Бабаян Д.К. Тибетский плацдарм китайской геополитики

Подождите немного. Документ загружается.

Ежегодная продуктивность дельты Красной Реки составляет 2.5 т с га, при том что

продуктивность дельты Меконга составляет 1 т с га. К тому же с 1986 г.

производство в бассейне реки увеличивается на 5.3% в год, а валовой сбор

зерновых - на 5.4% [там же]. Учитывая, что для Вьетнама, как и для Китая,

обеспечение продовольственной безопасности является первостепенной задачей,

задействование гидрорычагов со стороны КНР в ключевых для Вьетнама регионах

обеспечения продовольственной безопасности будет весьма действенным

механизмом.

Гидрополитика по отношению к Индии

Индийское направление китайской геополитики является одним из самых

ключевых ее векторов. Индия является не только соседом Китая, но и

геополитическим соперником Поднебесной. Взаимоотношения между двумя этими

азиатскими гигантами развивается достаточно специфично. С одной стороны,

налицо положительная динамика роста торгово-экономических отношений. Так, за

период с 1990 по 1995 г. объем китайско-индийской торговли вырос в 30 раз и в

2001 г. составил $2.7 млрд. В2007 г. товарооборот достиг 38.7 млрд. дол., что в 33

раза превышает показатель 1995 г. [China, India vow..., 2008]. В 2008 г.

товарооборот между двумя странами достиг почти $52 млрд. [India-ChinaTrade...,

2009]. Интересно, но отметки в 20 млрд. дол. обе страны намечали достичь лишь в

2008 г. К 1 января 2011 г. стороны наметили вывести объем двусторонней торговли

на отметку, превышающую в $60 млрд. [India aims to double..., 2010]. С другой - и

Китай, и Индия являются великими державами, интересы которых зачастую

пересекаются, вызывая иногда серьезные трения.

В данном контексте хотелось бы привести ряд интересных данных, содержащихся

в ежегоднике "Оборона Индии-2009" [Indian Defense Yearbook 2009, p. 57 - 58],

который был презентован 11 февраля 2009 г. министром обороны Индии. Согласно

данному документу, за последние три года на всем протяжении индийско-

китайской границы произошло около 400 инцидентов,

стр. 88

связанных с нарушением государственной границы. Индийская сторона

утверждает, что Китай продолжает претендовать на индийский регион Аруначал-

Прадеш, а также неожиданно предъявил претензию на отрезок территории в

Северном Сиккиме, известном как "пальцевая зона". В ежегоднике также указано,

что <Тибет> является центральным аспектом индийско-китайского соперничества

за доминирование в Азии. "Оккупация <Тибета>" со стороны Китая, как указано в

документе, вызвала асимметрию между двумя странами, дала возможность Китаю

оказывать геостратегическое воздействие на большое пространство в Южной Азии

и стала вызовом индийскому доминированию в регионе. Кроме того, потеря

<Тибета> как буферной зоны оказала негативное воздействие на безопасность

северных границ Индии. Все эти достаточно жесткие формулировки конечно же в

каком-то смысле отражают реальный уровень взаимоотношений и стратегического

восприятия Китая со стороны Индии.

Вопрос <Тибета> является одним из основных факторов напряженности во

взаимоотношениях между двумя странами. Как известно, именно в Индии

находится правительство <Тибета> в изгнании. Тибетцы обосновались в городе

Дхарамсала, нередко называемом также малой Лхасой, расположенном на севере

штата Химачал-Прадеш. Именно оттуда XIV Далай-лама руководил движением за

освобождение <Тибета>. По его словам, благодаря великодушию стран

пребывания, особенно Индии, тибетцы имеют возможность жить свободно и без

страха (см.: [The Statement of..., 2009]). Пекин весьма болезненно реагирует даже

на заявления Далай-ламы относительно будущего <Тибета>. 10 марта 2009 года

духовный лидер <Тибета> в изгнании сделал заявление, в соответствии с которым

все тибетцы должны объединиться под единой автономной администрацией [там

же]. В Китае под этим поняли притязания не только на Тибетский автономный

район, но и на провинции Цинхай, часть провинций Сычуань, Юньнань и Ганьсу

[Fu Shuangqi, 2009]. Вышеуказанное заявление конечно же вызвало бурю

негодования в Китае.

Вообще, в <Тибете> и индийском штате Аруначал-Прадеш, на который имеет

определенные претензии Китай, наблюдается интенсивное наращивание военного

потенциала с обеих сторон и многочисленные случаи нарушения границы. Так,

только за 2008 г., по данным индийских военных источников, было

зарегистрировано 270 случаев нарушения границы и 2300 случаев ее агрессивного

патрулирования, и ряд индийских аналитиков даже считают китайско-индийскую

границу более "горячей", чем индийско-пакистанскую. В данном контексте особо

выделяется Аруначал-Прадеш. Индийские власти намерены в течение ближайщих

нескольких лет разместить здесь дополнительно две дивизии общей численностью

в 50 - 60 тыс. человек, в результате чего общая численность индийский войск в

штате составит около 120 тысяч [Joshi Saurabh, 2009]. Определенное раздражение

вызывает у Пекина тот факт, что на службе в индийской армии имеются войска

специального назначения, состоящие из этнических тибетцев, а в штате Аруначал-

Прадеш границу с Китаем патрулируют также и солдаты индо-тибетской

пограничной полиции [Bhardwaj Priyanka, 2009].

Однако напряженность между двумя странами проявляется не только в сфере

безопасности. В марте 2008 г. КНР блокировала предоставление Индии Азиатским

банком развития кредита в размере $2.9 млрд, ввиду того что из этой суммы $60

млн. предполагалось использовать для осуществления проектов по контролю за

наводнениями в штате Аруначал-Прадеш [Wong, 2009]. Более того, в ответ на

политику Индии по отношению к <Тибету> в мае 2009 г. Китай начал выдавать

жителям Кашмира китайские визы, отличные от тех, которые выдаются гражданам

Индии [Hussain Altaf, 2009]. Появилась также информация относительно того, что

туристам, посещающим <Тибет>, выдаются карты, в которых Кашмир указан в

качестве отдельного субъекта [Ramachandran Sudha, 2009].

Однако китайско-индийские отношения не лежат исключительно в плоскости

взаимоотношений двух этих стран. Они также представляют важнейшее

геополитическое значение для других стран, в частности США. Интересы

Соединенных Штатов, заключающиеся в создании стратегически стабильной Азии

и заинтересованности в свобод-

стр. 89

ной торговле, в том числе через жизненно важные морские пути в Индийском

океане, требуют тесных связей с Индией. Однако во взаимоотношениях с Дели

Вашингтон не намерен ограничиваться лишь Азией. В 2002 г. посол США в Индии

Роберт Блаквилл заявил, что Соединенные Штаты будут содействовать Индии

противостоять глобальным вызовам [US to Have Sustained..., 2002]. При этом

особое внимание будет отводиться борьбе с терроризмом. "Военно-морские силы

Индии могли бы играть большую роль в борьбе с терроризмом, и американские

военно-морские силы могли бы многому научиться у своих индийских коллег", -

заявил в том же самом году вице-адмирал и командующий 7-м флотом США

Джеймс Метзгер [Indo-US Navies..., 2002]. Между тем рамки борьбы с

терроризмом, особенно с использованием ВМФ, весьма растяжимы и могут

подразумевать что угодно. А во время визита Барака Обамы в Дели глава США на

встрече с индийским премьер-министром заявил, что взаимодействие между США

и Индией является необходимым условием для ответа на современные вызовы - от

борьбы с терроризмом до соблюдения прав человека. Без этого взаимодействия, по

словам Обамы, ни один из этих вопросов не может быть решен. А выступая в

парламенте этой страны, американский президент назвал Индию глобальным

лидером [Remarks by the President..., 2010]. Понятно, что все это вызывает в Пекине

соответствующую реакцию и Китай должен иметь в своем запасе эффективные

средства противодействия. В арсенале таких средств особое место может быть

отведено гидрополитике.

Водные ресурсы Индии и наиболее подходящие точки для гидродавления

Основная часть водных ресурсов Индии сконцентрирована в речной системе Ганг-

Брахмапутра-Мегхна, на долю которой приходится около 60% общего

гидропотенциала страны (см.: [Water Resources of India...]). При этом, как и в

случае с КНР, гидроресурсы Индии распределены по территории страны весьма

неравномерно. Например, если водные ресурсы на душу населения составляют в

среднем по стране 2208 м

, то в бассейне Брахмапутры и Барака этот показатель

составляет 16 589 м

. Хотя на долю бассейна рек Брахмапутра и Барак приходится

всего 7.3% территории страны и 4.2% населения, здесь сконцентрирован 31%

водных ресурсов страны [там же].

Специфика водных ресурсов Республики Индии заключается в том, что основные

водные артерии либо непосредственно берут начало за пределами страны, либо их

питают притоки, берущие начало за ее пределами. При этом некоторые

крупнейший реки, в частности те же самые Брахмапутра и Инд, берут начало на

территории одного из ключевых соперников Индии - Китая. Большую часть своего

пути Брахмапутра протекает по территории КНР. Как уже отмечалось, на ее

бассейн приходится треть водных ресурсов Индии. Значение Брахмапутры для

экономики Индии с каждым годом будет существенно возрастать. Не случайно

речная система именно этой реки признается в Индии важнейшим по

гидропотенциалу водным бассейном страны.

Гидроресурсы Брахмапутры представляют важность как для сельского хозяйства,

так и для производства электроэнергии. Как и у КНР, у Индии есть намерения

переброски водных ресурсов из бассейна реки Брахмапутры в испытывающий

недостаток в воде бассейн реки Ганг. Для этого Дели предлагает сооружить 300-

километровый канал через территорию Бангладеш. Но здесь возникают опасения

со стороны Бангладеш, которые основаны на том, что для сооружения этого канала

необходимо будет переселить значительную часть населения. Это вызовет

серьезные социальные и экологические проблемы, а также политические, ввиду

того что канал может быть использован в целях навигации из одной части Индии в

другую [Sustainable Development...]. В ответ на индийское предложение Бангладеш

предлагает альтернативный проект, который предусматривает сооружение серии

водохранилищ и плотин на территории Индии и Непала. Это не только позволит

производить электроэнергию, но и даст возможность Непалу, Бутану и <Тибету>

посредством судоходных каналов выходить к морю. Однако Индия не испытывает

особого интереса к данному проекту. Похоже, что Бангладеш будет играть важную

роль в гидрополитике Китая по отношению к Индии. Усилив свое влияние в этом

государстве, Пекин фактически сможет создать своего рода "гидротиски" вокруг

Индии. При этом Бангладеш, будучи весьма уязвимой

стр. 90

со стороны Индии в вопросе водных ресурсов (около 94% наземных водных

ресурсов Бангладеш берут свое начало за пределами страны, большая часть из

которых - в Индии [Elhance, 1999, p. 158]), возможно, будет даже заинтересован в

сотрудничестве с Китаем, в первую очередь для того, чтобы создать паритет с

Индией, тем более что политика Дели по отношению к Дакке в вопросе водных

ресурсов оставляет желать лучшего.

Здесь интересы Дели и Пекина могут столкнуться, для последнего Брахмапутра

будет представлять важнейшее значение не только как потенциальный инструмент

в гидрополитике, но и как средство удовлетворения собственных потребностей в

воде. Воды Брахмапутры могут быть использованы для нужд северо-западных

частей КНР (где расположена, в частности, пустыня Гоби), которые занимают

почти половину территории страны, обладая всего лишь 7% водных ресурсов. Ряд

китайских инженеров в качестве мер по улучшению ситуации с водой в данном

регионе предлагают, в частности, перебросить сюда воды реки Брахмапутра. Для

этого необходимо пробить туннель длиною в 20 км через горные хребты. Во время

заседания в Китайской академии инженерной физики в Пекине в декабре 1995 г.

китайские инженеры подчеркнули, что сделать это обычными средствами будет

практически невозможно, но вполне реализуемо посредством взрывных работ с

использованием ядерных взрывов [Horgan, 1996]. В случае осуществления данного

проекта страны, лежащие в нижнем бассейне Брахмапутры, будут испытывать

серьезные проблемы с водой, особенно в сухой сезон.

Брахмапутра обладает также и значительным гидроэнергетическим потенциалом,

который представляет большой интерес для удовлетворения возрастающих

потребностей Республики Индии. Между тем гидроэнергетический потенциал

Брахмапутры практически не используется: в начале 1990-х гг., например, Индия

использовала его всего лишь на 1% [Verghese, 1990, p. 180]. Однако и здесь она

может столкнуться с гидрополитикой Китая. Дело в том, что для производства

электроэнергии на Брахмапутре наиболее подходящим является <Тибет>. Здесь

находится так называемый U-образный изгиб Брахмапутры, расположенный

вблизи границы с Индией. Данный изгиб многие годы будоражит воображение

инженеров как потенциально крупнейший источник гидроэлектроэнергии в мире.

Предварительные исследования японской фирмы Electric Power Development

Company показали, что строительство 11 крупных плотин в < Тибете> даст

возможность экспорта в Индию колоссального объема электроэнергии - 70 тыс.

МВт/ч [Elhance, 1999, p. 164].

Особый интерес представляет строительство в тибетской префектуре Шаньань

колоссальной плотины Цзанму высотой в 3260 м, которая станет одной из

крупнейших в мире; ее проект Пекин представил в апреле 2010 г. По своей мощи

она в несколько раз превзойдет гигантскую плотину "Три ущелья". Здесь также

будут построены и четыре другие плотины. Строительство плотины официально

стартовало 12 ноября 2010г., а по плану уже в 2014 г. в строй будет введен первый

агрегат [China economic news..., 2010].

Планы строительства этих плотин вызвали в Индии серьезные опасения [China

builds world's highest dam..., 2010]. В ответ на беспокойство Индии относительно

того, что плотина Цзанму может негативно отразиться на осуществлении

стратегически важнейшего для Индии Национального проекта соединения рек,

цель которого состоит в перебросе вод северных рек в южные регионы страны,

китайская сторона отвечает, что реализация данного проекта ни в коем случае не

окажет негативного воздействия на Индию (см.: [China economic news..., 2010;

Malhotra Pia, 2010]). Более того, китайская сторона утверждает, что данный проект

выгоден всему миру. Как заявил Чжан Ботин, замдиректора Китайского общества

гидроэнергетической инженерии, ввиду того что производство гидроэнергии на

данной плотине ежегодно сэкономит 200 млн. т угля и, следовательно, будет иметь

большой экологический эффект, китайская сторона не может отказаться от этого

проекта [Watts, 2010].

Данные доводы не всегда удовлетворяют индийскую сторону. Так, в ноябре 2008 г.

индийский премьер Манмохан Сингх заявил, что во время его визита в Пекин он

под-

стр. 91

нял вопрос о реках, вытекающих из <Тибета> [Beware Of Water Wars, 2008]. Уже

сейчас нехватка воды в Ганге и Брахмапутре влияет на жизнь сотен миллионов

людей как в Индии, так и в Бангладеш. Проблемы с водой, к примеру, становятся

причиной миграции населения из Бангладеш в Индию, что уже изменило

демографическую ситуацию в ряде районов индийского штата Ассам и вызвало

там этнические конфликты [Ramachandran Sudha, 2008]. Даже неполадки и аварии

в ирригационных системах непосредственно отражаются на расположенных вниз

по течению странах и регионах. Ситуация усугубляется и тем, что между Китаем и

Индией нет официальных договоров по использованию международных рек.

Интересно, что не только Индия предъявляет претензии Китаю в вопросе

использования водных ресурсов. Зачастую имеет место и обратное. Так, Пекин

всячески препятствует строительству Индией плотин на реках в приграничных

районах. Это в первую очередь касается проекта строительства плотины и

электростанции в штате Аруначал-Прадеш в верховьях реки Ярлунг Занбо или Сян

(Siang), которая будет вырабатывать 11 МВт/ч электроэнергии. Первый этап этого

проекта стартовал в декабре 2003 г. Принимая во внимание, что водохранилище,

которое планируется построить, пересечет и границу КНР, власти Китая заявили,

что не намерены затапливать сельхозугодья в <Тибете> [Wang Weiluo, 2006, p. 1].

Однако не все в Индии считают, что эксплуатация Китаем ресурсов Брахмапутры

представляет угрозу. Так, министр внутренних дел Индии С. Кришна в апреле 2010

г. заявил, что сооружение Китаем плотины на Брахмапутре не окажет негативного

влияния на Индию [Chinese dam will not impact..., 2010]. Аналогичное мнение

высказал и министр водных ресурсов Индии П. Банзал. По его мнению, индийская

сторона не имеет права претендовать на воды Брахмапутры, находящиеся в

пределах территории Китая, и единственное, что волнует Индию, - это сохранение

поступления в свои пределы 79 млрд. м

воды из реки [India downplays..., 2009].

Кроме того, в апреле 2010 г. между Китаем и Индией было подписано соглашение

по предоставлению друг другу гидрологических данных о Брахмапутре, особенно

в период муссонов [Tiwari Ravish, 2010].

Тем не менее эксплуатация водных ресурсов Брахмапутры, переброска ее вод,

сооружение там электростанций могут стать весьма эффективным инструментом в

руках Пекина, позволяющим ему воздействовать на такое уязвимое для Дели

место, как энергетическая безопасность. Как указано в ежегодном докладе

министерства обороны Республики Индии, для этой страны наличие и

возможность использования энергетических ресурсов представляет жизненную

важность, ввиду того что от этого зависит общее развитие государства [Annual

Reports 2000 - 2001, p. 16].

Достижение максимального эффекта от гидрополитики Китая по отношению к

Индии будет невозможно без привлечения к ней Королевства Непал. По своей

значимости в гидрополитике КНР в отношении Индии данное государство

сравнимо с Лаосом в Индокитае. Непал является ключом к водным ресурсам

Индии. Не случайно в уже упомянутом ежегодном докладе министерства обороны

Индии среди способов обеспечения энергетической безопасности страны в самом

первом пункте в качестве одного из основных источников энергии упоминается

Непал [там же]. Задействование Китаем Непала в гидрополитике по отношению к

Индии позволит в первую очередь оказывать сильнейшее влияние на основную

реку Индии - Ганг, которая кроме огромного экономического значения является

для Индии также культовым объектом. Множество притоков, берущих начало в

Непале и <Тибете>, составляют 45% стока реки Ганг [Elhance, 1999, p. 156]. Это

обстоятельство заслуживает того, чтобы КНР приложила все усилия для

закрепления в Непале, тем более что большинство неиспользованных и

подходящих для строительства крупных водозаборных сооружений в бассейне

реки Ганг на сегодня находится или в пределах Непала, или на его границах.

Между тем с каждым годом хозяйственное значение Ганга будет возрастать как

для сельского хозяйства Индии, так и для энергетики страны. Даже используя

всего 5% общего стока реки

стр. 92

Ганг, можно в сухой сезон удовлетворить потребность в воде территорий,

лежащих в нижнем течении реки [Sustainable Development...], но, естественно, это

возможно лишь в случае сооружения соответствующих водозаградительных

сооружений. Что касается энергетической сферы, то с начала 1990-х гг. и по

сегодняшний день Индия использовала лишь 12% гидроэнергетического

потенциала реки Ганг [Verghese, 1990, p. 180].

Какой же политики должна придерживаться КНР, чтобы укрепить свои позиции в

Непале? Политика Пекина в данном направлении претерпела кардинальные

изменения за последние десятилетия. Раньше Китай по большому счету делал

ставку на политическую составляющую. Например, он пытался наладить военное

сотрудничество с Непалом, которое весьма успешно блокировала Индия. Так, в

1989 г. в ответ на закупки Непалом оружия из Китая Индия преградила Непалу

выход к морю. Однако в Пекине понимали, что со своим географическим

положением, при практически полной зависимости от Индии в вопросах

коммуникаций, Катманду вряд ли будет готов к шагам, противоречащим

интересам Дели. Поэтому китайцы неоднократно предлагали Непалу выход на

Пакистан через территорию <Тибета>. Это, во-первых, лишило бы Индию

монополии на предоставление Непалу выхода к морю, а во-вторых, существенно

усилило бы позиции Пекина в Непале. Однако на тот период для Непала не только

с политической, но и с чисто экономической точки зрения было намного выгоднее

осуществлять внешнеторговую деятельность через территорию Индии.

В <Тибете>, как уже отмечалось, берет начало и Инд, который протекает в

пределах района на протяжении более 800 км. Использование вод Инда окажет

ощутимое воздействие и на Индию, и на Пакистан, тем более что между этими

двумя странами идет серьезная борьба за воды этой реки

. В Пакистане, например,

водами Инда орошается более 80% сельхозугодий страны [Tibet: A Human

Development..., 2007, p. 141]. Понятно, что гидрополитика по отношению к Инду

является весьма и весьма важным аспектом в геополитике всего региона.

Социально-экономическое развитие <Тибета> как один из наиболее

эффективных элементов гидрополитики

Социально-экономическое развитие <Тибета> имеет для Китая важнейшее

значение, так как посредством этого КНР усиливает свои позиции как в Непале,

так и в регионе в целом. К тому же развитие <Тибета> уменьшает и значимость

Индии для развития этого региона КНР, ведь кратчайший выход <Тибета> во

внешний мир проходит через территорию Индии. Немаловажную роль здесь

играет и то, что тибетская политическая эмиграция нашла политическое убежище

именно на территории Индии. Поэтому, развивая экономику <Тибета>, Пекин

фактически трансформирует потенциально уязвимый регион в плацдарм для

усиления здесь своего влияния. Приоритетными направлениями развития

Тибетского автономного района являются коммуникации и энергетика. Оба этих

компонента непосредственно отразятся на эффективности гидрополитики Пекина

по отношению к Индии.

Интересно, что с самого начала освобождения < Тибета> Пекин уделял весьма

пристальное значение его развитию. Так, если в 1956 г. расходы на экономическое

строительство всего Китая возросли на 17%, то по <Тибету> данный показатель

составил 27.3%

. Еще в начальный период после освобождения

для оказания

помощи <Тибету> была ассигнована огромная по тем временам сумма (только

прямые капиталовложе-

Подробнее о гидрополитической борьбе между Индией и Пакистаном см., например: [Khurram Shahzad,

2008; Waqar Ahmed, 2008; The Indus Water Dispute..., 2008; Moin Ansari, 2008; Muhammad Azam Minhas,

2008; Haroon Mirani, 2009].

Подробнее об экономическом развитии <Тибета> в середине 50-х гг. XX в. см., например:

[Уиннингтон, 1958, с. 10 - 18].

Официальное соглашение по мирному освобождению <Тибета> было подписано между Центральным

народным правительством Китая и местным правительством <Тибета> 23 мая 1951 г. в Пекине.

стр. 93

ния составили 200 млн. юаней). В центре особого внимания было строительство

дорог. Через три года после освобождения, т.е. в 1954 г., было завершено

строительство и началась эксплуатация Кандин-Тибетской и Цинхай-Тибетской

шоссейных дорог.

Развитие <Тибета> за последние годы просто впечатляет. Объем внешней

торговли <Тибета> в 2000 г. составил $110 млн. и увеличился по сравнению с 1995

г. в 18 раз [Tibet Looking..., 2002]. А в 2008 г. данный показатель превысил отметку

в 500 млн. дол. На сегодня <Тибет> осуществляет торговую деятельность с 55

странами и регионами. Крупнейшим торговым партнером района является Непал,

на долю которого приходится более 66.6% внешней торговли <Тибета> [там же].

ВВП региона в 2008 г. составил почти 5.8 млрд. дол., при том что в сопоставимых

ценах в 1959 г. он составлял всего 25.4 млн. дол. [GDP growth in Tibet, 2009]. С

1994 по 2008 г. валовой продукт <Тибета> увеличивался в среднем на 12.8%

ежегодно, что превосходило среднекитайский показатель за тот же самый период

[Full Text..., 2009], а с 2002 по 2009 г. рост ВВП составил 12.3%. Увеличивается и

приток иностранных инвестиций в регион. Так, объем иностранных инвестиций в

2009 г. превысил аналогичный показатель 2008 г. на 150% [SW China's Tibet...,

2010].

Но ни власти <Тибета>, ни центральные власти КНР не намерены останавливаться

на достигнутом, тем более что существуют все предпосылки для еще более

динамичного развития региона. Так, в ближайшие годы планируется создать

свободные экономические зоны в <Тибете>, которые придадут дополнительный

импульс экономике в целом и внешней торговле в частности. Среди приоритетных

направлений развития <Тибета> конечно же строительство коммуникационной

системы. Этот процесс идет весьма интенсивно в Тибетском автономном районе.

Результатом отмеченной политики стало то, что на данный момент более 95%

округов и свыше 85% деревень <Тибета > имеют доступ к шоссейным дорогам. И

это при том что в 2001 г. доступ к ним имели лишь 70% городов и деревень района

[Tibetan Farmers..., 2001]. Данное обстоятельство весьма положительно отразится

на экономике района. Параллельно строятся и железные дороги. Особо следует

отметить Цинхай-Тибетскую железную дорогу - транспортную артерию

протяженностью почти в 2 тыс. км. Строительство указанной железной дороги

было полностью завершено в 2006 г. Ее нередко называют инженерным чудом,

ведь почти на протяжении 960 км железная дорога находится на высоте свыше 4

тыс. м над уровнем моря. Цинхай-Тибетская железная дорога связала регион с

остальным Китаем. Планируется также протянуть железнодорожную линию из

<Тибета> в Непал, что непосредственно отразится не только на укреплении

экономических связей между <Тибетом > и Непалом, но и на укреплении позиций

КНР в стратегически важном регионе Гималаев.

Кстати, китайские власти уделяют особое внимание строительству железных дорог

в качестве важнейшего компонента своей транспортной стратегии, о чем уже было

упомянуто ранее. Только в 2009 г. инвестиции в данную сферу составили почти 88

млрд. дол., что в два раза превышает показатель 2008 г. [China to almost..., 2008]. К

2012 г. протяженность железных дорог в КНР достигнет 110 тыс. км [там же]. В

развитии железнодорожной инфраструктуры особое место занимает строительство

скоростных железных дорог и увеличение скорости железнодорожных составов.

Особое значение в развитии <Тибета> имеет энергетическая сфера. На ее долю

приходится около 30% гидроэнергетического потенциала всего Китая, и по этому

показателю регион занимает первое место в КНР

В развитии <Тибета> китайские власти большое внимание уделяют и

авиатранспорту. Только в 2010 г. здесь были введены в эксплуатацию два крупных

аэропорта, общее количество гражданских аэропортов в регионе достигло пяти.

Пропускная способность четвертого аэропорта, расположенного в районе Нгари, к

2020 г. составит 120 тыс. пассажиров. Пропускная способность

Подробнее о гидроэнергетическом потенциале <Тибета> см., например: [China's Tibet Facts & Figures,

2008].

стр. 94

пятого, расположенного в городе Шигадзе, - 230 тыс. пассажиров ежегодно. Эти

аэропорты, естественно, будут играть важную роль в развитии <Тибета>, в то же

самое время укрепляя позиции Китая в стратегически важнейшем регионе

Гималаев.

В данном контексте особую важность приобретает Непал. Эта страна, как уже

отмечалось, также представляет ключевое значение с точки зрения гидрополитики.

Королевство Непал обладает весьма внушительным гидроэнергетическим

потенциалом, превосходящим действующий гидроэнергетический потенциал

Канады, США и Мексики, вместе взятых. Но до сих пор эта страна использует его

лишь на 0.2%. Китай имеет довольно серьезный потенциал в области

строительства гидроэлектростанций, и содействие Непалу в данном вопросе в

стратегических интересах Пекина. Другой сферой, где для Китая могут открыться

неплохие перспективы, является сельское хозяйство. На сегодняшний день только

5% пахотных земель в Непале пользуются ирригацией, и довольно большой

процент потребностей страны в продуктах питания удовлетворяется за счет

импорта. Усиление Пекином своей роли в обеих вышеприведенных отраслях так

или иначе связано с гидрополитикой и непосредственно будет означать

уменьшение степени воздействия Индии на политику Непала. Поэтому можно

предположить, что в ближайшей перспективе основной упор в экономическом

сотрудничестве с Непалом Китай будет делать на энергетику и сельское хозяйство.

В укреплении своих позиций в Непале китайские власти особое внимание уделяют

углублению связей между данным государством и <Тибетом>. На долю Непала

приходилось 95% приграничной торговли <Тибета>, и если объем товарооборота

между ними в 2009 г. составил почти $250 млн, то только за первые восемь

месяцев 2010 г. этот показатель составил 254 млн. Для сравнения в 2006 г.

товарооборот между ними составлял около $120 млн. Китайские власти намерены

еще более укрепить связи между <Тибетом> и Непалом, они заявляют, что

развитие <Тибета> пойдет только на пользу Непалу, и предпринимают

определенные шаги по стимулированию сотрудничества. Так, недавно китайская

сторона установила нулевой тариф на более чем 300 товаров, импортируемых из

Непала [Development of China's Tibet..., 2010].

* * *

Стратегическая важность <Тибета> не исчерпывается лишь водными ресурсами.

Однако тот факт, что данный регион является одним из ключевых гидродоноров

Южной и Юго-Восточной Азии, уже делает его ключевым компонентом мировой

геополитики. Без данного региона КНР попросту не только не в состоянии стать

глобальным геополитическим полюсом, но и не сумеет решить важнейшие

вопросы своего социально-экономического развития, став весьма уязвимым

государством во многих сферах безопасности. Именно в данном контексте и нужно

рассматривать роль и место <Тибета> в китайской геополитике. Этот регион Азии

действительно является одним из тех плацдармом, с помощью которого создается

будущая геополитическая конфигурация мира.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бабаян Д. "Гидрополитическое оружие": китайская версия // Международные

процессы. 2003. Январь-февраль. N 1.

Бабаян Д. Поднебесная гидрополитика // Независимая газета. 13.09.2006(1).

Бабаян Д. Поднебесная и Центральная Азия // Свободная мысль. 2006(2). N 11 - 12.

Волков А. В ожидании пустыни // Знание-сила. 2001. N 10.

Дружба. 6.05.1956.

Лузянин С. Диалог азиатских гигантов // Независимая газета. 18.01.2002.