычные поручения приказчиков,
до закабаленных должников, крепостных людей и купленных инородцев. Часть этих
приказчиков сама принадлежала к состоятельному торговому слою и, владея
собственными предприятиями, стремилась воспользоваться выгодами крупной торговли и
на различных условиях присоединяла свои средства к капиталу хозяев.
Менее значителен материал, относящийся к производственному вложению купеческого
капитала, хотя и в этом вопросе таможенные книги сообщают новые данные. Так, в
Поморье устанавливается крупное вложение купеческого капитала в сельское хозяйство,
имевшее целью производство хлеба на рынок, а также вложение капитала в соляные
разработки. Большую роль играли затраты на организацию рыболовных и зверобойных
промыслов. Наконец частично может быть получен материал, относящийся к сбыту
продукции небольших купеческих мануфактур (кожевенных, мыловаренных, полотняных
и др.).
____
В заключение настоящего очерка, имеющего целью охарактеризовать лишь основное
содержание таможенных книг, остановимся еще раз на тех вопросах, по которым
таможенные книги или сообщают новые данные или дополняют материал других
источников.
Большое значение таможенных книг как историко-экономического источника
заключается прежде всего в том, что огромный по размеру фактический материал
систематических таможенных записей, регистрировавших день за днем все торговые
операции, позволяет изучать развитие товарно-денежных отношений в преобладающей
система натурального хозяйства XVII в. Ни один из других источников не дает этого
материала в такой полноте, цель-
[129]
ности и конкретности. Особенно ценным является возможность изучать этот процесс в
определенных районах и в различных социально-экономических условиях.
В связи с развитием товарно-денежных отношений происходил процесс слияния местных
торжков в единый внутренний рынок. Изучение по таможенным книгам торговли
отдельных городов за более или менее значительный промежуток времени не только
раскрывает всю торговую систему в целом, но и дает ее динамику. Результатом развития
внутреннего рынка было распространение и увеличение торговых связей между
отдельными пунктами. Таможенные книги позволяют изучать влияние на этот процесс со
стороны различных факторов, главным из которых были общественное разделение труда,
внешняя и колониальная торговля.
Таможенные книги вносят ценные дополнения в материалы, относящиеся к хлебной
торговле и к торговле сельскохозяйственными продуктами, а также к влиянию последней
на частичную товаризацию крестьянского и помещичьего хозяйства. В частности только
этот источник содержит конкретный материал, устанавливающий для каждого пункта
связь крестьянского хозяйства с городским рынком. И в этом вопросе таможенные записи
вследствие большой детализации позволяют следить за молекулярными явлениями, не
находившими отражения в других источниках.
Не менее ценные дополнения таможенные книги вносят в материалы по экономической
географии XVII в. В частности необходимо отметить географию мелкого крестьянского и
городского производства на широкий рыночный сбыт и производственную
специализацию отдельных районов.
В вопросах, касающихся процесса образования профессионального купечества,
таможенные книги являются единственным по полноте источником. Вследствие большого
охвата времени (50 — 60 лет), они позволяют установить участие в этом процессе
различных социальных элементов московского населения (частновладельческих крестьян
и государственных крестьян, посадских ремесленников, мелких служилых людей и др.).
По записям таможенных книг может быть рассмотрена история отдельных купеческих
предприятий. Эти же записи сохранили большой материал по организационным формам
торговли — от мелкой розничной до самой крупной. В обширном материале,
относящемся к структуре купеческого капитала и к его функционированию в процессе
товарного обращения заключены данные, необходимые для изучения размера накопления.
Записи о скупке товаров дают представление о подчинении торговому капиталу
некапиталистических форм производства — домашней промышленности и ремесл. В то
же время в таможенных записях содержатся ценные сведения о частичном соединении
купеческого капитала с производственным капиталом (в области сельского хозяйства,
больших соляных разработок, крупных рыбных промыслов и небольших мануфактур). На
всем этом обширном материале может быть рассмотрен вопрос о развитии
капиталистических элементов в крупной торговле XVII в. Наконец этот материал целиком
и полностью подтверждает положение Ленина об образовании в России национального
рынка в XVII в.
Таможенные записи по своему содержанию выходят за пределы собственно истории
торговли и касаются различных вопросов социально-экономической истории
Московского государства. Только скрупулезное исследование раскрывает все
многообразие и богатство этого почти не тронутого источника.
Опубл.: Проблемы источниковедения. Сборник первый. ОГИЗ Государственное
социально-экономическое издательство. Ленинградское отделение. М. – Л., 1933. С.
110–129.
материал размещен 24.04.06
[1] Б. Г. Курц. Состояние России в 1650—1655 гг. по донесениям Родеса. На пользование
извлечениями из архангельских таможенных книг указывает сам Родес (стр. 163).
[2] Б. Г. Курц. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея
Михайловича, стр. 122.
[3] Большинство таможенных книг находится в фондах, хранящихся в Москве в Госу-
дарственном архиве феодально-крепостной эпохи (в дальнейшем сокращенно ГАФКЭ).
Ссылки на таможенные книги этого архивного фонда не делаются.
[4] Таблицы вывоза из Средней Азии в Тару и Тобольск даны в «Материалах по истории
Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР», ч. I («Труды Историко-археографического
института и Института востоковедения»).
[5] Хранятся в Государственном историческом музее в Москве.
[6] Тихвинские таможенные книги находятся в архивном фонде б. Тихвинского
монастыря (Историко-археографический институт Академии наук СССР).
[7] Подробное перечисление сибирских таможенных книг дано Н. Оглоблиным в
«Обозрении столбцов и книг Сибирского приказа», ч. II.
[8] Этот вопрос подробно рассматривается нами в очерке, посвященном внутренней
критике таможенных книг, подготовленном к печати.
[9] ГАФКЭ. Разряд, приказный стол, ст. № 37, л л. 637 — 640.
[10] Ярославские киндяки продавались в Устюге Великом. В Тихвин из Ярославля
привозились «русские киндяки».
[11] Крепостная мануфактура в России, ч. I, Тульские и Каширские железные заводы,
ч. II, Олонецкие медные и железные заводы. («Труды Археографической комиссия
Академии наук СССР»).
[12] Сведения о рыбной торговле в этих местах содержатся в таможенных книгах
Тобольска, Мангазеи, Туруханского зимовья, Якутска.
[13] С. В. Бахрушин, Торговые крестьяне в XVII в. Ученые записки Института истории
РАНИОН, т. V.
[14] ГАФКЭ. Монастырский приказ, вязка 221, ст. № 80.
[15] Данные, относящие к торговле частновладельческих крестьян, приведены С. В.
Бахрушиным в статье «Торговые крестьяне в XVII в.» (Ученые записки Института
истории РАНИОН, т. V).
[16] Указание на прежнюю специальность очень часто сохранялось в фамилии. Например
в списке торговых людей гостиной сотни 1654 г. находились: Алексей Овошников, Иван
Сурейщиков, Илья Веретенников. В списке торговых людей суконной сотни: Яков
Лабазный, Петр Шапочник, Афанасий Серебреник, Иван Колашник. Степан Харчевник,
Осип Мясник, Осип Сапожник, Иван Рукавишников, Михайло Холщевник, Яков
Серебреник Ерофей Скорняк, Афанасий Солодовник и др. (ГАФКЭ. Английские дела
1649 г.. № 3, б).
В некоторых случаях можно установить первоначальное занятие разбогатевших
купеческих фамилий. Так, крупные новгородские торговые люди Кошкины, в конце XVII
ст. торговавшие на большие суммы со Швецией, раньше повидимому занимались
производством солода. Устюжские торговые люди Ходутины происходили из
кожевников. Очень крупный экспортер псковитянин Сергей Иванович Поганкин
происходил из огородников (С. В. Бахрушин, Торговые крестьяне в XVII в. Ученые
записки Института истории РАНИОН, т. V).
[17] Попытка изучения торговли одной купеческой фамилии (Босовых) по материалам
таможенных записей сделана нами в очерке «Крупное торговое предприятие в
Московском государстве в первой половине XVII в.» (изд. Академии наук СССР, 1933).