Ануфриева Л.П. Международное частное право. Особенная часть. Том 2
Подождите немного. Документ загружается.
попечение) — закон места нахождения учреждения, которое назначило опекуна
(попечителя). Часть 4 этой статьи сужает круг участников данного
правоотношения: это только «договаривающиеся стороны», т.е. государства,
подписавшие договор (Конвенцию).
Применительно к усыновлению здесь фигурирует закон гражданства
усыновителя (усыновителей), а также устанавливается необходимость
получения согласия законных представителей и компетентных государственных
органов, в отдельных случаях — согласие ребенка (если это требуется по
законодательству усыновляемого).
Надо отметить, что в отличие от названной Конвенции СНГ и ряда
двусторонних соглашений о правовой помощи, в VII разделе СК РФ ничего не
говорится о подходах к коллизионно-правовому регулированию отношений
опеки и попечительства.
Коллизионные нормы, касающиеся отыскания права, подлежащего
применению к опеке и попечительству, помещены в ст. 1199. Поскольку
подобные правила в отечественное законодательство включены впервые, имеет
смысл привести положения упомянутой статьи полностью: «1. Опека или
попечительство над несовершеннолетними, недееспособными или
ограниченными в дееспособности совершеннолетними лицами устанавливается
и отменяется по личному закону лица, в отношении которого устанавливается
либо отменяется опека или попечительство. 2. Обязанность опекуна
(попечителя) принять опеку (попечительство) определяется по личному закону
лица, назначаемого опекуном (попечителем). 3. Отношения между опекуном
(попечителем) и лицом, находящимся под опекой (попечительством),
определяются по праву страны, учреждение которой назначило опекуна
(попечителя). Однако когда лицо, находящееся под опекой (попечительством),
имеет место жительства в Российской Федерации, применяется российское
право, если оно более благоприятно для этого лица».
Таким образом, с учетом дифференциации объемов (круга общественных
отношений, а также условий, при которых действуют определенные правила
поведения), установленных в приведенных коллизионных нормах, спектр
формул прикрепления к соответствующему правопорядку подразумевает как
личный закон лица, в отношении которого учреждаются опека или
попечительство, так и личный закон опекуна (попечителя). В то же время не
исключается и обращение к закону места совершения акта (lex loci actus либо
lex fori). Нельзя не отметить крупное нововведение в действующее право в этой
части — при наличии указанных в положениях п. 3 ст. 1199 обстоятельств
осуществление сравнения содержания материальных норм иностранного и
российского (если последний выступает в качестве lex domicilii субъекта, над
которым устанавливается опека или попечительство) правопорядков, в ходе
отыскания надлежащего права и окончательного его выбора на основе критерия
большей благоприятности для опекаемого лица.
Следовательно, существующее регулирование со всей масштабностью
демонстрирует отход от выраженных в самой общей форме в Основах ГЗ Союза
ССР и республик 1991 г. правил по ограничению дееспособности либо
признанию недееспособности в СССР, закреплявшихся с помощью
односторонней коллизионной привязки: «Признание в СССР лица
недееспособным или ограниченно дееспособным подчиняется советскому праву
(п. 5 ст. 160). Это характеризуется, во-первых, расширением сферы
регулируемых отношений (т.е. имеет место формулирование предписаний не
только для целей признания недееспособности лица или ограничения его
дееспособности в России, но и вообще для решения коллизионных вопросов
установления опеки и попечительства где бы то ни было в мире), а, во-вторых,
широким использованием двусторонних коллизионных норм при
разграничении отдельных аспектов соответствующих отношений, равно как и
обращением к новым приемам и формулам.
Предписания аналогичного характера содержатся и в договорах о правовой
помощи применительно к данным отношениям. Если же речь идет о лице без
гражданства, то надлежит руководствоваться законодательством государства
его постоянного места жительства. Кроме того, в КоБС РСФСР имелись
коллизионные положения, касающиеся опеки и попечительства (ст. 166), до
принятия последней части ГК предполагалось, что пробел должен восполняться
практикой на базе нормы ст. 166 КоБС. В гармонии с этим правоотношения
между опекуном или попечителем и лицом, находящимся под опекой или
попечительством, согласно, например, Договору, заключенному в 1996 г. между
Польшей и Россией, подчиняются законодательству того государства, орган
которого назначил опеку или попечительство.
Контрольные вопросы:
1. Каковы сферы возникновения коллизий в брачно-семейном праве?
2. Коллизионные принципы, регулирующие вопросы формы брака.
Коллизионные принципы, применяемые к материальным условиям
брака.
3. Назовите многосторонние соглашения в области регулирования
брачно-семейных отношений.
4. Каковы коллизионные нормы, относящиеся к заключению и
расторжению брака?
5. Коллизионно-правовое регулирование личных и имущественных
отношений между супругами, отношений между родителями и детьми.
6. Характеристика материально-правовых и коллизионно-правовых
норм, содержащихся в национальном праве и международных договорах
в области иностранного усыновления.
7. В чем состоит коллизионно-правовое регулирование отношений по
опеке и попечительству в договорах о правовой помощи?
Раздел седьмой. Трудовые отношения в международном частном праве
Глава 30. Трудовые отношения в международном
частном праве
Литература: Лунц Л.А. Курс международного частного права. Особенная
часть. М., 1975. С. 356—379; Лунц Л.А., Марышева Н.И., Садиков О.Н.
Международное частное право. М., 1984. С. 260—269; Правовые формы
организации совместных производств стран—членов СЭВ / Под общ. ред. Е.Т.
Усенко. М., 1985. С. 217—225; Иссад М. Международное частное право. М.,
1989. С. 174—186; Аметистов Э.М. Международная унификация трудового
права // Труды ВНИИСЗ. М., 1989. Вып. 44. С. 99—114; Сборник договоров об
оказании правовой помощи. М., 1996; Глазырин В.В. Труд иностранцев в
России. М., 1997; Киселев И.Я. Международный труд. Практическое пособие.
М., 1997; Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. М., 1999;
Давлетгильдеев Р.Ш. Правовое регулирование привлечения рабочей силы из
стран—членов СНГ // Журнал российского права. 1999. № 11. С. 126—132;
Киселев И.Я. Сравнительное и международное трудовое право: Учебник для
вузов. М., 1999; Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. 4-
е изд., перераб. и доп. М., 2001. С. 373—397; Кох Х., Магнус У., Винклер фон
Моренфельс П. Международное частное право и сравнительное правоведение /
Пер. с нем. М., 2001. С. 234—253.
§ 1. Общие вопросы правового регулирования трудовых отношений
международного характера
Глобальные и региональные процессы возникновения «горячих точек» и
разрастания их в опасные очаги международных и межэтнических конфликтов,
происходящие на планете, распад СССР, других европейских федераций и
образование самостоятельных государств, в которых не всем слоям населения, и
в том числе представителям «некоренных» наций и народностей,
обеспечиваются элементарные права и свободы человека и гражданина,
обусловили необычайно резкий толчок миграции. Известно, что война и
военные действия приводят в движение и значительно активизируют этот
процесс, в результате чего нередко возникают армады беженцев и
вынужденных переселенцев. Так было в первую и вторую мировые войны. Так
происходит и сегодня. О масштабах современной миграции свидетельствуют
факты. По некоторым данным, ныне насчитывается в общей сложности до 50
млн трудящихся-мигрантов. В США согласно официальным данным, проживает
не менее 6 млн «незаконных иностранцев». Статистика МВД СССР
засвидетельствовала, что только к концу 1991 г. число переселенцев-мигрантов
составляло около 800 тыс. чел. Согласно данным Управления Верховного
комиссара ООН по делам беженцев, только за первые две недели
бомбардировок НАТО Союзной Республики Югославии в 1999 г. общее число
беженцев из этой страны, и преимущественно из края Косово, достигло свыше
450 тыс. чел. Понятно, что в результате таких потрясений огромная
армия
людей вынуждена искать работу и адаптироваться к условиям страны, в
которой они оказались вынужденно или добровольно.
В свою очередь, перемещение людей из одних государств в другие
обусловливает интеграционные процессы, связанные с поиском работы,
которые развиваются на региональном уровне, например в Европе, Латинской
Америке, отчасти на других континентах, причем иногда это осуществляется
планомерно, на организованной основе. Так, в Римском договоре 1957 г.,
конституировавшем создание «Общего рынка», говорится, что этот рынок есть
совокупность «национальных рынков государств-членов, объединенных в
единый комплекс на основе принципов свободного движения товаров, услуг,
лиц, капиталов и платежей, свободного выбора юридическими и физическими
лицами места и рода профессиональной деятельности
, а также одинаковой
недискриминации со стороны правительств и компаний».
В связи с этим становится понятным, почему в общем объеме разнообразных
международных отношений сегодня так высок удельный вес тех из них,
которые связаны с «трансграничной» трудовой деятельностью, и почему
проблеме современной трудовой миграции уделяется столь серьезное внимание
мирового сообщества. Достаточно сказать, что на таких международных
форумах, как Копенгагенское совещание СБСЕ 1990 г., Московская
конференция по человеческому измерению 1991 г., Хельсинкская встреча глав
государств и правительств стран—участниц СБСЕ 1992 г. и др., задача
обеспечения прав тружеников-мигрантов, законно проживающих на
территориях государств-участников, а также беженцев и перемещенных лиц
была включена в международные обязательства целого ряда стран.
Под трудящимся-мигрантом понимают любое лицо, которое в иностранном
государстве занято законной экономической деятельностью или работает за
вознаграждение. В Федеральной миграционной программе на 1998—2000 гг.
РФ под трудовой (внешней) миграцией подразумевается «добровольное
перемещение на законном основании людей, постоянно проживающих на
территории Российской Федерации, за границу, а также иностранных граждан и
лиц без гражданства, постоянно проживающих вне пределов Российской
Федерации, на ее территории с целью осуществления ими оплачиваемой
трудовой деятельности».
Таким образом, проблемы трудовых отношений, складывающихся в
международной сфере, т.е. в условиях взаимодействия двух и более
юрисдикций, приобретают сегодня чрезвычайно актуальный характер. Однако
связывать возникновение международных частно-правовых отношений,
имеющих объектом труд индивидуумов, исключительно с современным этапом
развития человеческого общества было бы, разумеется, неверно, поскольку
даже во времена, исторически отдаленные, жители и подданные одних
государственных образований могли осуществлять работу в других странах.
Статья 13 цитировавшегося ранее договора князя Олега 911 г., именуемая «О
русских, находящихся на службе у греческого царя», весьма красноречиво
свидетельствует об этом.
В новейших публикациях по международному частному праву ряд авторов
выдвигает идеи разделения существующего массива норм МЧП на отрасли. Так,
А.Л. Маковский в 80-е гг. настаивал на обособлении так называемого
международного частного морского права. В.П. Звеков исходит ныне из
существования международного частного трудового права как подотрасли
МЧП. Круг вопросов, к которым обращено международное частное трудовое
право, пишет он, обширен и отличается разнообразием охватываемых
отношений. Среди них — отношения российских граждан и иностранных
работодателей (нанимателей) в России и за границей, работа российских
граждан в зарубежных российских и международных организациях, работа
иностранных граждан в Российской Федерации, включая российские
организации с иностранным участием, и др.
Не углубляясь в детали предложенных конструкций, следует все же
высказать общее к ним отношение. На мой взгляд, ведение разговора о
выделении из международного частного права самостоятельных отраслей и
(или) подотраслей, если и может показаться обоснованным в принципе, то в
нынешних условиях выглядит безусловно преждевременным. На данном этапе,
как представляется, у международного частного трудового права нет того
минимального арсенала атрибутов, которые в общей теории права традиционно
рассматриваются в качестве системообразующих или отрасле (подотрасле)
образующих факторов. К ним, если иметь в виду подотрасли, относятся
специальные принципы, призванные регулировать соответствующую категорию
отношений и сложившийся комплекс норм, позволяющих обособить их в
отдельную категорию, поскольку они обладают высоким уровнем внутренней
общности, с одной стороны, и специфическими качествами по отношению к
иным нормам данной отрасли — с другой. Как показано авторами, предметно
занимавшимися вопросами трудовых отношений в международном частном
праве (Л.А. Лунц — СССР, И. Саси — Венгрия, М. Андре — Германия, А.С.
Довгерт — Украина и др.), ничем подобным международное частное трудовое
право не располагает. Наличие же специальных коллизионных формул
прикрепления, действительно имеющихся в арсенале средств правового
регулирования трудовых отношений международного характера и являющихся
разновидностями общей коллизионной привязки lex loci actus, вряд ли может
изменить существо дела. Ну, а в сочетании с первым из приведенных выше
предложений (о международном частном морском праве) задача отделения
определенных норм — собственно «частного морского», собственно «частного
трудового» права — от прочих норм международного частного права
становится в ряде случаев просто невыполнимой. Куда, скажем, следует
отнести конвенции МОТ, регулирующие труд моряков (к примеру Конвенцию
1950 г. об условиях труда рейнских моряков), — к «международному частному
морскому праву» (по сфере регулирования) или к «международному частному
трудовому праву (по предмету — труд)? В свете этого, очевидно,
предпочтительнее (и точнее) говорить пока об институте международного
частного права — совокупности норм, регулирующих частно-правовые
отношения международного характера, связанные с трудовой деятельностью.
§ 2. Трудовые отношения в сфере международного
хозяйственного оборота и коллизии права
Следует сразу оговориться: в трудовом праве вообще наличествуют как
публично-правовые, так и частно-правовые элементы, что, будучи объективным
обстоятельством, отмечается многими авторами. В плане же международного
частного права речь идет о таких разновидностях трудовых отношений, которые
бесспорно имеют цивилистический характер. В их числе стоят прежде всего
отношения трудового найма, в целом повсюду подчиняющиеся принципам
регулирования, свойственным частно-правовой сфере. Вместе с тем при
рассмотрении трудовых отношений в МЧП в настоящем разделе будет уделено
необходимое внимание и публично-правовым аспектам, поскольку в
большинстве
случаев именно их решение составляет важную предпосылку для
возникновения трудовых отношений цивилистической природы.
Трудовая деятельность индивидуумов в международной сфере подчиняется
ряду специфических правил. В современной жизни многие государства
практикуют выдачу разрешений на въезд иностранным гражданам и лицам без
гражданства на свою территорию в сочетании с предоставлением разрешения на
работу (Австрия,
Великобритания, Испания, Канада, США, Франция, ФРГ,
Швейцария и др.). В других государствах получение разрешения на работу
требуется не от физического лица, планирующего осуществлять трудовую
деятельность, а от организации, которая заключает договор трудового найма с
индивидуумом (Монголия).
Например, в силу Закона Монголии о правовом положении иностранных
граждан от 24 декабря 1993 г., введенного в действие с 1 февраля 1994 г., «все
организации и предприятия любой правовой формы, которые осуществляют
деятельность на территории Монголии, обязаны заключать контракты
трудового найма с иностранными специалистами и рабочими из зарубежных
стран либо общественных организаций и получать разрешение центрального
органа исполнительной власти, ответственного за трудовые отношения» (п. 5 ст.
11). Данная обязанность носит как бы двусторонний характер, поскольку тот же
закон устанавливает, что иностранные граждане, имеющие статус постоянно
проживающих в Монголии лиц, или иммигранты могут быть наняты на работу
какой-либо местной или иностранной организацией только с разрешения
центрального государственного административного органа, ответственного за
трудовые отношения, либо уполномоченного им учреждения (п. 1 ст. 11).
В Российской Федерации наряду с разрешениями на привлечение
иностранной рабочей силы, выдаваемыми юридическим лицам,
предусматривается выдача непосредственно иностранным гражданам
подтверждений на право трудовой деятельности, осуществляемая органами
Федеральной миграционной службы России. Действующими нормативными
актами в этой области выступают прежде всего закон РСФСР «О занятости
населения в РСФСР» от 19 апреля 1991 г., указы Президента РФ «О
привлечении и использовании в Российской Федерации иностранной рабочей
силы» от 16 декабря 1993 г. № 2146 и «О дополнительных мерах по
упорядочению привлечения и использования в Российской Федерации
иностранной рабочей силы» от 29 апреля 1994 г. № 847. В основу
государственной политики в области привлечения иностранной рабочей силы
для целей ее использования в России положено, как свидетельствуют
приведенные документы, обеспечение приоритетного права граждан РФ на
занятие вакантных рабочих мест. Эти правила распространяются и на
иностранных юридических лиц, реализующих на территории РФ заключенные
ими контракты, за исключением тех из них, которые командируют в
Российскую Федерацию своих работников для проведения монтажа
(демонтажа) поставляемого ими оборудования.
Привлечение иностранных граждан из числа высококвалифицированных
специалистов на основе подтверждения на право трудовой деятельности
осуществляется без оформления разрешения в случаях их найма
работодателями для работы на предприятиях с иностранными инвестициями,
действующих, например, на территории Москвы, на должности руководителей
предприятий, их заместителей, руководителей подразделений (в том числе
обособленных предприятий) (п. 17 распоряжения мэра от 24 мая 1994 г. № 243-
РМ «О Положении о привлечении и использовании в г. Москве иностранной
рабочей силы» с изменениями от 24 декабря 1996 г. и от 22 января 1997 г.,
введенными в Положение о порядке привлечения и использования в г. Москве
иностранной рабочей силы, утвержденное постановлением Правительства
Москвы от 16 июля 1996 г. № 587). Указанный порядок применяется также в
отношении некоторых других категорий иностранных граждан, желающих
осуществлять трудовую деятельность на территории РФ и г. Москвы в
частности. К ним относятся лица, официально признанные беженцами на
территории Москвы, индивидуумы, получившие убежище на территории РФ со
статусом временного проживания в г. Москве, а также постоянно проживающие
на территории РФ физические лица—граждане других государств, работники
дипломатических, консульских представительств и международных
организаций, пользующихся дипломатическим статусом, которые находятся на
территории Москвы, деятели науки и культуры, работающие на территории
Москвы в учреждениях, созданных в соответствии с российскими
межгосударственными соглашениями, корреспонденты и журналисты,
аккредитованные в РФ, лица, на которых распространен иной порядок
трудоустройства в соответствии с межгосударственными и
межправительственными договорами РФ с зарубежными странами, и др. (см. п.
19 упомянутого Положения). При этом необходимо обратить внимание на
особенности правового режима в вопросах трудоустройства с учетом
межгосударственных договоров, заключенных между Россией и Республикой
Беларусь. В рамках двустороннего сотрудничества этих стран порядок
привлечения работников изменен в связи с созданием особого интеграционного
объединения двух государств, основанного на Договоре об образовании
Сообщества между Российской Федерацией и Республикой Беларусь от 2
апреля 1996 г., в ст. 8 которого установлена обязанность двух государств по
обеспечению равных прав граждан договаривающихся сторон при получении
образования, трудоустройстве, оплате труда, предоставлением других
социальных гарантий. В соответствии с п. 1 Решения Высшего Совета
Сообщества Беларуси и России от 22 июня 1996 г. № 4 действующей на основе
национального законодательства порядок регулирования привлечения и
использования иностранной рабочей силы в отношении граждан Российской
Федерации и Республики Беларусь не применяется.
Однако следует подчеркнуть, что в целом подобного рода требования, будь
то общие или специальные, составляют содержание материально-правовых
предписаний, имеющих публично-правовой аспект. Следовательно,
применительно к ним и регулируемым ими отношениям не может вставать
проблема выбора правопорядка, ибо публично-правовые отношения всегда
подчиняются территориальному закону. Вместе с тем представляется, что
ошибочно было бы исключать такие нормы из круга рассмотрения в рамках
международного частного права, поскольку они составляют основу для
установления правового режима, статуса иностранцев, в том числе иностранных
трудящихся, в конкретном государстве (см. гл. 14).
Регулированию отношений цивилистического характера, возникающих в
сфере осуществления иностранцами трудовой деятельности, в значительной
степени свойственны средства, являющиеся общепринятыми в МЧП: автономия
воли сторон, выбор права на основе соответствующих существу отношения
привязок, сформулированных в национальном праве отдельных государств, а
также применение унифицированных международным договором
коллизионных и материальных норм.
Регулирование трудовых отношений, выходящих за пределы одной
юрисдикции, в разных странах строится с использованием различных
концепций. В одних государствах (странах Европейского союза, а также
Австрии, Швейцарии, Венгрии) превалирует цивилистический подход, в других
— некоторое его ограничение с учетом публично-правовых элементов,
присутствующих в трудовых отношениях (Франция, Бельгия, Италия, ФРГ).
Основными коллизионными принципами в трудовых отношениях выступают
закон места выполнения работы (lex loci laboris) и личный закон нанимателя
(его разновидность: закон страны учреждения или организации, направивших
работника за границу, — lex loci delegationis). Принцип расширения сферы
действия закона, избранного сторонами в силу их соглашения (lex voluntatis),
т.е. безусловного применения его и в трудовых отношениях, что стало
распространенной практикой в сегодняшних условиях, признается, однако,
далеко не всеми государствами. Так, в Великобритании, Венгрии, Канаде, ФРГ
и т.д. автономия воли сторон в принципе не ограничивается.
В то же время законодательство и судебная практика ряда стран исходят из
того, что основной формулой прикрепления является закон страны, где
выполняется работа (lex loci laboris), и следовательно, выбор права сторонами
может быть практически исключен (Франция, Бельгия, ФРГ, Италия).
Например, венгерский Закон о международном частном праве устанавливает
применение к трудовым правоотношениям закона страны выполнения работы,
если законодательством не предусмотрено иного. В случае множественности
мест, в которых выполняется работа, будет применяться закон работодателя (lex
personalis) физического лица—нанимателя работника или lex societatis
юридического лица. Аналогичным образом данный принцип закреплен в
Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам (1980
г.). Для трудовых договоров в ней сделано специальное изъятие из принципа
автономии воли сторон при выборе применимого права. Заметим попутно, что в
таком виде эта категория содержалась и в проекте конвенции Европейских
сообществ о единообразном регулировании коллизий законов в области
трудовых отношений, процесс оформления которой не получил завершения.
В рамках общего принципа прикрепления трудовых отношений к личному
закону нанимателя, если служебные обязанности исполняются в нескольких
государствах, в венгерском Законе выделены частные случаи определения
применимого права. Так, отношения трудового найма венгерских граждан,
являющихся работниками венгерских предприятий и учреждений, работающих
за границей по контрактам или в рамках осуществления служебных функций,
требующих длительного пребывания за рубежом, подчиняются венгерскому
праву. Трудовые отношения членов экипажей морских и воздушных судов
регулируются правом того государства, под чьим флагом либо иным
отличительным знаком функционирует судно. Указанные коллизионные
правила, установленные законом, распространяются также на действительность
трудовых договоров с точки зрения формы, содержания, прекращения и
последствий недействительности (ст. 52—53).
Закон Польши предусматривает возможность для сторон самим избрать
применимое к трудовому договору право. Однако ст. 32 Закона исключает
неограниченную свободу выбора: «Стороны могут подчинить трудовые
правоотношения выбранному ими закону, если он находится во взаимосвязи с
этими правоотношениями».
В соответствии с § 16 чешского Закона о международном частном праве и
процессе 1963 г. отношения, вытекающие из трудового договора, регулируются
правом места выполнения работы, если стороны не договорились об ином. В то
же время, в условиях, когда работник выполняет работу на основании трудового
соглашения с организацией, находящейся в другом государстве, решающим
является право места нахождения организации, если речь не идет о лице,
которое живет в государстве, где выполнялись работы. Из этого вытекает, что в
подобных случаях применяется закон места выполнения работы, а не закон
страны местонахождения предприятия или организации. В рассматриваемом
акте специфицированы коллизионные привязки применительно к случаям
выполнения трудовых обязанностей, если они связаны с работой на транспорте.
Так, трудовые отношения работников транспортных организаций регулируются
в железнодорожном и автодорожном транспорте правом места нахождения
организации, в речном и воздушном транспорте — правом места регистрации, а
в морском — правом государства, под флагом котором плавает судно (п. 2 § 12).
Указанная коллизионная формула прикрепления — закон флага (lex
banderae) — в принципе для данного рода отношений является
основополагающей. Помимо вышеприведенных актов общего характера,
относящихся к области МЧП, подобное правило присутствует и в отдельных
нормативных актах, посвященных специальному регулированию. В частности, в
финском Законе о моряках 1978 г. в порядке установления односторонней
коллизионной нормы предусматривается, что он применяется ко всем работам,
выполняемым на борту финского судна. Однако, если финское судно или его
часть зафрахтованы иностранным нанимателем, Министерство социальных
вопросов и здравоохранения Финляндии может в целом или частично
освободить его от соблюдения положений этого акта. Правительством
Финляндии может быть также предписано применение его положений и в
случаях трудовых отношений, осуществляемых на борту иностранного судна,
если в них участвуют финские наниматель и работник.
Поскольку Закон Швейцарии 1987 г. исходит из применения двух
важнейших принципов международного частного права: автономии воли сторон
и прикрепления к праву, с которым отношение наиболее тесно связано (п. 1 ст.
116 и п. 1 ст. 117), его правила, устанавливающие, что договор подчиняется
выбранному сторонами праву, распространяют свое действие на
рассматриваемые отношения. Однако законодатель предполагает в выборе
сторон и возможность ошибок. В такой ситуации договор подчиняется праву
страны, с которым он связан наиболее тесным образом. В результате в
договорах поручения, трудового найма и иных, им аналогичных,
предполагается, что имеется тесная связь со страной, в которой осуществляется
услуга (работа).
В национально-правовых предписаниях ранее советского, а ныне
российского частного права коллизионные нормы, подлежащие применению к
отношениям, возникающим в связи с трудовой деятельностью в международной
сфере, отсутствовали. Поскольку в российской правовой системе трудовое
право занимает отдельное место в качестве самостоятельной правовой отрасли,
закономерно, что в источниках гражданского права трудовые отношения не
были объектом регулирования, вследствие чего коллизионные нормы,
посвященные трудовым отношениям, скажем, в Основах ГЗ 1961 г. или 1991 г.,
ГК РСФСР 1964 г. отсутствовали. Не было их и в КЗоТ РСФСР. Естественно,
что нет их и в третьей части ГК РФ. Любопытно, что в юридической
литературе, посвященной реформе трудового права России, при
формулировании главных задач, стоящих перед наукой и практикой в области
трудового права, среди 14 «болевых точек» необходимость разработки,
формулирования и закрепления коллизионных норм в основном источнике
трудового права РФ не обозначена. Следовательно, коллизионно-правовое
регулирование трудовых отношений международного характера с помощью
национально-правовых средств в Российской Федерации составляет вопрос не
очерченного еще будущего. Соответственно ни проект Трудового кодекса
Российской Федерации, внесенный в Государственную думу Правительством
РФ, ни введенный в действие с 1 февраля 2002 г. акт не содержат коллизионных
норм, относящихся к регулируемой области. Однако в последнем имеются
общие положения о применении законов и иных нормативных правовых актов о
труде к иностранным гражданам, лицам без гражданства, а также к
регулированию трудовых отношений в организациях, принадлежащих
(полностью или частично) иностранным юридическим или физическим лицам
(ст. 15). В частности, указывается, что законы и иные нормативные правовые
акты о труде, действующие в Российской Федерации, распространяются на
иностранных граждан и лиц без гражданства, работающих в организациях,
расположенных на территории Российской Федерации, кроме случаев,
установленных федеральным законом или международным договором
Российской Федерации. На работников организаций, расположенных на
территории Российской Федерации, учредителями или собственниками которых
(полностью или частично) являются иностранные юридические или физические
лица, согласно проекту, распространяются законы и иные нормативные
правовые акты Российской Федерации о труде, за исключением случаев,
установленных федеральными законами или международными договорами
Российской Федерации.
Единственной областью российского права, в которой трудовые отношения
подверглись коллизионно-правовой регламентации, в настоящее время
выступает торговое мореплавание. В частности, КТМ РФ 1999 г. устанавливает
специальные коллизионные нормы применительно к взаимоотношениям (в т.ч.
и трудовым) между судовладельцем и членами экипажа: «Отношения между
судовладельцем и членами экипажа судна регулируются законом государства
флага судна, если иное не предусмотрено договором между судовладельцем и
членами экипажа судна, являющимися иностранными гражданами. Выбор
сторонами трудового договора права, подлежащего применению, к отношениям
между судовладельцем и членами экипажа судна, не должен приводить к
ухудшению условий труда членов экипажа судна по сравнению с нормами
права того государства, которыми должны регулироваться данные отношения
при отсутствии соглашения сторон по подлежащему применению праву» (ст.
416). В данном случае присутствуют, как минимум, две новеллы: во-первых,
возможность выбора права сторонами трудового договора (т.е. закрепляется
принцип автономии воли Сторон) и, во-вторых, ограничение применения
избранного правопорядка, основанное исключительно на соблюдении интересов
работника (работников).
В том же что касается некоторых частно-правовых аспектов, наиболее часто
встречающихся в реальной жизни при осуществлении трудовых отношений,
затрагивающих два или более правопорядков, то чаще всего они бывают
связаны с причинением вреда, возникшего в порядке выполнения трудовых
обязанностей. Если подобные действия имели место на территории Российской
Федерации и рассматриваются российским судебным учреждением, то суд
будет исходить из российского права на основании общей коллизионной нормы
ст. 1219 ГК РФ о применении права страны, на территории которой был
причинен вред или имело место действие или иное обстоятельство,
послужившее основанием для предъявления требования о возмещении вреда.
При установлении факта необходимости применения российского права суд
будет исходить из действующих в области трудовых отношений общих норм
материального права и обратится к правилам возмещения работодателями
вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием
либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых
обязанностей, содержащимся в Федеральном законе № 125-ФЗ «Об
обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве
и профессиональных заболеваниях» от 24 июля 1998 г., вступившего в силу с 6
января 2000 г. Законом установлен порядок возмещения вреда, причиненного
жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому
договору (контракту), а также в других случаях. В тех случаях, когда
договорами (соглашениями) между Российской Федерацией и другими
странами предусматриваются иные правовые предписания, чем те, которые
содержатся в ГК РФ и Федеральном законе, будут применяться правовые
предписания, предусмотренные такими договорами (соглашениями).
Исходя из общего подхода, зафиксированного в действующих разделах ГК
РФ, включая его третью часть, касательно предельного использования
автономии воли сторон в договорных гражданско-правовых отношениях, можно