Асмус В.Ф. Античная философия

Подождите немного. Документ загружается.

Сама по себе эта мысль была весьма ценна. Может

быть, именно в наше время больше, чем в какое-либо

другое,

мы можем уяснить все значение этой мысли.

XVII

в., до появления в математике учения о вероят-

ности,

разработанного Паскалем, Гюйгенсом и Бернул-

ли,

философы-рационалисты относились еще_ вполне

пренебрежительно к вероятностному знанию. Так по-

ступал, например, Декарт, который принимал всерьез

науке только достоверное знание.

тех пор логика и теория познания давно уже вы-

яснили

огромное значение вероятностного знания для

практики,

для науки и для логического мышления. Ни

современная

паука, ни современная техника, ни совре-

менная

логика, обобщающая операции доказательства и

умозаключения, применяемые в математике, в технике

в физике, были бы совершенно невозможны без веро-

ятностного знания и без умозаключений и рассуждений,

приводящих в

результате

к такому знанию.

Таким

образом, сама по себе мысль Парменида,

указывающая на различие, существующее

между

зна-

нием

достоверным и знанием всего лишь

вероятным,

была мыслью ценной. Однако Парменид вводит это

положение в контекст

метафизики,

а пе диалектики. Он,

безусловно, противопоставляет

друг

другу

эти два вида

знания.

Он связывает достоверное знание с деятельно-

стью ума, а знание вероятное с

чувственным

восприя-

тием

утверждает,

будто

чувственное восприятие не

может дать истинного

знания.

Такое знание

дает

нам

только

мысль,

усмотрение ума.

Современникам

Парменида вся эта совокупность его

учэшш п положений должна была казаться противоре-

чащей всем обычным представлениям о природе и зна-

нии.

Поэтому учение Парменида вызвало многочислен-

ные

возражения. Это были возражения со стороны тех,

кто,

опираясь па доверие к показаниям внешних чувств,

хотел

защитить против Парменнда и реальность множе-

ства, и реальность изменения, и реальность движения,

-возможность существования пространства вне вещей.

По-видимому, возражения были настолько серьезны

энергичны, что для школы Пармепида возникла не-

обходимость более строго обосновать свои основные

утверждения, защитить их от направленных против них,

очевидно, очень сильных и многочисленных возраже-

ний.

4* 51

Зенон

из Элей Задачу отстоять воззрения Парме-

его апории

нпда

0ТИВ

ВЫДВИНУТЫХ ВОЗраже-

ний

взял на себя ученик и

друг

Парменида Зенон '.

Он

родился в начале 5 в. до н. э. (480) и

умер

в 430 г.

до н. э. От его сочинений дошли только многочисленные

небольшие по объему извлечения, сделанные поздней-

шими

античными писателями. Из них на первое место

должны быть поставлены свидетельства Аристотеля в

«Физике», а также свидетельства Симплиция, коммен-

татора аристотелевской «Физики». Они

дают

возмож-

ность характеризовать то новое, что внес Зенон в гре-

ческую науку сравнительно с Парменидом, при всей

наивности

его аргументации в деталях.

Зенон

развил ряд аргументов в защиту учения Пар-

меиида. Метод, примененный им в этих аргументах,

впоследствии дал основание Аристотелю назвать Зенопа

родоначальником «диалектики», Под «диалектикой»

Аристотель в этом

случае

понимает искусство выясне-

ния

истины путем обнаружения внутренних противоре-

чий,

заключающихся в мыслях противника, и путем

устранения этих противоречий.

Метод Зепоиа сходен с тем, который называется

математике «доказательством от противного». Зенон

принимает

— условно — тезисы противников Пармени-

да. Он принимает, (1) что пространство может быть

мыслимо как

пустота,

как отдельное от наполняющего

пространство вещества; (2) что мыслимо существование

множества

вещей; (3) что может быть мыслимо

движе-

ние. Приняв условно эти три предположения, Зенон до-

казывает,

будто

признание их

ведет

с необходимостью

противоречиям. Тем самым доказывается, что пред-

положения

эти ложны. Но если они ложны, то пеобхо*

дпмо должны быть истинны противоречащие им

утверж-

дения.

А это и есть утверждения Парменида. Стало

быть, утверждения Парменнда истинны: пустота, мно-

жество и движение немыслимы.

Для понимания смысла аргументации Зепоиа не-

обходимо учитывать обстоятельство, отмеченное Ле-

ниным.

В «Философских

тетрадях»

Лешш разъясняет,

что ни Пармеппд, ни Зенон не отрицают реальности

пустоты, множества, движения для

наших

чувств.

Ошг

отрицают лишь возможность

мыслить

пустоту,

мыслить

Не

следует

смешивать с другими греческими философами, но-

сившими

это ими, например со гтоиком Зеноном из Кнтиона на

Кипре.

множество и

мыслить

движение, не впадая при этом в

противоречия.

Рассмотрим аргументы Зеиона в отдельности по этим

трем вопросам. Начнем с вопроса о мыслимости пусто-

ты, т. е. пространства, отделенного от вещества. Если

мы допустим существование такого пространства, то

вступает в силу следующее рассуждение. Все существую-

щее находится где-нибудь в пространстве. Но чтобы

существовать, пространство тоже должно находиться

«где-нибудь»,

т. е. существовать во втором пространстве.

Это второе пространство в свою очередь должно суще-

ствовать в третьем пространстве, и так до бесконечно-

сти.

Но это абсурдно. Следовательно, пространство как

отдельное

вещества

немыслимо.

Второй вопрос — о мыслимости

множества.

Допус-

тим,

что множество мыслимо. Тогда возникают вопросы:

1. Каким необходимо мыслить каждый в отдельности

элемент этого множества? 2. Каким необходимо мыслить

общее количество элементов множества:

будет

ли их

сумма числом конечным или бесконечным? Исследование

Зеиона

показывает, что по обоим этим вопросам полу-

чаются

npOTi

воречивые

ответы. По

первому

вопросу —

каким

должен мыслиться

каждый

отдельный

элемент

множества — оказывается, что о каждом таком эле-

менте необходимо придется отвечать, что он одновре-

менно

и не имеет никакой величины и бесконечно велик

по

величине. По

второму

вопросу — какой должна мы-

слиться

сумма

элементов множества — оказывается, что

она

необходимо должна мыслиться и как число конеч-

ное,

и как число бесконечное.

Исследование по третьему вопросу — о мыслимости

движения

— так же необходимо приводит к противоре-

чащим утверждениям.

Аргументы

Зенопа по этому во-

просу стали особенно знамениты и приобрели широкую

известность. Зеноп разработал несколько таких

аргу-

ментов,

из которых до нас дошли четыре: «Дихотомия

(деление на

два)»,

«Ахилл»,

«Летящая

стрела»

«Ста-

дии»

|пх анализ см.: 22а, с.

108—119;

ср. 59а].

Общая их схема — то же опровержение «от против-

ного». Допустим, вместе с противниками Пармепнда,

будто

движение мыслимо. Тогда о движущемся

теле

или

о движущихся

телах

необходимо придется высказы-

вать противоречащие

друг

другу

утверждения: 1) что

движение возможно и 2) что оно невозможно. При по-

мощи

четырех аргументов Зенон доказывает, что движе-

ние

невозможно. Оно невозможно, во-первых, как дви-

жение одного-едипственного тела, переходящего по пря-

мой

из одной ее точки в

другую.

Чтобы пройти некото-

рую дистанцию, отделяющую точку А от точки В, тело

должно предварительно пройти половину этой дистанции,

чтобы пройти половину, оно должно предварительно

пройти

половину этой половины, п т. д. до бесконечно-

сти.

В результате этого тело не только не может пройти

из

точки А в точку В, по не может далее покинуть точ-

ку А, т. е. движение от точки А к точке В не может но

только завершиться, однажды начавшись, но даже не

может начаться. Таков смысл аргумента «Дихотомия».

Немыслнмость движения одного, отдельно взятого

тела доказывается также посредством аргумента «Ле-

тящая

стрела». По предположению, стрела летит, т. е.

движется в пространстве. Но о пей в то же время не-

обходимо утверждать, что она в каждое мгновение по-

лета занимает пространство, равное собственной длине,

т. е.

пребывает

в пределах этой части пространства,

«значит» в нем неподвижна. Выходит, стало быть,

что летящая стрела п движется, н не движется.

Но

движение немыслимо и как движение двух тел

друг

относительно

друга.

Оно немыслимо, во-первых,

как

движение по прямой

дпух

тел, разделенных

неко-

торой дистанцией и одновременно движущихся в одном

юм же направлении, причем тело, движущееся по-

зади, движется быстрее того, что движется впереди.

Зепон

доказывает, что при этих условиях тело, движу-

щееся с большей скоростью, никогда не догонит того,

что

уходи

г от него с меньшей скоростью. Лхплл, сла-

вившийся

быстротой своего бега, никогда не догонит

убепнощеп от пего черепахи. Пусть Лхплл бежит быстрой

черепахи, по по истечении любого промежутка времени,

как

бы мал он ни был, черепаха успеет пройти расстоя-

ние,

которое, как бы незначительно оно ни было, ни-

когда по

будет

равно пулю. Следовательно, рассуждает

Зенон,

ни в один момент бега вся дистанция, отделяю-

щая

Ахилла

от черепахи, не превратится и пуль, и по-

тому Лхплл действительно никогда не догонит черепаху.

Тот же рочулыят получается, если применить к случаю

Ахилла

аргумент «Дихотомия». В начальный момент

бега

Ахилла

отделяет от черепахи расстояние АВ.

Ахилл

догонит черепаху в тот момент, когда это расстояние,

уменьшаясь, обратится в нуль. Но чтобы это произошло,

расстояние АВ должно предварительно уменьшиться до

половины.

В свою очередь, чтобы уменьшиться до поло-

вины,

оно должно предварительно уменьшиться до по-

ловины

эти половины, и т. д. до бесконечности. Итог

тот же, что и в «Дихотомии»: дистанции АВ никогда не

обратится в нуль.

Аргумент

«Стадий»

опровергает мыслимость движе-

ния,

опровергая одну из принятых во время Зенона

предпосылок движения — предположение,

будто

про-

странство состоит из неделимых частей (отрезков), а

время — также из неделимых частей (моментов). Сде-

лаем это допущение. Допустим также, что с противопо-

ложных сторон движутся по параллельным линиям

равные по величине тела. Допустим, наконец, что тела

эти

проходят мимо третьего тела той же "величины, но

неподвижного (см. рисунок).

Тогда получается, что одна и та же точка,

движу-

щаяся

с ртвной скоростью, пройдет одно и то же рас-

стояние

не в одно и то же время, но пройдет его в од-

ном

случае

в половину времени, а в

другом

— в удвоен-

ное

время. В одно и то же время крайние точки каж-

дого из движущихся рядов £

и С

пройдут мимо

всех

остальных точек

другого

движуще-

гося ряда. Однако в то же самое время они пройдут

только мимо половины точек ряда, который остается

неподвижным во время их движения. Такой различный

результат

будет

зависеть от того, откуда станем мы

рассматривать ее движение. Но в

результате

мы при-

ходим к противоречию, так как половина оказывается

равной

целому. Другими словами, в аргументе

«Ста-

дий»

пемыслимость движения доказывается из рассмо-

трения

времени, относительно которого предполагается,

что оно, как и пространство, состоит из множества

дискретных, но якобы соседствующих элементов.

Мы

убедились, что во

всех

рассуждениях Зепона во-

прос

ставится вовсе не о том, можем ли мы восприни-

мать движение посредством

чувств

или не можем.

В том, что движение воспринимается чувствами, ни

Пармепид,

пи Зенои, не сомневаются. Вопрос состоит

том, возможно ли мыслить движение, если, мысля

движение, мы допускаем при этом, что пространство,

котором движутся тела, состоит из множества от-

деленных одна от

другой

частей, и если допускаем, что

время,

в котором протекают все явления и происходит

движение, состоит из множества отделенных

друг

от

друга

моментов. Неизбежность противоречий, к кото-

рым при этих предпосылках приходит мысль, доказы-

вает, по Зенопу, что утверждаемая противниками Пар-

меиида мыслимость множества невозможна.

Тот же смысл имеет и опровержение

мыслимое™

пустого пространства. Суть аргумента Зепона вовсе не

доказательстве того,

будто

пространство не

существу-

ет. Зенон доказывает

другое.

Он доказывает, что про-

странство не может мыслиться как пространство пустое,

как

пространство, существующее в какой бы то ни было

своей части отдельно от вещества.

Аргументы

Зепона сообщили мощный импульс даль-

нейшему развитию античной математики, античной ло-

гики

и античной диалектики. Эти аргументы вскрыли

противоречия в понятиях современной Пармсниду и

Зеноиу

науки — в понятиях о пространстве, о едином и

многом,

о целом и частях, о движении и покое, о непре-

рывном

и прерывном.

Апории

Зенопа побуждали мысль

искать разрешения замеченных им трудностей. Навис-

шая

над математическим познанием угроза неразре-

шимых противоречий была устранена впоследствии

атомистическим материализмом Лсвкпппа и Демокрита.

Мелисс Третьим деятелем элейской школы

был Мелисс. О нем известно, что он

был уроженцем Самоса и успешно командовал самое-

ским

флотом во время войны Афин и Самоса в 440 г.

до п. э. Деятельность его относится к середине 5 в.

до н. э. Уроженец греческого Востока, Мелисс, по-

видимому, учился у ионийских философов. Диоген сооб-

щает даже,

будто

он слушал Гераклита. Поэтому не-

легко ответить па вопрос, каким образом мог он прий-

ти к элейскому учению, во всем противоположному уче-

нию

Гераклита.

Из

дошедших до нас отрывков Мелисса видно, что

он

повторяет учение Пармепида о единстве, о вечности

о неизменности истинного бытия, Однако он вносит

учение Парменида и Зенона важное новшество. Пар-

менид

утверждал,

что мировой шар имеет

конечный

радиус. Напротив, Мелисс доказывал, что мир может

быть вечным, невозникающим и непогибающим только

при

условии, если радиус мира не есть величина конеч-

ная,

иначе — если мир бесконечен.

Другое, еще более важное новшество Мелисса до-

стоверно не засвидетельствовано. Эго приписываемое

ему учение о бестелесности мира. Знаменитый древний

комментатор

V—VI

вв. н. э. Спмплицпй сообщает текст

Мелисса, в котором Мелисс говорит, что если бытие

едино,

то оно не должно иметь тела: <Если бы у него

была толщина, [то] оно имело бы части и уже не было

бы единым» [37, т. II, с. 107].

Па

основании этого текста ряд историков античной

философии

считают Мелисса чистым идеалистом. Одна-

ко

сообщенный Симилицием текст допускает два чте-

ния,

одно из которых уже не имеет идеалистического

смысла. К тому же текст Симплицня в приведенной

выше редакции плохо вяжется с остальными положения-

ми

Мелисса. Поэтому ряд ученых оспаривают идеали-

стическое истолкование учения Мелисса. В их числе

крупнейший

в XIX в. ученый, зиаюк античной филосо-

фии

Эдуард

Целлер. В пятом издании своего пятпкш-

пого

труда

«Философия греков (Philosophic der Grie-

chon)» Целлер подробно рассмотрел вопрос о Мелиссой

пришел к заключению, чю вряд ли имеются основания

видеть в Мелиссе идеалиста.

В целом элепская школа все же вошла в историю

античной

философии как чечепие, несомненно являв-

шееся реакцией itpoiim ряда результатов, достигнутых

pajBiiTiieM

ранней материалистической науки и филосо-

фии

греческого Востока в 6 и в нерпой половине 5 п.

до н. э.

По

греческие города Южной Италии оказались о

п.

до и. э. ареной но только движения, направленного про-

тив диалектических воззрений философии нопийцеи.

Здесь же в это время возникает одно из самых замеча-

тельных материалистических учений, отмеченных не-

сомненным

влиянием физики огня Гераклита, — учение

Эмпедокда,

ЭМПЕДОКЛ

Жизнь

и деятельность Деятельность Эмпедокла протекала

Акраганте (Агригенте) на

берегу

СИЦИЛИИ.

Агригепт

был в 5 в. до н. э. одним из зна-

чительных по торговле греческих городов Сицилийского

побережья. Точная датировка рождения и смерти Эмпе-

докла затруднительна. Некоторые античные авторы со-

общают,

будто

он прожил 60 лет,

другие

— свыше

100 лет. Условную

дату

«процветания» философа

неко-

торые источники относят к 84-й Олимпиаде (около

444 г. до и. э.). По сообщению Диогена, Эмпедокл был

зпашого рода; в политической борьбе, кипевшей в его

время в Агрпгспте, он поддерживал сторону демокра-

тии,

достиг высокою положения в пси и твердой рукой

стремился оградить молодой в Лгригспте демократи-

ческий

уклад от попыток ресишрации аристократиче-

ской

власти.

В преданиях о жизпп и деятельности Эмпедокла мно-

го черт явно фантастических, вымышленных. Отделить

сообщениях античных писателен реальное зерно от

позднейших недостоверных сообщений нелегко. В вы-

мыслах о нем Эмпедокл предстает как мудрец, как

врач и чудотворец сверхчеловеческой мощи. Его дея-

тельность была так же многогранна, как и деятельность

первых милетских философов: Эмпедокл вошел в исто-

рию греческой культуры как выдающийся философ,

поэт, мастер ораторского искусства, основатель школы

красноречия в Сицилии. Аристотель говорит, что Эмпе-

докл первый изобрел риторику и что он

умел

искусно

выражаться, пользуясь метафорами и другими средства-

ми

поэтического языка. Эмпедокл изложил свои фило-

софские воззрения пе в прозаическом трактате, а в

поэме «О природе». Из

2000

стихотворных строк этой

поэмы

дошло до нас только 340. Еще обширнее были

«Очищения» Эмпедокла

(3000

стихов), из которых до-

шло только 100 стихов. Впрочем, поэтические качества

поэм

Эмпедокла не слишком высоки. Уже Аристотель

находил, что у Гомера и Эмпедокла

«нет

ничего общего,

кроме поэтического размера, поэтому первого [Гомера]

справедливо называть поэтом, а второго [Эмпедокла] —

скорее физиологом, чем поэтом» [Рое!., 1447, в, 8].

другой

стороны, вразрез с суровой оценкой Аристо-

теля,

следует

признать влияние, которое стихотворное

изложение Эмпедокла оказало па поэтический стиль

знаменитого римского поэта-философа Лукреция Кара.

А римский писатель Лактапцпй прямо говорит об Эмпс-

докле: «Пе знаешь,

куда

причислять его, к поэтам или

философам, так как он написал сочинение о природе

вещей в

стихах,

подобно

тому,

как у рпмляп в

стихах

написали сноп произведения Лукреций и

Вароп»

[37, т. II, с. 144].

Эмпедокл едва ли не первый, после Пифагора, ан-

тичный философ, о котором уже в древности возникла

больший литература, частью полемическая. Против

Эмпедокла писали Зиной Элсйскпй и Мелисс. Моногра-

фию об Эмпедокле написал крупнейший пз учеников

Аристотеля Теофраст. Специальные сочинения посвя-

тили Эмиедоклу эпикуреец Гермах н Плутарх. Много-

численные суждения об Эмпедокле п полемику с ним

по

различным попросим мы находим у Аристотеля,

Для Эмнедоклл, как п дли иерпых милетских фило-

софов,

характерно сочетание глубины умозрения, широ-

кой

и точной наблюдательности с

практическими

тен-

денциями—со стремленном аастгшнть знание служить

жизни.

Философия еще не отделяется у Эмнодоклп от

науки, а в самой науке теоретическое воззрение пе

отделяется от постановки различных практических задач.

Так,

Эмпедокл изучал биологические и физиологические

явления,

развил ряд относящихся к этим явлениям ги-

потез. Но вмесю с тем он прославился как основатель

знаменитой

в древности медицинской школы. Сохранил-

ся

ряд, несомненно, в известной части фантастических

сообщений о замечательных подвигах Эмпедокла в

деле

покорения

человеком природы. При

всех

очевидных

преувеличениях, которые в них содержатся, эти сообще-

ния

говорят, что Эмпедокл поразил современников раз-

махом и изобретательностью при решении больших

практических задач. Сохранился рассказ о том, как

Эмпедокл изменил климат Агригента: он

будто

бы про-

бил проход в скалах, стеной окружавших город, и тем

открыл в него путь через образовавшуюся брешь для

благотворных теплых ветров. С точки зрения техниче-

ских возможностей того времени, сообщение это на-

столько невероятно, что принимать его всерьез, конеч-

но,

не приходится. Однако в этом наивном и фантасти-

ческом рассказе отразилась реальная черта деятельности

Эмпедокла — стремление связать умозрение, теорию с

практической деятельностью.

Философские

взгляды Философскую подготовку Эмпедокл

идеи получил в школе элеицев. Он слу-

шал Пармеиида приблизительно

то время, когда Пармеиида слушал и Зеион. Но Зенон

оказался в своей самостоятельной деятельности после-

дователем и защитником парменидовского «учения исти-

ны», а Эмпедокл — продолжателем «учения мнения».

Один из результатов элейской философии оказал

большое влияние на послеэлейское развитие греческого

философского мышления 5 в. до и. э. Этот

результат

—

мысль элейцев, согласно которой истинно сущее бытие

не

может ни погибать, ни возникать. Мысль эту выска-

зал уже Гераклит в своем знаменитом афоризме о не-

сотворешюсти и вечности мира. Элейцы развили это по-

ложение с большой силой, но связали его со своим

убеждением в

неизменности

истинно сущих элементов

бытия.

После элейцев мысль зта становится предпосылкой

крупнейших материалистических учений 5 п первой по-

ловины-4 в., до и. э. Таковы учения Эмпедокла в Сици-

лии,

Анаксагора — в Афинах и Демокрита—в

Абдерах.

Как

бы ни отличались они

друг

от

друга,

все они исхо-