Альбрехт В.Я. Как быть свидетелем

Подождите немного. Документ загружается.

виняемому?» Вы почему-то не ответили.

(Из рассказов о допросе)

Максимальная ответственность за отказ от дачи пока-

заний и за дачу заведомо ложных показаний различна. Од-

но дело – вычеты 20% зарплаты в течение полугода (за

первое), и совсем другое – лишение свободы до трех леет

(за второе). Обратите внимание, что следователь, преду-

преждая вас об ответственности по ст. 181 и 182 УК, как

будто не замечает разницы между этими статьями. Кроме

того, говоря о ложных показаниях, он упустил слово «за-

ведомо», а ведь ложь бывает и незаведомая, от невнима-

ния, рассеянности, забывчивости. Почему же он, опытный,

упустил столь важное слово?

Свидетель должен подписать каждую страницу протоко-

ла; следователь, получая его подпись на какой-нибудь

странице, эту страницу прячет и больше не показывает.

Следователь не пишет на первой странице название дела,

но оставляет для него пустую строчку. Почему он так по-

ступает? Вам нетрудно понять его конечную цель — она

незамысловата. А если вы его ловите с поличным, свое

мнение вы вправе записать в протоколе, поскольку обяза-

ны говорить правду. К сожалению, только один из вас дал

в этом подписку. Однако следует быть осмотрительным и

тактичным. И нет таких рецептов, коих надо придержи-

ваться слепо. «Вы ведете себя абсолютно не в соответст-

вии с собственными рецептами», — скажет мне следователь

(когда-нибудь)».

Наверное, «ловит», — подумаю я и скажу: «А почему

вы уверены, что я автор этих рецептов?» — Так скажу я,

пусть даже я автор этих рецептов. Нет, здесь вовсе не

ложь.

Вообще, если говорить очень и очень серьезно, ложь

— это прожорливый паразит на болезненном теле правды.

Ложь всегда поедает правду. Вот от того, наверное,

правда иногда так плохо выглядит.

лядит.

У вас возникли мысли и опасения

(Рассуждения)

- Борьба, которую вы ведете, по-

моему, бессмысленна. Результат предре-

шен, потому что результат – это суд, а

суд – комедия.

- Если считать суд комедией, то

нельзя не заметить, что сценарий такой

комедии пишет следователь в соавторст-

ве с теми, кого послала ему судьба. В

случае плохого сценария суда может не

быть.

(Из беседы автора с одном из читателей рукописи)

Представьте себе мнение, обоснованное ссылкой на

ст. 5 УПК и на п. 3 Комментария к ст. 5 УПК (обстоя-

тельства, исключающие производство по делу), а именно:

«малозначительность содеянного и отсутствие в связи с

этим общественной опасности или отсутствие состава пре-

ступления». Вы полагаете, например, что расследованием

такого дела можно нанести ущерб престижу правосудия,

т.е. само расследование общественно опасно. В таком

случае вы, наверное, вправе отказаться от дачи показа-

ний, мотивируя свой отказ ссылкой на ст. 13 и 14 УК.

Ниже они цитируются.

«Не является преступлением действие, хотя и подпа-

дающее под признаки деяния, предусмотренного кодексом,

но совершенное в состоянии необходимой обороны, т.е.

при защите интересов Советского государства, обществен-

ных интересов, личности или прав обороняющегося или

другого лица от общественно опасного посягательства пу-

тем причинения посягающему вреда, если при этом не было

допущено превышение предела необходимой обороны» (ст.

13 УК).

«Не является преступным действие, хотя и подпадаю-

щее под признаки деяния, предусмотренного кодексом, но

совершенное в состоянии крайней необходимости, т.е. для

устранения опасности, угрожающей интересам Советского

государства, общественным интересам, личности или пра-

вам данного лица или других граждан, если эта опасность

при данных обстоятельствах не могла быть устранена дру-

гими средствами, если причиненный вред является менее

значительным, нежели предотвращенный вред» (ст. 14 УК).

Так вот, отказываясь от показаний, вы желаете пре-

дотвратить общественно опасное посягательство (ст. 13),

которое состоит, допустим, в попытках следствия обви-

нить К. противозаконно, а тем более с использованием

незаконных методов. Ваши действия продиктованы «крайней

необходимостью» (ст. 14), поскольку иного пути как от-

каз от показаний вы не видите. Спор о том, что является

необходимой обороной, а что не является – не бессмыс-

ленный, хотя и тяжелый. Еще есть тех называемая «мнимая

оборона» (мнимой крайней необходимости почему-то нет).

Все это лучше обдумать заранее, до того, как вы

начнете оборонять закон.

Интересно, что Кодекс, предусматривая уголовную от-

ветственность за недонесение в отношении таких особо

опасных преступлений, как шпионаж, диверсия, террори-

стический акт и т.д., не предусматривает того же в от-

ношении преступлений по ст. 70 («антисоветская агитация

и пропаганда») и по ст. 90 («распространение заведомо

ложных…»). Это не случайно. Здесь заложено косвенное

признание того важного факта, «что признаки преступле-

ний, предусмотренных ст. ст. 70 и 190-1, столь хитры,

что обычному человеку их и усмотреть трудно. А, с дру-

гой стороны, неосторожное, неправильное понимание и ис-

пользование этих статей приводит, как показывает опыт,

именно к действиям, порочащим советский общественный

строй, подрывает и ослабляет его. Отсюда требования к

исключительной внимательности следствия, а не к утон-

ченной его хитрости.

Предстаньте себе. К., прочитав некую «антисовет-

скую» рукопись, захотел написать на нее «достойную от-

поведь». Допустим. К. советовался с друзьями и знакомы-

ми и тем совершил преступление: распространял клевету.

Но понимая вред рукописи, он действовал в соответствии

со ст. 13 УК. А если бы написать «достойную отповедь»

его просила редколлегия журнала «Коммунист»? Он не нес

бы» сейчас никакой ответственности? В чем же виноват

К.? В том, что не согласовал свою работу с редколлегией

журнала? Конечно, если К. сознался и раскаялся, его

легче судить. «Распространение измышлений, ложность ко-

торых неизвестна распространяющему лицу, а равно и вы-

сказывание ошибочных оценок, суждений, предположений,

не есть преступление» (см. Комментарий к УК РСФСР, ст.

190-1). Преступление это должно быть умышленным.

«Статья не предусматривает ответственности за хра-

нение произведений, содержащих ложные измышления, поро-

чащие… строй», если нет цели их распространения» (Ком-

ментарий к УК, ст. 190-1, п. 10).

Статья 70 УК говорит о несколько другом, об «агита-

ции и пропаганде, проводимой в целях подрыва и ослабле-

ния Советской власти». А это не только «распространение

взглядов и идей, выражающих ненависть к советскому

строю, стремление свергнуть советскую власть, отказать-

ся от завоеваний социалистической революции», но и, к

сожалению, «тому подобные деяния, совершаемые в угоду

антисоциалистическим силам» (Комментарий к ст. 70 УК)

И все-таки, как бы то ни было, нельзя усомниться в

том, что один человек, давая читать своим близким ка-

кую-то рукопись, написанную пусть даже в угоду «антисо-

циалистическим силам», способен оклеветать, а тем более

«подорвать» такую большую страну, как наша, где, кстати

сказать, миллионы людей уничтожались в далеком прошлом

«просто по ошибке».

Да и не то нас тревожит, что ошибки еще случаются,

а то, каков способ устранения ошибок.

Был бы Хрущев, к примеру, устранен со своего постав

как Никсон со своего, возможно, и не было бы вовсе опа-

сений тех (некоторые даже считают, что заслуга Хрущева

Не слишком ли емкие слова – «Тому подобные деяния»?

состояла как раз в том, что его все-таки можно было

снять).

Надо ли отказываться от показаний?

- Я был возмущен попыткой обмануть

меня, поэтому чистосердечно признался,

что презираю и его самого, и его дело.

Он спросил: «Означает ли это отказ от

показаний?» Я ответил: «Нет». Но, к

сожалению, потом он убедил меня отка-

заться от показаний.

(Из рассказов о допросе)

Известно, что санкции за отказ от показаний незна-

чительны, но когда этим станут злоупотреблять, наказа-

ние может быть легко пересмотрено и окажется в конце

концов более суровым. Ясно, таким образом, что злоупот-

реблять отказом от показаний не надо. С другой стороны,

если, отказываясь от дачи показаний, вы становитесь, с

точки зрения следователя, «пособником преступления», и

он угрожает вам, допустим, семью годами, то вы вправе

не давать показания (разумеется, сито «Л»). Вы всегда

имеете право отказаться от дачи показаний, если вам уг-

рожают чем-либо, кроме санкции по ст. 182 УК (сито

«Д»).

Многие политические процессы последних лет вызвали

протесты именно фактами нарушения закона. Зачастую суд,

обвиняя в клевете, не опровергал клеветы. Не допускает-

ся даже, что подсудимый, распространяя ложь, мог ве-

рить, что утверждает правду (т.е. факт заведомой лжи —

как того требует закон — не устанавливался). Спрашива-

ется, можно ли такие нарушения использовать как причину

отказа от любых показаний по любым политическим делам

вообще? Вопрос, конечно, трудный, но ответ простой —

нельзя.

Как вещь нехитрая, отказ от показаний имеет доста-

точное число горячих поклонников: «Что с ними, со сво-

лочами, разговаривать?» А ведь то же самое может ска-

зать следователь своему коллеге.

Нет, заранее отказываться от показаний, пожалуй,

глупо и в известном смысле — аморально. По существу —

это означает отвергать закон. Человек, отвергающий за-

кон, не способен защитить себя законом и в этом смысле

он солидаризируется со своими врагами. Закон необходимо

отстаивать. По всякому, но законно. Отказываться от

этого нельзя

Ряд существенных выводов

Вопрос: Давали ли Вы читать своей

жене изъятую у вас на обыске рукопись?

Ответ: Как я понимаю, чтобы предъ-

явить мне обвинение, следствию нужно

доказать, что рукопись содержит клеве-

ту и что я распространял эту клевету,

давая читать рукопись, например, своей

жене. Не так ли?

Вопрос: Почему Вы уклоняетесь от

ответа?

Ответ: Вам это кажется, потому что

Кроме того, следует обратить внимание также и на то, что ваши показания обязательно

прочтет обвиняемый. Для него, сидящего в тюрьме, ваши слова — добрая весть с воли.

вы недостаточно энергично заставляете

меня помогать вам предъявить мне обви-

нение.

(Из протокола предполагаемого допроса,

написанного одним из читателей)

Когда у Льва и Ягненка одни и те

же права – дела Ягненка плохи.

(Из одной статьи западного артиста,

изъятой у автора на обыске в 1977 г.)

Демократизм допроса покоится, можно сказать, на

трех китах.

Во-первых, санкция за отказ от показаний незначи-

тельна. Это дает свидетелю некоторую свободу

Во-вторых, такая свобода укрепляется ограничениями

для следователя, т.е. наложением запретов на все те

действия следователя, которые способны оказывать давле-

ние на свидетеля, в частности, запрета «наводящего» во-

проса

И, наконец, в третьих – все то, что является допол-

нительными правами свидетеля и лишь обязанностью для

следователя. Главным образом здесь право не подписывать

Маленькая санкция, так же как и запрет наводящих вопросов – это атрибут некоторой

демократии нашего общества – дань тому ужасу, который назвали «культом личности».

Фактически запрещается любая форма «наводящего» поведения, наводящий вопрос –

это наиболее изощренная форма.

протокол и отдельно от него право изложить в протоколе

причину его неподписания, как и любые свои замечания

***

Понятно, что когда нарушен хотя бы один из упомяну-

тых трех принципов, следствие рискует получить явное

вранье вместо правды. И все-таки третий кит держит свою

ношу не совсем безупречно: в УПК в явной форме не напи-

сано о праве отказа от ответа или показаний, если они

способны повредить свидетелю или его близким. Однако в

УПК нет этих прав лишь в явной форме. Любой свидетель,

в каждом конкретном случае, в конце концов может насто-

ять на своем. А если смотреть шире, то как раз утвер-

ждение этих прав и есть одна из основных задач демокра-

тического движения в СССР и в области процессуального

законодательства.

Неторопливое окончание

Следователь: Вы вновь уклоняетесь

от ответа. На предыдущем допросе я об-

ратил внимание на это и прекратил в

связи с этим допрос.

Свидетель: На прошлом допросе вы

действительно предупреждали меня о

том, о чем пишите. Но прекращение до-

проса, как я понял, было связано с

другими причинами: вы куда-то торопи-

лись тогда, и сейчас тоже торопитесь.

Что же касается дела, то, к сожалению,

обвинения, предъявленного Твердохлебо-

ву, я так и не знаю. Зато некоторые

***

Еще пример. Следователь обязан взять подписку со свидетеля, предупреждающую об

ответственности по ст. 181 и 182 УК РСФСР. А свидетель вправе с этим повременить или

просто отказаться взять подписку. Короче говоря, не все то, что обязан требовать следова-

тель, обязан выполнять свидетель.

ваши вопросы заставляет меня понимать

свою роль не как свидетеля, а как по-

дозреваемого. Таким образом, становясь

подозреваемым, я перестаю быть свиде-

телем. Хотя с другой стороны, я пони-

маю ваше намерение запугать меня. И

как хорошо, что это намерение незакон-

но. Я полагаю, что обвинение в отказе

и уклонении от показаний мне не будет

предъявлено вовсе. Я полагаю, что мел-

кие нарушения следствия не обязательно

должны перерастать в крупные, хотя, к

сожалению, одни ошибки часто предпола-

гают другие…

Следователь: Я прекращаю допрос,

так как Вы систематически уклоняетесь

от ответов.

Свидетель: Вы в третий раз в тече-

ние сегодняшнего дня пугаете меня пре-

кращением допроса. Делаете вид, что

прекращаете, а потом все начинается

сначала. Согласитесь, по крайней мере

это несерьезно.

(Из протокола допроса по делу А. Твердохлебова,

июнь 1975 г.)

Победы над следователем, к сожалению – пирровы по-

беды, наверное потому, что следователь – это элемент

правосудия. Казалось бы, можно ли бороться с правосуди-

ем? Однако ничего не поделаешь, приходится бороться

все-таки. Во имя, наверное, того же правосудия. Кстати…

Побеседуем о проблемах моральных

(вроде бы не относящееся к делу чтение)

- Вы предлагаете играть со следст-