Астахова А.М. и др. (ред.) Русский фольклор. Материалы и исследования. Том IV

Подождите немного. Документ загружается.

Собирание народно-поэтического творчества на Урале

429

В общей сложности все перечисленные экспедиции и поездки свердлов-

ских собирателей музыкального фольклора дали 2615 записей (в том

числе 300 записей композитора В. Г. Горячих, работающего ныне

в г. Перми). Лучшие записи включаются в репертуар Уральского народ-

ного хора и художественной самодеятельности, ряд записей используется

композиторами в их творческой деятельности. Небольшая часть записей

опубликована Л. Л. Христиансеном в сборниках: Народные песни Сверд-

ловской области. Музгиз, 1950 (33 песни); Народное песенное творчество

Свердловской области. Свердловск, 1953 (14 песен); Уральские песни и

частушки. Свердловск, 1955 (37 песен). Сборники состоят из нотных

записей с текстами и паспортизацией. Частично песни и частушки, опубли-

кованные в указанных сборниках, вошли в работу Л. Л. Христиансена

«Народное песенное творчество Свердловской области» (Музгиз,

1954).

В 1947 году на филологическом факультете Уральского Государствен-

ного университета им. А. М. Горького был создан кружок по изучению

фольклора Урала (руководитель М. Г. Китайник). На протяжении 1947—

1952 годов кружок осуществил свыше 30 экспедиций и отдельных поездок

по наиболее интересным в фольклорном отношении районам Урала. Записи

производились в населенных пунктах таких старейших промышленных

районов Свердловской и Челябинской обл., как Невьянский, Нижне-

Тагильский, Первоуральский, Каменск-Уральский, Полевской, Алапаев-

ский, Нижне-Сергинский (Михайловский завод), Висимский, Каслинский

и др. Богато представлен в записях песенно-частушечный и сказочный

репертуар сельских районов Свердловской обл.: Белоярского, Камышев-

ского, Сухоложского, Пышминского, Махневского и др. Было начато обсле-

дование фольклорного репертуара отдаленных районов северной

и северо-западной части Свердловской обл., а также прилегающих

районов Пермской обл. (Ивдель, Екатерининка, Преображенка, Лача,

ТТершино, Верхотурье, Новая Леля, Павда, Кытлым, Тылай,

Растёс, Старая Ляля, Большая и Малая Лай и др.). В этих райо-

нах были отмечены многочисленные факты не только устойчивого бытова-

ния традиционного песенного фольклора (в том числе и среди молодежи),

но также и рождения новых произведений, отражающих явления современ-

ности (песни и сатирические частушки). Богат сказочный репертуар,

в основном состоящий из бытовых традиционных сказок с ярко выражен-

ным социальным колоритом. Только зимняя экспедиция 1949 года по пути

Ермака (Кушва, Верхняя Баранца, Кедровка, Журавлик, Серебрянка и др.)

дала записи 150 песен, 350 частушек, 30 сказок, фрагментов «Царя Макси-

милиана», многочисленных исторических преданий и т. д.

Наряду с традиционным фольклором большое внимание уделялось со-

биранию советского фольклора, особенно периода Великой Отечественной

войны (собрано свыше 200 песен и 500 частушек этого периода). По

собранным материалам был подготовлен ряд докладов. В целях популяри-

зации уральского фольклора кружковцами прочитано в городах и районах

Свердловской обл. 150 лекций о народном творчестве Урала и об отдель-

ных его жанрах.

В 1947 году выпущен сборник «Уральские песни и сказания», составлен-

ный из произведений уральской сказительницы К. С. Копысовой, записи

от которой производила студентка Уральского университета В. Курба-

това.

Часть материалов, собранных в 1947—1948 годах студентами-фолькло-

ристами Уральского университета, была опубликована в сборнике «Ураль-

lib.pushkinskijdom.ru

430

Хроника

ский фольклор» (Свердловск, 1949). С 1951 года кружок почти целиком

переключается на собирание устных рассказов (в 1952 году выпущен

сборник «Устные рассказы уральских рабочих»), а с 1952 года преимущест-

венно на изучение общерусского фольклора.

В 1950—1951 годах на Верх-Исетском заводе в г. Свердловске и на

нижнетагильских заводах работала экспедиция Института этногра-

фии АН СССР под руководством В. Ю. Крупянской. В работе экспеди-

ции участвовали студенты и аспиранты Уральского университета. Изу-

чая в основном быт уральских рабочих, участники экспедиции сде-

лали большое количество фольклорных записей (в том числе и магнитофон-

ных).

В 40—50-е годы продолжалась активная собирательская работа на

Южном Урале. В 1948 году в Челябинске вышел в свет сборник И. С. Зай-

цева «Народное творчество Южного Урала» (вып. 1). Материалы для

этого сборника собирались на территории Саткинского района Челябинской

обл. и в г. Златоусте. Записи И. С. Зайцева получили первую премию на

конкурсе, организованном Всесоюзным Домом народного творчества

им.

Н. К. Крупской.

Музыкальные записи песенного и частушечного жанров на Южном

Урале производил композитор Я. Черняк. Некоторые из этих песен испол-

нялись хором Южного Урала, к сожалению, просуществовавшим недолго.

Сбором фольклора о Пугачевском восстании на Южном Урале и о гра-

жданской войне занимался И. А. Сарайкин.

В 1946 году была создана секция фольклора при Челябинском отделе

Географического общества СССР (руководитель В. Е. Гусев); в 1947 году

кафедрой литературы Челябинского педагогического института был органи-

зован фольклорный кружок. Силами студентов, учителей и научных работ-

ников во главе с В. Е. Гусевым в 1947—1955 годах осуществлялись еже-

годные фольклорно-этнографические экспедиции Челябинского отдела

Географического общества, Челябинского педагогического института и

Областного краеведческого музея. За девять лет было обследовано свыше

80 крупных населенных пунктов в районах Южного Урала. Наряду с фоль-

клором колхозного крестьянства собирался рабочий фольклор (в городах

Челябинске, Белорецке, Копейске, Катав-Ивановске, Миньяре, в лесопро-

мысловых артелях Катав-Ивановского и Миньярского районов Челябин-

ской обл.). Большой материал, собранный во время этих экспедиций,

хранится в Челябинском краеведческом музее. Часть этих материалов

опубликована и охарактеризована в различных изданиях: «Известиях

Географического общества СССР» (1948, № 5), «Записках Челябинского

отдела Географического общества СССР» (1950), альманахе «Южный

Урал» (№ 4, 1950; № 10, 1952), в работе В. Ю. Крупянской и С. И. Минц

«Материалы по истории Великой Отечественной войны» (Изд. АН СССР,

М.—Л., 1953), «Фольклорно-диалектологическом сборнике» Челябинского

педагогического института (1953), «Ученых записках Челябинского педа-

гогического института» (т. 1, вып. 1, 1956), сборниках «Красный набат*

(составители: М. Г. Китайник и А. С. Фрумкина, Пермь, 1957) и «Рус-

ские народные песни Южного Урала» (составитель В. Е. Гусев, Челя-

бинск, 1957). Этнографические материалы южноуральских экспедиций

использованы в готовящемся к изданию Этнографическом атласе Академии

наук СССР.

В 1948—1949 годах Башкирским научно-исследовательским институтом

языка, литературы и истории и кафедрой фольклора Московского государ-

ственного университета была организована экспедиция в горные районы

lib.pushkinskijdom.ru

Собирание народно-поэтического творчества на Урале 431

Башкирии (руководитель экспедиций Э. В. Померанцева). Материалы этих

экспедиций опубликованы в сборнике «Русское народное творчество

в Башкирии» (составители: С. И. Минц, Н. С. Полищук, Э. В. Померан-

цева, Уфа, 1957).

В мае 1956 года в Свердловске прошло межобластное совещание фоль-

клористов Урала,

которое способствовало оживлению фольклорной работы

и в Свердловской обл. Рабочее бюро созданной на совещании Уральской

фольклорной комиссии под председательством Л. Л. Христиансена обра-

тилось через областные газеты ко всем любителям народного творчества и

молодежи с призывом включиться в собирательскую работу. В собиратель-

скую работу вовлекаются студенты-заочники Уральского университета и

Свердловского педагогического института, студенты, проходящие педагоги-

ческую практику в школах и пионерских лагерях, студенты-туристы и др.

Обследуются фольклорные фонды местных районных и городских краевед-

ческих музеев, где нередко обнаруживаются интересные материалы, на-

копленные за многие предшествующие годы и до сих пор оставшиеся неиз-

вестными.

В результате всех принятых мер усилился приток фольклорных мате-

риалов. В Уральскую фольклорную комиссию обратился ряд собирателей,

на протяжении многих лет записывающих произведения фольклора. Среди

них Г. Т. Чукалкин из г. Каменск-Уральского, коллекция пословиц и по-

говорок которого насчитывает 30 ООО номеров, А. А. Рылов из Сверд-

ловска— собиратель малых фольклорных жанров и др.

Особый интерес представляют записи А. И. Печеркина. Андрей Ивано-

вич Печеркин (род. 1877)—бывший учитель, ныне пенсионер, занимается

собиранием фольклора на протяжении свыше 60 лет. Его записи относятся

в основном к казачьим районам Челябинской обл. и содержат 388 песен,

200 частушек, 1680 пословиц и поговорок, 186 загадок, 20 сказок, истори-

ческие предания и т. д. Записи А. И. Печеркина до настоящего времени

не публиковались и вообще не были известны фольклористам.

Весной 1957 года издано написанное членами Уральской фольклорной

комиссии В. П. Кругляшовой и В. В. Кукшановым методическое пособие

для учителей по собиранию сведений о материальной и духовной жизни

трудящихся Урала, в котором значительное место занимают вопросы соби-

рания фольклора.

С осени 1956 года вновь были созданы студенческие кружки по собира-

нию и изучению фольклора Урала в Уральском университете (руководи-

тель В. П. Кругляшова) и Свердловском педагогическом институте (руко-

водители: В. А. Вронская и В. В. Кукшанов). После изучения кружков-

цами методики собирательской работы летом 1957 года были проведены

экспедиции в два соседних пункта горнозаводского Урала: Нижний Тагил

и Висим.

Университетская экспедиция записала в Нижнем Тагиле исторические

предания о демидовщине, песни периода революции и гражданской войны,

солдатские песни, большое количество разнообразных лирических песен,

частушек, сатирические сказки антиклерикального характера. Экспедиция

Педагогического института записала в Висиме ряд интересных старых рабо-

чих песен и частушек, хорошо сохранившиеся фрагменты народной драмы

«Шайка разбойников», несколько исторических преданий, а также большое

См. отчет о работе совещания: «Русский фольклор. Материалы и исследования .

т.

II, Изд. АН СССР, М.-Л., 1957. стр. 325-326.

lib.pushkinskijdom.ru

432

Хроника

число лирических песен. В настоящее время ведется обработка собранного

материала, подготовка его для издания.

Для координации работы по собиранию музыкального фольклора и си-

стематизации собранного материала с 1957 года при Уральском народном

хоре создан специальный кабинет музыкального фольклора, располагаю-

щий аппаратурой для звуковой записи. Кабинетом ведает музыковед,

выпускница Уральской консерватории Н. С. Дыбчо, занимающаяся выяв-

лением и учетом музыкальных записей уральского фольклора, хранящихся

в частных архивах и собраниях.

После межобластного совещания фольклористов Урала активизирова-

лась собирательская работа в Пермской обл. (под руководством Г. И. Бом-

штейна и М. А. Ганиной). В Челябинске в 1957 году при областном Доме

народного творчества создана южноуральская фольклорная комиссия;

с 1958 года после трехлетнего перерыва возобновил работу фольклорно-

этнографический кружок Челябинского педагогического института (руково-

дитель А. И. Лазарев). В Шадринском педагогическом институте собира-

тельской работой студентов руководит В. И. Тимофеев. К сожалению,

в богатой фольклором Оренбургской обл., где в прошлом существовала

хорошая собирательская традиция, в последние годы эта работа почти

прекратилась и никем не возглавляется.

В. П.

Кругляшова

и В. В.

Кукшанов.

ЗАПИСЬ

РУССКИХ

СКАЗОК

1956—1957

ГОДАХ

КАРЕЛИИ

В 1956—1957 годах кафедра фольклора Московского государствен-

ного университета проводила экспедиционную работу «по следам братьев

Соколовых» в ряде районов Карельской АССР.

Главной целью этих экспедиций являлась запись былин, однако по-

путно записывались и другие жанры. Особый интерес представляют записи

сказок, произведенные в Пудожье, Заонежье, на Выгозере.

В то время как былин удалось записать очень мало, что свидетельствует

об умирании этого жанра, сказка, судя по количеству записей, еще живет

полной жизнью. За два месяца работы (июль 1956 и 1957 годов) записано

около 400 сказок, в том числе 159 волшебных, 60 бытовых, 73 сказки о жи-

вотных и много анекдотов.

Особенно много сказок (253) записано в Пудожском районе. Этот

район является одним из наиболее труднодоступных в Карелии: там нет

железных дорог, связь с центром республики зимой затруднена. В послед-

нее время в Пудожье ведутся большие работы: строятся леспромхозы,

расширяется сеть рыбозаводов; все же некоторые деревни оторваны от

районного центра. В деревнях Рагнозеро, Пильмасозеро, Келкозеро запи-

саны лучшие сказки. Особенно богато Пудожье волшебными сказками (их

записано 115). Чаще других встречались следующие сюжеты: чудесное

бегство (Андреев, 313)

—8 раз, чудесные дети (Андреев, 705)—7,

Н. П. Андреев. Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне. Л., 1929.

lib.pushkinskijdom.ru

Запись русских сказок в 1956—1957 гг. в Карелии

433

мачеха и падчерица (Андреев, 480)—6, Сивка-бурка (Андреев, 530)—4.

Наибольший интерес представляют сказки А. В. Анухиной из дер. Келк-

озеро (15 номеров) и А. Е. Нефедовой из дер. Сумозеро (15 номеров).

Анухина — замечательный мастер волшебной сказки. В основном она пере-

няла их от своей матери — Воробьевой. В сказках А. В. Анухиной строго

соблюдается традиционная обрядность: сказочные формулы, троичность

и т. Д. Особенно хороши общие места, например описание лесной избушки

и обращение героя к ней, повторяющееся в тексте 3 раза: «Стоит избушка

на турьей ножке, на веретеной пятке, вкруг вертится. Избушка, избушка,

повернись туды крыльцом, ко мне лицом, мне не год годовать, одну ночь

ночевать, пособи, господи, зайти и выйти».

В сказках А. В. Анухиной подобных формул очень много. Как правило,

в ее сказках наблюдается контаминация сюжетов. Например, в сказке

«Кощей-Бессмертный» можно выделить несколько сюжетов (Андреев,

552,

530а, 560, 400а, 302). В некоторых ее сказках заметно влияние лубка.

Любопытно, что сюжет сказки «Про Долгорукого Оплетая» перекликается

с арабской сказкой о Синдбаде-Мореходе из «1001 ночи», однако все герои

русские, действие происходит где-то на севере и главный герой, спасаясь

бегством, прибегает на Онежское озеро. В сказке «Про крыс» (Андреев,

560) своеобразно отражается влияние современности: совет богатырей

снимает с работы (с трона?) царя за кутежи и заменяет его хорошим ца-

рем.

Интересны сказки Михаила Осиповича Дмитриева (дер. Рындозеро).

В его репертуаре преимущественно волшебные сказки, которые отличаются

богатыми традиционными формулами: «В некотором царстве, в некотором

государстве, именно в том, в котором мы живем, на голом месте, как на бо-

роне, жил-был царь...» или «Сел на добра коня. Раз видели, что он по белу

двору в сторону поехал. Другой раз видели, что он на добра коня садился,

а в третий раз не видели... Только видели в чистом поле одна конотопь

стоит».

Однако вместе с тем в его сказках заметно влияние современности.

Черты нового быта переплетаются со сказочной фантастикой: герой сказки

учится в школе, кончает ее; за советом о выборе профессии идет...

к бабке-задворенке; та ему «рекомендует купить кобылу и поехать путеше-

ствовать».

От Акулины Еремеевны Нефедовой записано 15 сказок. Одна из них,

которую А. Е. Нефедова назвала «настоящей сказкой», является переска-

зом былины, остальные — бытовые («Набитый дурак» — Андреев, 1826;

«Влюбленный поп» — Андреев, 1785; «Микола Дупленский»—Андреев,

1380,

и др.). Часть рассказана ритмической прозой, отдельные места риф-

муются. Знает А. Н. Нефедова и присказки. Волшебные сказки она не

рассказывает и не любит их.

Петр Яковлевич Леонтьев (дер. Гумар-наволок) рассказывает авантюр-

ные и бытовые сказки. Он частенько смеется над попами, над старыми по-

рядками (например, «Как раньше судили»). Характерно для его репер-

туара, как и вообще для сказок Пудожья, отсутствие антибарских сказок:

это объясняется скорее всего тем, что в Карелии не было крепостного

права.

Очень мало (5) было записано антипоповских сказок. За 40 лет роль

церкви и ее служителей в жизни народа заметно уменьшилась. Осуждение

попа как классового врага перестало быть актуальным. Объясняется это

и специфическими условиями района. До революции здесь было очень мало

попов и церквей. Около каждой деревни обычно была часовня, за которой

28 Русский фольклор, т. IV

lib.pushkinskijdom.ru

434

Хроника

следили сами жители. В сказках на антипоповские сюжеты главный персо-

наж — поп — заменяется другим, часто купцом.

В самых отдаленных местах Пудожского района были записаны бы-

лички и сказки легендарного характера (например, от М. М. Ушковой

из дер. Пильмасозеро, Л. В. Шишовой из дер. Загорье). Бытование этих

быличек неизбежно связано с верой в домовых, леших и другую нечистую

силу.

В этом же районе записано довольно много сказок о животных. Наибо-

лее популярными являются сюжеты: «Кот, лиса и петух»—(Андреев,

61)—5 вариантов, «Волчья песня» (Андреев, 162) — 6 вариантов; во всех

волк заменен ^ едведем. Сказки о животных рассказывались людьми старше

60 лет, обычно женщинами. Однако 4 сказки были записаны от Афанасия

Гавриловича Афонина (дер. Остров). Все исполнители этих сказок утвер-

ждали, что рассказывают они эти сказки только детям. Так, репертуар

Л.

В. Шишовой (дер. Загорье) составляют преимущественно сказки

о животных. Поэтому в своей деревне она известна как хорошая рассказ-

чица более в детской аудитории, чем среди взрослых. Сказки о животных

часто ритмичны, очень выразительны, в них встречаются рифмованные

обращения. Большую роль при рассказе играют жесты и интонации. Очень

красочны сказки, записанные от Анны Филипповны Мамонтовой

(дер.

Кризцы). Интересен в ее передаче традиционный сюжет «Курочка

Ряба» (Андреев, 241): курочка снесла яичко, мышка его разбила; старик

и старуха плачут; на помощь приходит ворона; она советует постлать сена

в корзинку, чтобы яичко не разбивалось.

Меньше было записано сказок в Заонежье и на Выгозере (150).

Из них: 44 волшебных, 28 бытовых, 17 сказок о животных, около полу-

сотни анекдотов. Большое влияние на бытование сказки здесь оказало

строительство Сегежского бумажного комбината и строительство Бело-

морско-Балтийского канала. Сказочная традиция более устойчива в этих

краях в наиболее глухих местах (на Выгозере, Коросозере и Воренже

Беломорского района). Только в этих местах были записаны былички. От

стариков записаны рассказы о Петре I, его переходе из Белого в Балтий-

ское море, о прокладке дороги.

Среди сказочников встретились подлинные мастера.

Очень интересны сказки (12) Владимира Михайловича Сазонова

(Олений остров Заонежского района). Особенно хорошо он рассказывает

игровую сказку-миниатюру, причем не просто рассказывает, а разыгрывает

сказку. В его исполнении она приближается к сценическому дей-

ствию.

Ефим Степанович Семенов (Вожмогора Сегежского района, 22 сказки),

наоборот, рассказывает очень неторопливо, но не без юмора. Вызывая

смех, сам остается спокойным. От него были записаны анекдоты о поше-

хонцах. Любопытна его сказка «Иван Портной и Иван Чеботной»

(Андреев, 301а, «Подземное царство»). Герои вызываются отыскать

пропавших царских дочерей. Получив от царя деньги, пропивают их. На

поиски дочерей уходит Иван Портной. Однако главным героем является

не он, а серый котик. Котик побеждает змеев и освобожденных царевен

отдает Ивану Портному. Потом котик уходит. Этот уход сказочником не

мотивируется. Котик оставляет Ивану Портному рожок: если третий змей

будет побеждать Ивана Портного, то он может призвать котика на помощь.

Иван Портной так и делает, не начиная даже борьбы со змеем. Котик по-

беждает змея. На вопрос: «Куда же котик-то уходил?—Семенов ответил

неуверенно: «А так, у енго дело, наверно, было»

lib.pushkinskijdom.ru

Народно-песенное творчество верховьев Вычегды и Печоры

435

Самой лучшей сказочницей из числа встреченных экспедицией в 1956

и 1957 годах бесспорно является Акулина Лазаревна Митрякова (Корос-

озеро). Ей уже 90 лет, но она ничего не забыла из того, что когда-то

знала. Голос у нее молодой, очень хорошая дикция. Помимо сказок (рас-

сказала всего 24), она знает много песен, загадок, прибауток, частушек.

У нее очень меткий, живой, афористичный язык. Присказки ее отличаются

явно скоморошеским характером: «У моей маменьки в кажной день каравай

мяконький. Пекет да мажет, а на стол не кажет. Я в лес — так она все

съест. Спекет каравай — и руками не сломай. Ножичком режь, а ложкой

ешь.

Брось в стену каравай — стена колется, а каравай не ломится».

Ее сказки очень оригинальны. Творчески переработана сюжетная

схема, например, в сказке «Кот, лиса и петух» (Андреев, 61). Кот держит

петуха за умение хорошо петь. Петух — бездействующее лицо, характери-

стика его дана лисой и самим рассказчиком. Герой сказки — кот. Он не

только занимается лесной работой, но и стряпает рыбники, готовит квас

и нарезает редьку для обеда. Петух освобожден от всякой работы. Он —

«петарь». Когда лиса уносит петуха, кот рассказывает о своей беде зайцу.

Заяц предлагает заменить петуха собой. Из его попыток петь ничего не

выходит. Кот отвергает его услуги. Старая мораль сказки — не поддаваться

соблазну — отступает на задний план. Возможно, что отношение кота к пе-

туху своеобразно отражает то уважение и почет, какими пользовались на

Севере сказители и сказочники. Эта сказка—своеобразный отклик на

былое могущество песенной традиции.

Сказки Митряковой, довольно длинные, обычно просты по сюжету:

сказочница не прибегает к сложным контаминациям.

В целом карельская экспедиция университета 1956—1957 годов

собрала большой материал для исследований в области истории и совре-

менного состояния сказочного эпоса. Собранный материал говорит

о сравнительной устойчивости сказочной традиции в Карелии.

Е.

Костюхин

и С. Ожегова.

НАРОДНО-ПЕСЕННОЕ

ТВОРЧЕСТВО

ВЕРХОВЬЕВ ВЫЧЕГДЫ

ПЕЧОРЫ

(ПО

МАТЕРИАЛАМ ФОЛЬКЛОРНЫХ ПОЕЗДОК)

В 1956—1957 годах по заданию Коми филиала АН СССР мне при-

шлось неоднократно бывать в верховьях Вычегды и Печоры. В центре

внимания находились два района — Усть-Куломский и Троицко-Печорский,

в фольклорном отношении почти вовсе не обследованные. Эти районы при-

влекали еще и потому, что они граничат с такими крупными центрами

русской народно-поэтической культуры, как средняя и нижняя Печора и

Прикамье. Это обстоятельство, естественно, не могло не наложить соответ-

ствующего отпечатка на коми верхневычегодскую и верхнепечорскую уст-

ную поэзию.

При той общности, которая характерна для народного творчества всех

коми районов, троицко-печорский и усть-куломский фольклор имеют

каждый свои отличительные особенности. Коми фольклор верхней Печоры

28*

lib.pushkinskijdom.ru

436

Хроника

не только в своих эпических, но и в лирических жанрах тяготеет к эпиче-

ской традиции русской Печоры. Фольклор же Усть-Куломского района бо-

лее лиричен, богат малыми фольклорными жанрами. В фольклорных произ-

ведениях и в народно-инструментальной музыке верхней Вычегды наблю-

дается сходство с народным искусством русского и пермяцкого населения

Прикамья.

Во время фольклорной поездки в Усть-Куломский район в 1956 году

было записано 111 коми и русских народных песен, 750 частушек, 8 сказок

и преданий, 224 загадки, пословицы и поговорки, 17 произведений детского

фольклора, свадебные и похоронные причитания, поверья и приметы.

С помощью местных энтузиастов удалось выявить незаурядных певцов и

частушечниц: 75-летнюю колхозницу У. Т. Ширяеву, 65-летнего народного

заседателя суда А. Г. Кузнецова, колхозниц-сестер А. В. Лютоеву и

Ф. В. Тарабукину. Замечательным хранителем старинной коми песни,

создателем новых песенных произведений и интермедий является усть-ку-

ломский колхозный хор, организованный колхозниками при районном Доме

культуры, а также молодежные кружки художественной самодеятель-

ности, определяющие новый песенный облик любого усть-куломского

села.

По рассказам старожилов, уст-куломские крестьяне — лесорубы, охот-

ники и рыбаки — на «войпуках» и «рытпуках», т. е. на посиделках, в кре-

стьянской избушке и у лесного костра, сказывали сказки и предания о мо-

гучем Пере-богатыре, о храброй жене Красивого Романа, об Илье Муромце,

Елене Прекрасной, об истории усть-куломских селений; любили загады-

вать загадки, или как их здесь называют «нодбдчыны», «лодчыны»;

охотно украшали свою речь меткими пословицами и образными поговор-

ками.

Но сегодня более всего популярно в Усть-Куломе песенное творчество:

старинные русские, коми и пермяцкие песни, новые частушки, массовые

песни литературного происхождения. Кроме усть-куломских вариантов

старинных песен, поют песни малоизвестные, а то и вовсе неизвестные

в других районах: семейно-бытовые и любовно-лирические, рекрутские и

солдатские, свадебные и эпические. Бытуют трудовые песни вроде пере-

веденной с русского языка на коми «А мы просо сеяли», песенные при-

баутки, песни-импровизации.

О чем поется в этих старинных песнях? Жизнь бедняка-труженика, его

чаяния, горькие переживания и вместе с тем оптимистическая радость

жизни — вот что находится в центре внимания подобных песен. В песне

нищего «Ветельбй, Ветельбй» (Ветель мой, Ветель мой), до сих пор неиз-

вестной в фольклорных записях, поется о заветной мечте бедняка выбиться

из нужды. Но мечта остается бесплодной. То же настроение слышится

в другой, также записанной впервые, песне «Шонд1 банбй олбмбй, Прупт

гораб ветлбмбй» (Жизнь, подобная ясному солнцу, на Прупт-гору хожде-

ние).

А один из ее вариантов, исполненный в с. Дон колхозницей А. Г. Ти-

мушевой, становится своеобразной песней о доле и недоле бедняка, вы-

нужденного заняться отходничеством:

О безысходной нужде отходника поется в другом варианте этой песни,

записанном от 22-летней колхозницы с. Дон Р. И. Тимушевой. Основное

Батьо нуо Сибиро,

Мамо нуо пермякб

Некор волытб выло.

Отец ведет меня в Сибирь,

Мать уговаривает ехать к пермякам

На вечное поселение.

lib.pushkinskijdom.ru

Народно-песенное творчество верховьев Вычегды и Печор\

437

настроение песни лаконично выражено в заключительном песенном

резюме:

Песни об отходнике наиболее своеобразны из всего местного фольклора.

Их популярность в Усть-Куломе вовсе не случайна. В самой усть-кулом-

ской действительности существовали прежде бытовые предпосылки для

возникновения подобных песен. Ведь именно через Усть-Кулом, через-

р.

Прупт, шли толпами массы отходников. В поисках лучшей доли они

отправлялись в Сибирь, на Урал, в Ярославль или на богословские заводы.

Но,

как поется в одной песне:

Менее своеобразны усть-куломские рекрутские и солдатские песни.

Большая их часть известна повсеместно. Но и среди них имеются ориги-

нальные песни о рекрутах вроде песни

«Шоши

бан дырйибй» (В былую

П0

РУ)>

русской песни местного происхождения «Прощай, Донский, Усть-

Куломский». Почти в каждой деревне можно услышать переведенную на

коми язык русскую солдатскую песню «Всю мы Москву проезжали».

Встречаются также варианты редкой коми эпической песни о татарском

полоне «Мича Роман» (Красивый Роман) и фрагменты из неизвестной

в коми фольклоре ямщицкой песни «Ылын-ылын дуб сулалб» (Далеко-

далеко дуб стоит). Свадебные и похоронные причитания из массового

обихода фактически вышли. Однако используемая усть-куломским кол-

хозным хором на клубной сцене «Коми свадьба» неизменно пользуется

успехом.

Богаче всего представлены в усть-куломском фольклоре любовно-лири-

ческие, семейно-бытовые, шуточные песни и частушки, характеризующиеся

сильной сатирической и юмористической струей. Эта же черта видна в про-

изведениях детского фольклора — в коротких стихотворных рассказах и

прибаутках. Они рисуют поэтические картины Севера (Кокб, коко,

котрав» — «Ножка, ножка, беги»), дают юмористические характеристики

героям («Кисульбй, кинюльбй» — «Кисуля, кошечка»). Особый вид дет-

ского фольклора — бесконечные цепные побасенки типа русской

песни «У попа была собака»: «Ок-ма Кузьма паччбр вылын кулбма

(Ох-ма, Кузьма на печи умер), «Мбдлапблын пан тшын» (В заречье дым)

и т. д. В Усть-Куломе их называют «гбгрбс сьыланкывъясбн» (круглыми

песнями).

Характеризуя песенное творчество Усть-Куломского района, мы гово-

рили о его связях с русской фольклорной традицией Прикамья. Вместе

с тем в песенный быт Усть-Кулома проникали элементы фольклора пер-

мяков и удмуртов. Коми певцы прекрасно исполняют на пермяцком языке

песню «Кбкб» (Кукушка), множество пермяцких частушек. Народно-

инструментальная музыка Усть-Кулома постоянно обогащалась наигры-

шами на «полянах» (музыкальных дудках из лугового растения «омра

гум»).

Впервые эти наигрыши от пермяков записал на ноты в 1865 году

пермский этнограф Вологдин. И до сих пор в сопровождении «пблянов»

Уна вожа туй муно,

Сбмын мунан туй абу.

Много есть дорог,

Но дороги, по которой можно

было бы идти, нет.

Богословыс ко ылын,

Ярославыс ылынджык.

Богословас ко сьокыд,

Ярославас сьбкыджык.

Если до Богослова далеко,

До Ярославля дальше,

Если в Богослове тяжело,

В Ярославле тяжелее.

lib.pushkinskijdom.ru

438

Хроника

поются частушки, пляшут «барыню» и знаменитый «шен», или как здесь

называют его «кужбинскую кадриль».

Много общего и между усть-куломскими и удмуртскими песнями-

импровизациями. По своей композиции они представляют собой рассказ

певца об увиденных им в пути явлениях и предметах (песня «Пропт-го-

раын быдмбмбй» — «На Пропт-горе выросли»).

Ознакомиться с верхнепечорским фольклором и песенным бытом нам

удалось несколько позднее—во время поездок по обширному Троицко-

Печорскому району в 1956—1957 годах. Район этот растянулся на много

сот километров по верхней Печоре, а на востоке вдоль Уральского хребта.

В прошлом он был глухим, малообжитым районом. В последние годы

в связи с открытием здесь богатой нефтегазовой печорской структуры и

начавшейся подготовкой к соединению верховьев Камы, Печоры и Вычегды

в единый гидроузел облик района совершенно преобразился. В заповедных

краях выросли десятки новых рабочих поселков, в тайгу пришли новая

техника, новый человек. Вместе с ним на Печору пришла новая песенная

культура. На селе и в рабочем поселке в художественную самодеятельность

вовлекается талантливая молодежь. Песни народов СССР, песни советских

композиторов, русские, украинские и коми частушки звучат на Печоре

повсеместно.

А местные старожилы ревниво оберегают прославленные былины, сказки,

песни и легенды. В поисках знатоков коми печорского фольклора мы столк-

нулись с такими одаренными певцами, как Т. М. Мезенцева, П. Д. Рас-

творова, А. П. Пыстина, С. П. Остяков, В. В. Попов и др. В отношении

фольклора нас особо заинтересовали три верхнепечорские селения — Под-

черье, Покча и Троицко-Печорск. В Подчерье, расположенном в 200 кило-

метрах от железной дороги на крутом лесистом берегу Печоры, большую

славу завоевала певица «Мелентьевна», как здесь любовно называют

70-летнюю колхозницу Пелагею Мелентьевну Мезенцеву. Свой рассказ

о прошлом Печоры она начала с местного предания о храбром разбойнике

Гань-Иване, который сумел оборониться и от пули, и от огня, и от воды.

Только забыл смелый атаман отблагодарить усть-цилемскую колдунью.

Вспомнил Гань-Иван свою оплошность, да поздно уж было: схватили

молодца и заточили в темницу. Мелентьевна сообщила нам две песни,

которые, по преданию, пел Гань-Иван в заточенье. Это песни «Середи

то было» и «Дело было да ласковое». Последняя песня весьма близка

к песням разинского цикла, и теперь она сопровождает исполнение народ-

ной драмы «На лодке». Начертив на полу «лодку», участники игры

садятся в круг, предварительно вооружаются «веслами» и поют песни

об отважных разбойниках.

От Мелентьевны были записаны еще две русские исторические песни.

Одна из них, посвященная герою Отечественной войны 1812 года, казац-

кому атаману Платову, зарегистрирована не только на Печоре, но и на

Вычегде. Другая песня — «Ой вы слушайте, бояре», напетая Ме-

лентьевной, в других районах не записана. В ней отразился героический

эпизод из болгаро-турецкой войны прошлого столетия — взятие турец-

кой крепости.

Помимо русских исторических песен Мелентьевна сообщила редкие

коми народные лиро-эпические песни «Шондьбаной важ честуйбй»

(«Жизнь, подобная ясному солнцу, моя исхоженная охотничья тропинка»)

и «Тулбмбй ко быдмбмбй» (Созревание мое). Эти песни, исполняемые

протяжно, на Печоре называются «нюдз сьыланкывъясбн» (протяжными

песнями).

lib.pushkinskijdom.ru