Бакун Л.А. Группы в политике. К истории развития американских теорий
Подождите немного. Документ загружается.
Бакун Л.А. Группы в политике. К истории развития американских теорий // Полис,
1999, № 1
Развитие концепции группового участия в политике на отечественном материале — одно
из условий успешного изучения политического процесса в постсоветской России,
отличающегося значительным своеобразием акторов. Естественно, такое исследование
предполагает освоение всего того, что наработала в данной области мировая социальная
мысль Нового времени. Особый интерес, как полагает автор, представляет ознакомление с
генезисом теории групп в США, стране, лучшие умы которой еще в XVIII в. осознавали
невозможность достичь тотального единомыслия в обществе, а также необходимость
сочетать начала представительной демократии с принципами либерализма и
индивидуализма (1).
Мэдисон – «праотец» теории групп.
Редкий современный автор, серьезно пишущий о группах интересов и группах давления, о
лоббистах и лоббизме, не обращается к наследию творца американской конституции —
Джеймса Мэдисона, в особенности к его рассуждениям о "крамоле" и "крамольных
сообществах" — факциях (factions)*, изложенным в десятом выпуске "Федералиста".
Такие сообщества Мэдисон понимал широко: как "некое число граждан — независимо от
того, составляет ли оно большую или меньшую часть целого, — которые объединены и
охвачены общим увлечением или интересом, противным правам других граждан или
постоянным и совокупным интересам всего общества" (2, с. 79). По признанию автора
"Федералиста", ничто так не тревожило его, как мысль о предрасположенности
народовластия к "сему опасному злу". Действительно, в тот транзитный период к новому
государственному устройству соперничество между штатами ввергало вчерашние
английские колонии в хаос, свирепствовала инфляция, усиливалось социальное
расслоение (2, с. 7).
* Слово фракция — группа действия, — вошедшее в европейский политический лексикон
в средневековье, происходит от латинского factio — группа, объединение, имеет общий
корень с facere — действовать. Под факциями понимались заговорщические группы,
сеющие смуту, пытающиеся насильственными способами низвергнуть установленную
власть; ныне мы бы сказали — антисистемные группы. Термин факция, относящийся к
предыстории современных политических партий, не следует смешивать с термином
фракция ( фр. fraction < лат. fractio — разламывать, делить на части), имеющим, как
известно, двоякое значение в политике: партийная группа в парламенте; группировка
внутри партии, выдвигающая собственную платформу.
По Мэдисону, существуют два способа излечиться от "крамолы" — устранить причины,
ее порождающие, или умерять ее воздействие. В свою очередь, имеются два способа
устранения указанных причин. Первый — "уничтожить саму свободу", необходимую для
существования факций. Но этот способ "хуже самой болезни": "было бы величайшей
глупостью уничтожить свободу единственно потому, что она питает крамолу". Второе
средство — "внушить всем гражданам одни и те же мысли, одни и те же увлечения, одни
и те же интересы" — "столь же непрактично, сколь первое неразумно" (2, с. 79). И далее
Мэдисон подробно аргументирует последнюю точку зрения.
Целесообразно привести пассаж из эссе американского теоретика, в котором он стремится
объяснить глубинные мотивы того, что на языке XVIII в. характеризовалось как
"крамола", а ныне называется плюрализмом интересов, обусловливающим создание
специальных механизмов для опосредования отношений граждан, включая их группы
интересов, с государством: "Скрытые причины крамолы заложены в природе человека, и
мы зрим, как они повсеместно, хотя и в различной степени, вызывают действия,
совместные с различными обстоятельствами гражданского общества. Страсть к
различным мнениям касательно религии, правительства и тьмы других предметов, равно
как различия в суждениях и в практической Жизни, приверженность различным
Предводителям, добивающимся превосходства и власти, или лицам иного толка, чьи
судьбы так или иначе привлекают умы и сердца, в свою очередь делят человечество на
партии, разжигают взаимную вражду и делают людей куда более наклонными ненавидеть
и утеснять друг друга, чем соучаствовать в Достижении общего блага. Предрасположение
к взаимной вражде столь сильно в человеке, что даже там, где Для нее нет существенных
оснований, достаточно незначительных и поверхностных различий, чтобы возбудить в
людях недоброжелательство друг к другу и ввергнуть их в жесточайшие распри. При этом
самым обычным и стойким источником разгула крамолы всегда было различное и
неровное распределение собственности. Те, кто ею владеют, и те, у кого ее нет, всегда
составляют в обществе группы с противоположными интересами.... Урегулирование этих
многообразных и противостоящих интересов и составляет главную задачу современного
законодательства, неизбежно окрашивая партийным И групповым духом все
необходимые и повседневные действия правительства" (2, с. 80-81). Мэдисон приходит к
заключению, что "причины, порождающие крамолу, невозможно истребить, и спасение от
нее следует искать в средствах, умеряющих ее воздействие" (2, с, 82). Вывод
американского теоретика, констатирующий непременное наличие в обществе групп с
противоположными интересами, очевидно отличается от сделанного позже Марксом:
возможно умиряющее, компромиссное политико-правовое регулирование этих интересов.
В конкретных условиях постколониальной Северной Америки, слабости
конфедеративных связей ее штатов Мэдисон предлагает принять федеральную
конституцию и создать общенациональное правительство. Саму "огромность территории"
и "достодолжную структуру Союза" (т. е. разделение властей) творец Конституции 1787 г.
рассматривает как обстоятельства, делающие "хитросплетения крамольных сообществ"
менее опасными для всенародных интересов.
Идеи интереса как такового, плюрализма интересов, группового базиса политики,
взаимосвязи интереса и группы, высказанные Мэдисоном, станут ключевыми для
будущей теории группового участия в политике. Не случайно эта теория получила
наиболее интенсивное развитие в США: политическая культура и политическая система
этой страны благоприятствовали такому участию сильнее, чем где бы то ни было*.
Однако, как будет показано ниже, американская научная мысль отнюдь не сразу оценила
влияние групповой активности на политический процесс и какое-то время весьма вяло
реагировала на проявления этой активности, не пытаясь их концептуализировать.
* Еще А. де Токвиль отмечал, что американцы сумели извлечь максимальную пользу из
права создавать объединения (3).
Политический процесс как результат деятельности групп (Бентли).
В политической науке США развитие теории групп начинается с публикации в 1908 г.
труда Артура Ф. Бентли "Процесс управления". Основы данной теории заложили
английские философы XIX и начала XX в., разрабатывавшие проблему плюрализма. Они
выдвинули идею о том, что именно группа является базовой единицей общества (4). Эта
мысль и легла в основу исследования А. Бентли, взглянувшего на политическое общество
как на совокупность различных "групп интересов" (5).
Поэтому Бентли утверждал, что объектом политологического изучения должны быть не
законодательные нормы и формальные моменты политической организации общества, а
действия людей, добровольно объединившихся в группы, направленные на достижение
политических целей. "Поведение, личность, убеждение индивида могут рассматриваться
только в контексте его деятельности в какой-либо группе" (5, c. XVIII). Политика состоит
в том, что одни люди постоянно борются с другими за достижение и воплощение своих
интересов, причем эта борьба ведется ими не в одиночку, а в группах, объединяющих их
на основе общности интересов.
Работа Бентли знаменует собой начало концептуализации понятия группа в политике,
используемого им в особом смысле. Под ним мыслится общность интересов и целей,
которая возникает на основе взаимодействия сознания отдельных индивидов. И хотя сам
Бентли признавал определенное несовпадение целей отдельного индивида и группы, в его
представлении индивидуальные политические убеждения и интересы имеют практическое
значение лишь в той мере, в какой они слиты с политическими убеждениями и
интересами всей группы (6). По Бентли, "группа — это объединение граждан,
рассматриваемых не как абстрактная физическая единица общества, а как массовая
деятельность, которая не связывает индивида участием только в одной группе, но
допускает его деятельность и во многих других.... Нет такой группы, у которой не было
бы своего интереса. Групп без интереса не существует. Общество — это не что иное, как
совокупность различных групп интересов, а их количество ограничивается лишь одним
показателем — интересами, ради которых они созданы и действуют" (5, с. 221-222).
Концепт группы позволил Бентли истолковать по-новому весь политический процесс. Он
считал, что правление — неважно, плохое или хорошее — не есть какая-то жесткая,
застывшая конструкция, сохраняющая свою конфигурацию благодаря силе или
общественному договору; это процесс, в котором главную роль играют не просто
индивиды, а именно группы интересов: "Говорить о конгрессе, президенте, суде и других
политических институтах как о понятиях, ничего общего не имеющих с группами
интересов, — иллюзия. Данные институты, по существу, являются группами,
деятельность которых пересекается с деятельностью других групп" (5, с. ХХ). В свою
очередь, государственные институты, согласно Бентли, являются выразителями баланса
интересов различных групп, пронизывающих общество сверху донизу. Как только в
обществе, по мере его развития, происходят какие-либо изменения, меняется и структура
баланса интересов. Это, в конечном итоге, неизбежно приводит к соответствующим
модификациям в законодательстве, в соотношении полномочий между различными
ветвями власти и т. п.
Если официальные группы (т. е. представительство в широком смысле) достаточно
сильны, считал Бентли, то они могут навязывать свое решение конфликтующим частным
группам и способствовать таким образом установлению более или менее стабильного
положения в обществе, т. е. того, что называется "законом и порядком". Но стабильность
самих официальных групп в большой степени зависит не от их способности навязывать
решения частным группам, а от умения привести к консенсусу наиболее крупные из числа
последних. Консенсус, а не сила является наиболее стабилизирующим фактором любого
политического сообщества — таков важнейший вывод американского исследователя.
Пионерное, во многом полемическое сочинение Бентли не привело, однако, к созданию
нового научного направления в американской политической науке. В 1920 — 1930-е годы
в США появлялись лишь отдельные работы, посвященные группам в политике (7). Идеи
Бентли оказались востребованными только после 1945 г., когда широкую популярность
стала приобретать теория плюралистической демократии (8).
Группы интересов и группы давления (Трумэн).
Важной вехой в развитии концепции групп интересов явились исследования Дэвида
Трумэна, которые он изложил в книге "Управленческий процесс. Политические интересы
и общественное мнение" (9), изданной в 1951 г. Трумэн тоже исходил из того, что
отправной точкой при анализе политического процесса должен быть не индивид, а
совокупность индивидов; тем самым ученый попытался соотнести многочисленные
характеристики поведения групп с политическим процессом, используя системный
подход.
Следуя за Бентли, Трумэн определил политический процесс прежде всего как "процесс
групповой конкуренции в борьбе за власть над распределением ресурсов", а само
общество — как множественность групп, взаимодействующих друг с другом (9, с. 14).
Логика его рассуждений такова. Человек — существо социальное. Из этого аристотелева
суждения делается вывод, что за редким исключением люди всегда оказываются в какой-
то ассоциации (взаимозависимости) друг с другом. Но в любом, даже самом
примитивном, обществе человек не в состоянии быть членом всех объединений, из
которых оно состоит. Он способен умело и профессионально проявить себя только в
одной или нескольких сферах деятельности. Отсюда вполне логично заключить, что
индивид может быть членом лимитированного количества ассоциаций (9, с. 15-16).
Трумэн признавал, что принадлежность к одной группе отнюдь не обязательно ведет
автоматически к полной нивелировке взглядов и убеждений. Тем не менее, считал он,
каждой группе присуща определенная, характерная только для нее ориентация, что в
значительной степени предопределяет ее состав.
Вместе с тем в отличие от Бентли, Трумэн более конкретен в определении группы
интересов. Под ней он понимает любую группу, имеющую один или несколько общих
интересов и выдвигающую ряд требований к другим группам для установления,
поддержания или укрепления норм поведения, которые определяются общностью
взглядов данной группы (9, с. ЗЗ). По мнению этого ученого, группа интересов часто
переходит в некое новое состояние, приобретает некоторые специфические черты, если
она в своем стремлении достичь цели действует через правительственные институты.
Такие группы Трумэн для облегчения анализа выделял и называл политическими (хотя
впоследствии определение "политические" часто опускалось) (9, с. 37). По существу, речь
идет о группах давления, а исследование таких групп — это анализ тех же групп
интересов, но в их внешней динамике и особенно в плане их политической деятельности.
Группа давления — иной, дополнительный вариант групп интересов, который можно
определить как группу интересов, оказывающую давление на властные структуры.
Отсюда все-таки не следует, что группа интересов в качестве объединения граждан не
пытается как-либо воздействовать на политический процесс — вряд ли существуют такие
группы, которые хотя бы однажды не прибегали к оказанию подобного давления.
Варьируются только частота, размах или методы его использования. То есть фактически
два рассматриваемых понятия в значительной степени (если не полностью)
накладываются друг на друга (10, с. 90-91).
Государство Трумэн рассматривает как институт общества, через который осуществляется
большая часть властного распределения ресурсов. Поэтому группы, конкурирующие
между собой, ищут доступ к этому ключевому центру принятия политических решений в
стремлении добиться от него благоприятного для себя распределения ресурсов. Такая
групповая конкуренция, несмотря на всю ее остроту, в конечном счете не нарушает
равновесия и даже способствует поддержанию стабильности существующей
политической системы. Залог стабильности США Трумэн видит во множественности
групп, действующих в обществе, в том, что граждане, как правило, состоят одновременно
членами нескольких, часто конкурирующих между собой групп. В результате ни одна из
групп не в состоянии полностью подчинить своим интересам государственную политику.
Все это, по мнению Трумэна, и создает ту стабильность, в которой нуждается любая
политическая система (9, с. 43).
Критики трумэновской теории (ее часто идентифицировали с теорией равновесия сил) не
без оснований обращали внимание на то, что "равновесие" можно понимать по-разному.
Р. Миллс, к примеру, критиковал ее по следующим направлениям: то, что для одного
равновесие, для другого — справедливое его отсутствие; такая теория подразумевает, что
компромисс интересов совершается в рамках стабильного строя; профессиональные
политики призваны в большинстве своем защищать множество разнообразных интересов,
уравновешивание которых — дело хитрое и тонкое, данная теория может объяснить
положение дел лишь в пределах непродолжительного периода времени (чем он короче,
тем пригоднее теория) (11).
Многие аналитики подвергали сомнению основной тезис Трумэна и других сторонников
группового подхода к политике, плюралистической теории демократии в целом: каждой
группе соответствует интерес, каждому интересу — группа. При таком подходе,
утверждали они, не принимается во внимание то, что разные группы располагают далеко
не одинаковыми ресурсами, для того чтобы их интересы могли быть реально
представлены в политическом процессе. Богатые и сильные граждане обладают большими
возможностями для формирования в высшей степени эффективных групп интересов,
часто со штатом наемных профессионалов — лоббистов, способных оказывать влияние на
СМИ и должностных лиц с целью обеспечить принятие желательных для этих граждан
законов.
Критика, однако, не перечеркнула значимости теоретических разработок Трумэна.
Упорядочив и детализировав теорию группового участия в политике, он придал ей
позитивное начало. Политолог пришел к выводу о том, что группы, воздействуя на
политический процесс, служат в целом стабилизации ситуации в обществе и, помимо
всего прочего, способствуют повышению уровня политического участия граждан в
управлении государством (12).
Группа – побочный продукт неполитических действий (Олсон).
Долгое время проблема образования групп и членства в них считалась теоретически
решенной. Представлялось само собой разумеющимся, что группа создается для
достижения каких-то целей (в интересах каждого ее члена), что индивид может
реализовывать свои устремления посредством группы. Если же интересы группы и
индивида, у которого появились новые идеи, не совпадают, то последний волен
примкнуть к другой группе. Трумэн, например, полагал, что по мере диверсификации
общества в нем автоматически возникают новые специальные группы. Они нарушают
существовавший до этого баланс сил и стимулируют появление "контргрупп" для его
восстановления.
М. Олсон посчитал, что Бентли и Трумэн неправы, игнорируя интересы отдельного
индивида (13). Всякому человеку свойственно стремление реализовывать свои идеи не
посредством группы, а индивидуально, по собственному усмотрению. По Олсону, отнюдь
не каждый интерес приводит к созданию группы, так как индивид не всегда может и
желает достичь цели через группу, поскольку зачастую это легче сделать самостоятельно.
И индивид, даже понимая, что своими действиями вне группы он снижает вероятность
достижения ею успеха, предпочитает решать многие проблемы индивидуально. Поэтому
Олсон предложил рассматривать политическую групповую активность как побочный
продукт "неполитической деятельности", полагая, что в группы вступают лишь для
удовлетворения каких-то узких личных потребностей, но не для реального решения
комплекса проблем. Например, почему рабочий обязательно должен вступать в профсоюз,
если работодатель и без того предоставляет ему такую же (или даже более высокую, чем
члену профсоюза) заработную плату? Другое дело, если профсоюзный билет может
обеспечить какие-либо другие существенные льготы (медицинскую страховку,
дополнительные начисления к пенсии и т. п. ).
Реакция научного сообщества на концепцию Олсона была неоднозначной, но в целом
превалировала критическая ее оценка. Р. Солсбери, в частности, считал, что поскольку
Олсон занимался в основном изучением экономических групп давления, то его концепция
может объяснить деятельность лишь небольшого количества объединений, а
применительно ко всем остальным группам, прежде всего политическим, она имеет
относительную ценность (14).
Генезис групп и политические предприниматели (Солсбери).
Долгое время специалисты полагали, что новые группы интересов возникают по мере
развития общества. Однако вышедшая в свет в 1969 г. работа Роберта Солсбери по
проблемам групп интересов (15) заставила нетрадиционно взглянуть на данную проблему.
Основываясь на эмпирических исследованиях деятельности фермерских организаций
США, он опровергал вывод Трумэна о том, что стабильное развитие общества, его
равновесие ведут к уменьшению активности общественных объединений. Эту активность
обусловливает в решающей степени субъективный фактор — способности и возможности
отдельных лидеров или небольших групп сплотить вокруг себя единомышленников.
Солсбери выделяет в качестве ключевой роль "политического предпринимателя" —
организатора группы. Именно он является инициатором ее создания, принимает решения
в случае изменения ситуации, распоряжается капиталом, направляет его на
предоставление услуг членам группы и т. п. (14, с. 44). Отсюда следует, что политический
предприниматель, приступая к созданию группы, должен иметь определенный круг связей
и возможностей.
Солсбери выдвинул даже целую концепцию, получившую название "теория обмена"
(exchange theory). Суть ее в том, что лидер финансирует какую-либо группу (или
обеспечивает ее финансирование) с целью получения в последующем для самого себя
соответствующей отдачи. Происходит обмен услугами: члены группы удовлетворяют
свои специфические потребности, а политический предприниматель — свои (14, с. 57-63).
Работа Солсбери получила значительный резонанс в научном мире. Большинство
политологов сошлись в том, что его подход методологически продуктивен, но все же сам
по себе не способен полностью разрешить проблему генезиса групп интересов.
Оптимальных результатов можно достичь лишь при комплексном анализе их
деятельности (см.: 16).
* * *
Если Мэдисон впервые наметил контуры группового базиса политики, то Бентли в новых
исторических условиях развил его идеи и придал им концептуальный характер, а Трумэн
соотнес показатели поведения групп с политическим процессом как таковым и
практически завершил формирование концепта группового базиса политики. Олсон и
Солсбери аккумулировали и детализировали уже довольно солидный опыт анализа
политического процесса с позиции теории группового участия в политике.
В целом усилия нескольких поколений исследователей Нового света позволили выявить и
довольно полно охарактеризовать особый класс политических субъектов — группы
интересов, которые отличаются как от официальных властных структур (хотя и внутри
этих структур могут возникать группы данной категории), так и от партий, нацеленных на
завоевание политической власти (отсутствие такой цели считается важнейшим признаком
группы интересов). При всем различии подходов и взглядов американских исследователей
они отказываются от представления о существовании какой-то "единой воли народа" и
одновременно признают возможность мирного состязательного согласования
многообразных интересов людей на групповой основе, при соблюдении демократических
принципов.
Разумеется, в своих теоретических построениях политологи США исходят из реалий
собственной страны, общества с устоявшимися демократическими традициями. Это
предопределяет сложность непосредственного использования данных конструкций при
анализе политического процесса в сегодняшней России, где отношение "интерес —
группа в политике" еще только формируется, структурируется, ибо сами частные
интересы аморфны, размыты.
1. См., напр.: Политические институты США. История и современность. М, 1988; Дай
Томас Р., Зиглер Хармон Л. Демократия для элиты. Введение в американскую политику.
М., 1984; Американские федералисты: Гамильтон, Мэдисон, Джей. Benson, 1990;
Мигранян А. История теории демократии. Сб. лекций по политологии. Т. 1. Таллинн,
1991, с. 50.
2. Федералист. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. М., 1993.
3. Токвиль Алексис де. Демократия в Америке. М., 1992, с. 155.
4. См.: Шаран П. Сравнительная политология. Ч. 1. М., 1992, с. 219.
5. Bentley A. The Process of Government. Cambridge, 1967.
6. См.: Бурханов Р. А. Понятие "группа" в современной американской политологии.
Нижневартовск, 1990, с. 2-5.
7. См.: Ehrmann H. W. Interests Groups on Four Continents. Pitsburg, 1958, p. V;
Meynaud J. Les groupes de pression en France. P., 1958, p. 17.
8. См.: Шапиро И. Демократия и гражданское общество. - "Полис", 1992, № 4, с. 18.
9. Truman D. B. The Governmental Process. Political Interests and Public Opinion. N. Y., 1971.
10. Шварценберг Р. -Ж. Политическая социология. Ч. III. М., 1992.
11. Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959, с. 344.
12. Mahood H. R. Interest Group Politics in America: a New Intensity. N. Y., 1990, p. 7.
13. Olson M. The Logic of Collective Action. Cambridge, Mass., 1965, p. 2.
14. Salisbury R. H. Interest Group Politics in America. N. Y., 1970.
15. Salisbery R. H. Exchange Theory of Interest Groups. — "Midwest Journal of Political
Science", 1969, vol. 13, № 8.
16. Berry J. M. Lobbying for the People. The Political Behavior of Public Interest Groups.
Princeton, 1977, p. 24.