Ануфриева Л.П. Международное частное право. Особенная часть. Том 2
Подождите немного. Документ загружается.
договаривающейся стороны, на территории которой наследодатель
имел последнее место жительства. Однако право наследования
недвижимого имущества подчиняется законодательству
договаривающейся стороны, на территории которой находится
имущество (п. 2 ст. 45 Конвенции).
При этом споры, которые могут возникать по подобного рода делам,
будут рассматриваться соответственно: в отношении недвижимого имущества
в учреждениях страны, на территории которой находится недвижимость, а
движимого — судами государства, на территории которого наследодатель
имел место жительства в момент своей смерти (ст. 48). Компетентные
учреждения государств—участников Конвенции обязаны принимать в
соответствии со своим внутренним законодательством меры, необходимые
для обеспечения охраны наследства, оставленного на их территориях
гражданами других государств, или управления им.
Регулирование наследственных отношений в двусторонних договорах и
соглашениях. Помимо многосторонних соглашений, вопросы правового
регулирования наследственных отношений получают отражение и в
двусторонних документах: договорах о правовой помощи, консульских
конвенциях. Административно-финансовые аспекты подобных отношений, т.е.
налогообложение наследственной массы, разрешаются в соглашениях об
устранении двойного налогообложения, число которых в настоящее время
неуклонно растет. Причем это касается не только России, но и мировой
практики вообще.
Согласно Консульской конвенции, заключенной между РФ и Республикой
Корея 18 марта 1992 г., в число функций консула в государстве пребывания
входит «охрана интересов граждан (физических и юридических лиц)
представляемого государства в случае преемства («mortis causa») на территории
государства пребывания в соответствии с законами и правилами государства
пребывания» (ст. 37). В соответствии с Консульской конвенцией, заключенной с
США, консул имеет право принимать во временную опеку собственность,
оставленную умершим гражданином страны, направившей консула, если
умерший не оставил наследника, исполнителя завещания, при условии, однако,
что такая временная опека должна быть передана должным образом
назначенному администратору (ст. 10).
Консульские учреждения и консульские
представители играют чрезвычайно
важную роль в реализации гражданами различных государств своих
наследственных прав. Не случайно в консульских конвенциях и договорах о
правовой помощи содержатся конкретные предписания о функциях, которые
обязаны осуществить консульские власти того округа, на территории которого
скончался гражданин представляемого государства.
Так, согласно Договору о взаимном оказании правовой помощи между
СССР
и Ираком, подписанному 22 июня 1973 г., соответствующее дипломатическое
или консульское представительство договаривающейся стороны должно быть
без промедления уведомлено, если на территории одной из сторон умрет
гражданин другого договаривающегося государства. Такому учреждению
должно быть также сообщено все, что известно о возможных наследниках, их
местожительстве или пребывании, об объеме и стоимости наследства, а также о
том, имеется ли завещание (ст. 38). Если местным учреждениям страны
пребывания консула становится что-либо известно об имуществе умершего,
оставленного им на территории третьего государства, они также должны
уведомить об этом консульское представительство государства, направившего
консула. Если суд или иное компетентное учреждение договаривающейся
стороны узнает, что в деле о наследстве, которое им ведется, заинтересован
гражданин другой стороны, оно известит об этом дипломатическое или
консульское представительство этого государства (п. 2 ст. 38).
Особыми случаями, подлежащими решению с помощью двусторонних
межгосударственных инструментов, являются ситуации, когда гражданин одной
договаривающейся стороны умирает во время поездки по территории другой
договаривающейся стороны, где он не имеет постоянного местожительства. В
подобных обстоятельствах находящиеся при нем вещи по описи передаются
дипломатическому представительству или консульскому учреждению
договаривающейся стороны, гражданином которой был умерший. Таковы
правила многих двусторонних соглашений (ст. 46 договора с Чехословакией, ст.
39 договора с Монголией, ст. 39 договора с Ираком, ст. 48 договоров РФ с
Эстонией, Республикой Молдова, Литвой, Кыргызстаном и др.).
Общим правилом в международно-правовой практике по наследственным
делам с участием консула выступает положение о том, что консул представляет
гражданина направившего его государства без особой доверенности. Право
консула без доверенности представлять своих граждан на территориях других
государств вытекает из постановлений Консульского устава СССР,
сохраняющего свое действие в РФ (ст. 29). Консул выдает свидетельства о
праве на наследство, принимает наследства для передачи находящимся в РФ
наследникам, предпринимает меры по охране наследственного имущества,
находящегося на территории его консульского округа или в целом государства
пребывания. Вследствие этого и двусторонние соглашения о правовой помощи
предусматривают соответствующие предписания. Так, на основании ст. 47
Договора между РФ и Республикой Албания о правовой помощи и правовых
отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, подписанного 30
октября 1995 г., дипломатическое представительство или консульское
учреждение одной договаривающейся стороны имеет право представлять
интересы своих граждан по вопросам наследования перед органами другой
договаривающейся стороны без особой доверенности, если эти граждане из-за
своего отсутствия или по другим уважительным причинам не в состоянии
своевременно защищать свои права и интересы и не назначили
уполномоченного.
В связи с этим следует обратить внимание на то, что в судебной практике
некоторых штатов Соединенных Штатов Америки, имеющих в рамках
отечественного правопорядка требование о личном участии наследника при
рассмотрении наследственных дел, принималось как соответствующее
представление интересов наследников, проживающих за границей, именно
консулами, осуществляемое. В частности, по законодательству штата
Висконсин требуется, чтобы наследники, проживающие за границей, в течение
четырех месяцев подали в суд прошение, касающееся наследства (в закона
указано: «by heirs»). Суды интерпретировали это положение таким образом, что
ходатайство должно быть предъявлено лично наследником. В противном случае
наследство рассматривалось как незавещанное.
Например, Верховный суд штата (Висконсин) в деле Рейда при
разбирательстве прошения, поданного в интересах болгарского
гражданина консулом Болгарии, признал его отвечающим
требованиям закона. В то же время суд округа Шибойген в деле о
наследстве А. потребовал от советского гражданина личного
присутствия, поскольку не счел возможным квалифицировать в
качестве его представителя американского адвоката, а прошение счел
неподанным.
Для регулирования, имеющегося в двусторонних соглашениях о правовой
помощи, характерна еще одна особенность. Закрепляя общий принцип
национального режима в наследственных отношениях, такие договоры по-
разному определяют сферу его действия, а в ряде случаев содержат
соответствующие уточнения. Так, Договор с Финляндией, как и многие другие
соглашения по аналогичным вопросам, устанавливает, что «граждане одной
договаривающейся стороны приравниваются в правах к гражданам другой
договаривающейся стороны, проживающим на ее территории». Сравним
указанное с положениями Минской конвенции стран СНГ, где зафиксировано
следующее: «Граждане каждой из договаривающихся сторон могут наследовать
на территории других договаривающихся сторон имущество или права по
закону или по завещанию на равных условиях и в том же объеме, как и
граждане данной договаривающейся стороны» (ст. 44). Из сопоставления
приведенных норм становится ясно, что двусторонние договоры о правовой
помощи по гражданским, семейным и уголовным делам имеют в виду
приравнивание не просто граждан договаривающихся сторон, а именно те их
категории, которые проживают на их территориях. Иными словами, они
предъявляют дополнительное требование о домицилировании соответствующих
лиц на своих территориях, чтобы данный принцип национального режима мог
быть к ним применен.
В новейших договорах о правовой помощи стали выделять особые случаи
«коллизий» — в области оглашения завещаний. Несмотря на то что здесь
необходимо вести речь не о коллизионной по своей юридической природе
норме, представляется целесообразным обратить на это внимание. Так, в
Договоре между РФ и Польшей 1996 г. специально указывается, что завещание
вскрывает (оглашает) орган договаривающейся стороны, на территории которой
находится завещание. Копия завещания и протокола о вскрытии (оглашении)
пересылается органу, компетентному вести дело о наследовании (ст. 43).
Еще один комплекс вопросов, по которым специально формулируются
правила для включения в договоры о правовой помощи, все чаще
присутствующие в них, касается выдачи наследства. В частности, во всех
двусторонних соглашениях РФ со странами СНГ, а также в договоре с Египтом
1997 г. имеются подробно разработанные положения о выдаче. Соглашение
устанавливает, что в случаях, когда движимое наследственное имущество или
денежная сумма, вырученная от продажи движимого или недвижимого
наследственного имущества, подлежат после окончания наследственного
производства передаче наследникам, местожительство или местопребывание
которых находится на территории другой стороны, они должны быть переданы
дипломатическому представителю или консульскому учреждению этой
стороны. Подобная передача происходит на основании соответствующего
распоряжения, изданного компетентным органом страны пребывания
дипломатического представителя или консула. Она может быть осуществлена
при соблюдении следующих условий: все требования кредиторов
наследодателя, заявленные в срок, предусмотренный законодательством
стороны, где находится наследственное имущество, оплачены или обеспечены;
уплачены или обеспечены все связанные с наследованием сборы; компетентные
учреждения выдали, если это было необходимо, разрешение на вывоз
наследственного имущества. Перевод денежных сумм должен удовлетворять
требованиям законодательства обоих государств (ст. 36 договора с Египтом).
§ 5. Выморочное имущество
Если после смерти иностранного гражданина или лица без гражданства, у
которого нет наследников ни по закону, ни по завещанию, остается какое-либо
имущество (выморочное имущество), оно переходит в казну. Таково общее
правило, свойственное всем правовым системам. Однако в этом случае сразу же
возникает вопрос: какому из двух или более, в зависимости от ситуации,
государств отойдет такое имущество: государству, гражданином которого
является данное лицо; государству, в котором оно было домицилировано; или
государству, на территории которого имущество находилось в момент смерти
лица? При этом можно предположить варианты, когда имущество будет
находиться на территории нескольких государств. Решение этой проблемы в
разных государствах опирается на различные принципы.
Во Франции имущество иностранного гражданина переходит к государству
на основании принципа публичного порядка, суть которого воспрепятствовать
завладению иностранным государством таким имуществом, если оно находится
на территории Франции. Статья 773 алжирского ГК содержит прямое правило о
режиме выморочного имущества — оно принадлежит государству. Алжирское
государство, таким образом, приобретает имущество не в порядке
наследования, а в силу предписаний, действующих в Алжире как
территориальный закон.
В других государствах практика иная. Суды Бельгии, ФРГ, напротив,
применяют наследственный статут. В Австрии и США имущество переходит к
государству не в порядке наследования, а по праву «оккупации». Следует
сказать, что в известном смысле и Англия использует категорию
наследственного статута, несмотря на то что общая концепция перехода
выморочного имущества к государству обосновывается здесь с помощью
теории «оккупации». Согласно сложившемуся в Англии порядку, основанному
на судебной практике и доктрине, к выморочному имуществу в виде движимых
вещей, которое после смерти лица осталось в Англии, применяется закон
домициля: если лицо домицилировано в Англии — по ее правопорядку, если
оно домицилировано за границей, — по закону того государства, к праву
которого коллизионная норма страны домициля отсылает решение вопроса о
том, как переходит имущество в казну государства.
Предположим, что по такому закону государство получает данное
имущество в порядке наследования. Следовательно, оно отойдет к
нему на праве наследования. Если же имущество рассматривается
как бесхозяйное, то все находящееся на территории Англии должно
перейти в британскую казну. В итоге английские суды применяют для
определения основания перехода выморочного имущества к
государству квалификацию не по закону суда (как, скажем, во
Франции), а по закону наследования (lex causae).
Таким образом, различия, сопровождающие указанные конструкции
перехода выморочного имущества к государству, в действительности имеют
далеко идущие последствия. Так, если имущество переходит к государству на
праве наследования, то это означает, что государство может претендовать на
всю наследственную массу, где бы она ни находилась и в чем бы ни
заключалась. Иными словами, в рассматриваемом случае собственность
умершего лица, находящаяся за рубежом, также будет принадлежать данному
государству-наследнику. Если же имущество становится собственностью
государства по праву оккупации, то к нему перейдет только то имущество,
которое находится на территории этого государства. Собственность же
иностранцев, расположенная в других государствах, должна отойти этим
последним. Помимо того, переход имущества в порядке наследования
порождает правопреемство, поскольку это производный способ приобретения
права собственности (такова, например, позиция, закрепленная в отечественном
правопорядке, а также в ряде других государств), вследствие чего к государству
переходят и обязательства наследодателя. Напротив, при оккупации,
представляющей собой первоначальный способ возникновения права
собственности, презюмируется, что имущество свободно от каких-либо
обременений.
Отечественная практика в данном вопросе исходит из концепции
наследования. Соответствующее его решение в отношениях со странами СНГ,
восточно-европейскими странами, а также некоторыми развитыми и
развивающимися государствами Российская Федерация обеспечивает
посредством заключения договоров о правовой помощи. Так, согласно ст. 43
Договора о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским,
семейным и уголовным делам, подписанного между РФ и Албанией 30 октября
1995 г., устанавливается, что «если по законодательству договаривающихся
сторон наследственное имущество как выморочное (наследуемое государством)
переходит в собственность государства, то движимое имущество передается
государству, гражданином которого в момент смерти являлся наследодатель, а
недвижимое имущество переходит в собственность государства, на территории
которого оно находится».
Указанное необходимо рассматривать в сопоставлении с иными
положениями Договора, посвященными общему подходу к регламентации
отношений по наследованию. В частности, его ст. 42 предусматривает
несколько иные коллизионные формулы применительно к движимым вещам:
«право наследования движимого имущества регулируется законодательством
договаривающейся стороны, на территории которой наследодатель имел
последнее место жительства»; право же наследования недвижимого имущества
подчиняется традиционному принципу закона местонахождения вещи.
В нынешних условиях со всей определенностью можно сказать, что
подобный подход является типичным для договорной практики правового
регулирования соответствующих отношений. Новейшие соглашения РФ о
правовой помощи (многосторонняя Конвенция стран СНГ 1993 г., двусторонние
с Кыргызстаном, Республикой Молдова, Азербайджаном, Грузией, с другими
странами СНГ и Балтии, заключенные в 1992—1994 гг., а также с Польшей - в
1996 г., Египтом — в 1997 г., Кубой - в 2000 г.), равно как и более ранние
(заключенные еще СССР, например, с КНДР 1957 г., Венгрией 1958 г. в ред.
Протокола 1971 г., Румынией 1958 г., Югославией 1962 г., Болгарией 1975 г.,
Вьетнамом 1982 г., Чехословакией 1982 г., Кубой 1984 г., Монголией 1988 г. и
др.), свидетельствуют в пользу такого утверждения. И это не случайно.
Рассматриваемые принципы, закрепленные в двусторонних и многосторонних
соглашениях, базируются на концепциях действующего в перечисленных и
некоторых иных странах внутреннего законодательства.
Вместе с тем нормы, оформляющие вышеназванный подход, отражают не
только связь между законом, осуществляющим квалификацию перехода права
собственности (наследственный статус), и судьбой (распределением)
выморочного имущества, но и самую возможность другой квалификации.
Например, ст. 30 Договора о взаимной правовой помощи и правовых
отношениях по гражданским, коммерческим и семейным делам от 23 сентября
1997 г. между РФ и Арабской Республикой Египет гласит: «Если по
законодательству Договаривающихся Сторон наследственное имущество как
выморочное (наследуемое государством по закону) переходит в собственность
государства, то движимое имущество передается государству, гражданином
которого к моменту смерти являлся наследодатель, а недвижимое имущество
переходит в собственность государства, на территории которого оно
находится».
Л.А. Лунц подчеркивает в связи с этим, что «решающее слово принадлежит
закону, которому подчинено наследование: если этот закон квалифицирует
переход выморочного имущества к государству как наследование, то
имущество переходит к государству, праву которого подчинено наследование;
если же закон считает, что при выморочности имущества имеет место
оккупация, то очевидно, что оккупирующим государством может быть лишь то,
на территории которого имущество находится».
История знает примеры, когда цена вопроса о выборе соответствующего
правопорядка могла быть достигнута четырнадцатизначной цифрой. В этом
плане наинтереснейшей выглядит иллюстрация, связанная с наследством
гетмана Полуботки, приведенная М.М. Богуславским.
Павел Полуботка был гетманом Украины при Петре I. После измены Мазепы
новый гетман потерял доверие царя, был арестован и заточен в
Петропавловскую крепость, где вскоре умер. Однако еще в 1720 г. он отправил
со своим сыном Яковом в Лондон почти все свое золото. Яков в сопровождении
трех человек на английской шхуне, которая вышла из Архангельска и
благополучно доплыла до берегов Англии, доставил туда бочонок с золотом. В
Лондоне по поручению отца он поместил золото (200 тысяч рублей) в банк Ост-
Индской компании. При этом были определены следующие условия: 4%
годовых с нарастающими процентами; срок хранения - до истребования самим
гетманом, лицами, им назначенными, или его наследниками. В XVIII веке
никаких сведений о судьбе золота Полуботки не поступало, однако в 1827 г.
петербургская газета «Сенатские новости» попыталась найти наследников
гетмана, поместив специальное объявление. Известно, что перед началом
первой мировой войны в Чернигове состоялось собрание многочисленных
наследников гетмана, среди которых был известный писатель В. Короленко.
Война, а затем революция помешали дальнейшим поискам наследников и
ведению дела о получении вклада. Шаги в этом направлении предпринимались
в 1930 г. Затем в 1958 г. Инюрколлегия при Московской коллегии адвокатов,
ведущая наследственные дела, пыталась разыскать активы Полуботки в
английском банке и в казначействе Англии, однако безрезультатно. По
сведениям Книги рекордов Гиннеса, полуботковский вклад в английском банке,
с учетом оговорки о реальности его существовании, может составить 32
триллиона долларов. На получение вклада, как об этом свидетельствует один из
пресс-релизов, распространенных Представительством Украины при ООН,
претендует и украинское государство.
Контрольные вопросы:
1. В чем заключаются коллизии в области наследования и каковы
сферы их возникновения?
2. Какие коллизионные формулы прикрепления используются
государствами в современной практике регулирования наследственных
отношений?
3. Каковы особенности зарубежной судебной практики при
установлении способности иностранцев быть участниками производства
в наследственных делах?
4. Какими правами в области наследования наделены иностранцы в
Российской Федерации?
5. Каковы коллизионные принципы, касающиеся формы
завещательного распоряжения?
6. В чем состоят особенности содержания конвенционного
регулирования отношений по наследованию (многосторонних
международных договоров, двусторонних консульских конвенций,
договоров о правовой помощи и др.)?
7. Как решаются коллизионные вопросы, касающиеся выморочного
имущества?
Раздел шестой. Брачно-семейные отношения в
международном частном праве
Глава 29. Правовое регулирование отношений по заключению и
расторжению брака с участием иностранцев, имущественных и
иных семейных отношений
Литература: Брун М. Гаагские конференции для кодификации международного
частного права 1893, 1894, 1900 и 1904 гг. /Брокгауз и Ефрон.
Энциклопедический словарь. Доп. том 1-А. СПб., 1905; Раапе Л.
Международное частное право. М., 1960; Орлова Н.В. Брак и семья в МЧП. М.,
1966; Sefrioui Houcine. La condition des йtrangers au Maroc. Casablanca, 1973;
Кисиль В.И. Расторжение иностранных браков в международном частном праве.
Киев, 1980; Галенская Л.Н. Международное частное право. Л., 1983;
Гражданское право Японии.
М., 1983; Международное частное право / Под общ.
ред. проф. Г.К. Матвеева. Киев, 1985; Введение в шведское право. М., 1986;
Mбdl F., Vйkбs L. The Law of Conflicts and Foreign Trade. Bud., 1987. P. 301—319;
Хазова O.A. Брак и развод в буржуазном семейном праве. М. 1988; Иссад М.
Международное частное право. М., 1989; Гражданское и торговое право
капиталистических государств: Учебник /Под ред. Е.А. Васильева. М., 1993;
Шебанова Н.А. Семейные отношения в международном частном праве. М.,
1995; Дюжева O.A. Проблемы законодательства о международном
усыновлении// Государство и право. 1995. № 6; Антокольская М.В. Семейное
право. М., 1996; Семейное право России: проблемы развития. М., 1996;
Германское гражданское уложение. Ч. 1. М., 1996; Семейный кодекс
Российской Федерации. Комментарий /Под ред. И.М. Кузнецовой. М., 1996;
Комментарий
к Семейному кодексу РФ /Под ред. П.В. Крашенинникова и П.И.
Седугша. М., 1997; Международное частное право: Сборник документов /Сост.
К.А. Бекяшев, А.Г. Ходаков. М., 1997; Oda Hiroshi. Basic Japanese Laws. Oxford,
1997; Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. 4-е изд.,
перераб. идоп. М., 2001. С, 325—357; Нечаева A.M. Семейное право: Курс
лекций. М., 1998; Кох
X., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П.
Международное частное право и сравнительное правоведение / Пер. с нем. М.,
2001. С. 80—118.
§ 1. Сфера возникновения и содержание коллизий законов в области
заключения и расторжения браков с участием иностранцев
Материальные условия вступления в брак. Брак — один из древнейших
институтов частного, в том числе и международного частного права, в котором
в наиболее очевидной форме сказываются юридические различия,
присутствующие в правовой надстройке разных государств. Пожалуй, здесь,
как нигде более, уместно вспомнить выражение Ш. Монтескье о том, что весьма
редки случаи, когда законы одного государства могут подойти другому.
В современной жизни брак представляет собой свободный, равноправный и,
в идеале, пожизненный союз женщины и мужчины, заключенный с
соблюдением порядка и условий, установленных законом, образующий семью и
порождающий между супругами взаимные личные, имущественные права и
обязанности. В частности, в Дахире № 1-57-343 от 22 ноября 1957 г.
Королевства Марокко, оформляющем кодекс законов о личных и
наследственных правах, закреплено буквально следующее: «Брак есть
юридическое обязательство, в силу которого мужчина и женщина соединяются
с целью длительной совместной супружеской жизни» (ст. 1). Даже сегодня
данный институт несет на себе печать исторических, экономических,
этнографических, культурных, религиозных и иных особенностей,
свойственных тому или иному обществу. Так, семейное право некоторых
государств закрепляет главенство мужа. В странах, относящихся к
мусульманскому миру, характерной правовой чертой выступает полигамия, в то
время как остальная часть государств исходит из представлений о браке как о
моногамном союзе мужчины и женщины. Во множестве государств
законодательно закреплен брачный договор (и его разновидности), который
может заключаться до брака и нередко — оформлять права мужа на имущество
жены. Не менее существенны для регулирования семейно-брачных отношений
расовые ограничения и ограничения религиозного характера, возрастной ценз,
«траурный срок» и др.
Так, в соответствии со ст. 733 японского Гражданского кодекса
женщина не вправе вступить вторично в брак до истечения шести
месяцев с даты расторжения или признания недействительным
предшествующего брака. По праву Швейцарии и Германии, равно как
и многих других государств, брак признается ничтожным, если
заключен с нарушением существенного материального условия об
отсутствии другого брака. Как швейцарский закон, так и закон ФРГ,
для объявления подобного брака ничтожным требуют судебного
решения. Однако по германскому праву брак, заключенный
неразведенным лицом с другой стороной, будет признан ничтожным с
самого начала — ex tunc, а по швейцарскому закону только с момента
вынесения судебного решения — ex nunc.
При подобных и иных различиях в семейном законодательстве в тех случаях,
когда в брак вступают граждане разных государств, решение коллизионного
вопроса приобретает существенное значение. Вот почему в брачно-семейном
праве достаточно длительный период времени ведется унификация
коллизионных, а не материально-правовых норм. Наиболее значительными
примерами унификации коллизионных норм в области брачно-семейных
отношений, начавшейся в Европе в рамках Гаагских конференций с 1893 г.,
служат Гаагские конвенции 1902—1904, 1905, 1906 гг.
В нынешних условиях интенсивных межгосударственных обменов брачно-
семейное право, как никакая другая совокупность отношений и правил, их
регулирующих, подвержена действию законов международного общения и
невозможности регламентации их с помощью правопорядка лишь одного из
государств. В области семейного права действует ряд многосторонних
соглашений, часть из которых заменила старые Гаагские конвенции конца XIX
— начала XX века. Среди универсальных договоров указанного типа следует
назвать прежде всего Конвенцию о взыскании за границей алиментов от 21
декабря 1956 г., Конвенцию о согласии на вступление в брак, брачном возрасте
и регистрации браков от 10 декабря 1962 г. (участвуют 49 государств, в т.ч.
Россия), серию Гаагских конвенций: Конвенцию о юрисдикции, применимом
праве и признании решений об усыновлении от 15 ноября 1965 г., Конвенцию о
признании разводов и решений о раздельном жительстве супругов от 1 июня
1970 г., Конвенцию о праве, применимом к алиментным обязательствам от 2
октября 1973 г., Конвенцию о праве, применимом к режимам собственности
супругов от 14 марта 1978 г., Конвенцию о заключении и признании
действительности браков от 14 марта 1978 г.. Конвенцию о защите детей и
сотрудничестве в области иностранного усыновления от 29 мая 1993 г.
Процессы миграции населения, развития деловых, культурных, научных, а
также обычных человеческих контактов между народами в целом и их
отдельными представителями и организациями породили в современную эпоху
даже особое понятие — «иностранные браки», к которым относят не только так
называемые смешанные браки, т.е. браки, заключенные лицами, являющимися
иностранцами по отношению друг к другу, но и браки между гражданами
одного и того же государства, однако совершенные за границей. В свою очередь
указанные обстоятельства обусловили появление, а иногда и обострение
коллизий между законами многих государств, вследствие чего далеко не всегда
браки или разводы, оформленные за границей, признаются в третьих
государствах. В целях преодоления подобных явлений национально-правовые
акты, а также международные договоры предпочитают усложнение
коллизионно-правового регулирования внешне простым — жестким, — но не
всегда эффективным по своим юридическим последствиям формулам
прикрепления.
Скажем, согласно венгерскому праву иностранный гражданин
(иностранная гражданка) может вступить в брак на территории
Венгрии, если предоставит свидетельство того, что он (или она) не
состоит в другом законном (зарегистрированном) браке и не имеется
других препятствий к заключению брака, а также что согласно закону
государства своего гражданства обладает брачной
дееспособностью.
В силу правопорядка Японии брак приобретает законную силу с
момента уведомления о его совершении в соответствии с
положениями Закона о регистрации брака. Японские подданные,
постоянно проживающие за границей, могут заключить там брак при
условии, что направят требующееся уведомление послу, консулу
или иному должностному лицу Японии, исполняющему
официальные полномочия в соответствующей стране. При
отсутствии такого извещения, а также его принятия, означающее
несоблюдение положений ст. 731—737 Гражданского кодекса
Японии, формулирующих материальные условия для заключения
брака, рассматриваемый брачный союз не может считаться
отвечающим требованиям закона. Заключенный в таких условиях в
иностранном государстве брак может быть действительным с точки
зрения местного закона, но не соответствовать японским правовым
нормам и тем самым не быть признанным в Японии.
Брак между кузенами — двоюродными братьями и сестрами —
рассматривается как действительный, законный по
законодательству Венгрии или, например, России, но будет
противоречить праву, скажем, штата Нью-Йорк.
Приведенные ситуации достаточно подробно иллюстрируют явление,
свойственное международному частному праву и особенно области брачно-
семейных отношений, именуемое «хромающими отношениями» —
«хромающими браками». Для того чтобы избежать возможностей
возникновения «хромающих браков» или хотя бы снизить их число, государства
многосторонним или двусторонним договорным путем стараются
урегулировать эти проблемы. В частности, многие современные соглашения о
правовой помощи устанавливают правило о том, что брак признается
действительным на территориях договаривающихся государств в том случае,
если он удовлетворяет требованиям материальных условий согласно
правопорядкам обоих договаривающихся государств.
Указанный подход был зафиксирован еще в Гаагских конвенциях
начала XX столетия, принятых в сфере единообразного
коллизионного регулирования брачно-семейных отношений. Так,
Гаагская конвенция от 12 июня 1902 г. о конфликтах законов о
вступлении в брак устанавливала: право на вступление в брак
определяется национальным законом каждого из будущих супругов.
Для католических стран была сделана соответствующая уступка,
заключавшаяся в том, что они могли не только не дозволять, но и
объявлять недействительными заключенные в пределах их
территорий браки иностранцев между собой, противоречащие их
законам, воспрещающим разводы и браки духовных лиц.
Каждое государство само устанавливает условия вступления в брак, порядок
его оформления. Поэтому не случайно, что в разных странах
эти вопросы
решаются по-своему. Нет унифицированных актов, единообразно
регламентирующих данные отношения, но есть специальные принципы
регулирования брачно-семейных отношений, которые все государства обязаны
соблюдать.
Эти принципы нашли свое отражение во Всеобщей декларации
прав человека, Международном пакте о гражданских и политических
правах. Статья 16 Всеобщей декларации прав и свобод человека
гласит: «1. Мужчины
и женщины, достигшие совершеннолетия, имеют
право без всяких ограничений по признаку расы, национальности или
религии вступать в брак и основывать семью. Они пользуются
одинаковыми правами в отношении вступления в брак, во время
состояния в браке и во время его расторжения. 2. Брак может быть
заключен только при свободном и полном согласии обеих вступающих
в брак сторон. 3. Семья является естественной и основной ячейкой
общества и имеет право на защиту со стороны общества и
государства. Эти общие принципы нашли свое отражение в