Абельс Хайнц. Интеракция, идентичность, презентация. Введение в интерпретативную социологию

Подождите немного. Документ загружается.

232 X. Абельс. Интеракция, идентичность, презентация

Ирвинг Гофман: Техники презентации

233

радуют их, и их можно принять в качестве состав-

ляющей своего образа, а другие — нет».

Так как в

социальном взаимодействии каждый постановщик

роли одновременно является зрителем, и наоборот,

каждый зритель — постановщиком, то определение

ситуации каждым из них касается всех участников

ситуации. Определить ситуацию — значит побудить

других к поведению, соответствующему своей кон-

цепции действия, что с необходимостью означает

ограничение действий других людей. По большому

счету все находятся в одинаковой ситуации и пред-

принимают одинаковые усилия против сковывания

своих действий, что и является основой ролевой

дистанции. Гофман так описывает соответствующую

стратегию поведения: «Если последовательно про-

следим поведение человека, то обнаружим, что он

никогда не остается пассивным перед множеством

возможных значений ситуаций, которые возникают

перед ним. Всегда, если есть возможность, он будет

активно выступать за сохранение того определения

ситуации, которое является стабильным и хорошо

согласуется с его образом самого себя».

Это не всегда бывает легко, причем принципи-

альным условием является одинаковый статус участ-

ников. Там, где доминирует власть обстоятельств,

возможна лишь односторонняя ролевая дистанция. В

обычных условиях люди располагают методами,

благодаря которым они участвуют в социальной

постановке на равных. К ним относятся объяснения,

извинения и шутки. Все это — «методы, с помощью

которых человек просит вычеркнуть неко-

торые признаки ситуации из числа критериев оценки

его личности».

Ролевая дистанция является

«разграничением индивида и его возможной роли».

Посредством ролевой дистанции индивид активно

воздействует на образ, который складывается о нем у

других. Примером такой стратегии является ре-

бенок, который рьяно кружится на карусели, по-

казывая другим детям, но прежде всего родителям,

что он уже не такой маленький.

Ролевая дистанция может выступать в качестве

добровольного отказа от некоторых прав, связанных

с определенной социальной ролью. Гофман

иллюстрирует это на примере хирурга, который во

время сложной операции реагирует на неловкую

работу ассистента добродушным замечанием, что «во

время своей первой операции с ним было то же са-

мое!», а не строгим выговором, смутившим бы ассис-

тента еще больше. В этом примере ролевая дистанция

позволяет провести подсчет преимуществ и недо-

статков, связанных с разными вариантами продол-

жения совместной деятельности. Отсюда видно, что

ролевую дистанцию нельзя путать с уклонением от

ролевых обязанностей или с недееспособностью чело-

века. Она является самостоятельным способом пове-

дения в ситуации с учетом ее определения другими

людьми или требований конкретных обстоятельств.

Поведение человека в тотальных институтах, опи-

санное Гофманом, показывает, что ролевая дистанция

является стратегией выживания в институцио-

нальных условиях, крайне опасных для человека.

Goffman E. Rollendistanz. S. 116.

Ibid. S. 117.

Goffman E. Rollendistanz. S. 118.

Ibid. S. 121.

234 X. Абелъс. Интеракция, идентичность, презентация

Ирвинг Гофман: Техники презентации

235

6.4.7. Нечестное исполнение роли

Было бы удивительно, если бы в замысловатой

игре на житейской сцене не встречалось бы фаль-

шивок. Такого же мнения придерживается и Гоф-

ман, называя их неправдивым исполнением роли.

Иногда публика различает правду и фальшь, на-

стоящее и ненастоящее в исполнении социальной

роли. Некоторые даже страдают профессиональной

подозрительностью ко всякому изъяну в фасаде (на-

пример, полицейские) или относятся к ним с мора-

лизаторским ригоризмом. Спектр социальных

постановок здесь очень широк. Если кто-либо вы-

дает себя за определенное лицо, не являясь им, мы

считаем, что происходящее нечестное исполнение

роли недопустимо, но в то же время к заведомым

аферистам бываем менее взыскательными.

Мы даже

порой довольны их поведением, если оно пошло на

пользу делу или жизнь проучила плутишку.

С точки зрения исполнителя, а не стороннего

наблюдателя, честное исполнение роли порой ка-

жется в высшей степени рискованным делом, и в

повседневной жизни человек даже не всегда отва-

живается на некоторые роли. Под нечестным ис-

полнением роли можно понимать и прямой обман.

Обман возникает, когда кто-либо притворяется не

тем, кем является, чтобы сыграть роль, на которую

не имеет права. Опасность обмана в том, что он

может обрести самостоятельную жизнь: «Обман не

только наносит вред личности, но и всегда есть ве-

Ср.: Goffman E. Wir alle spielen Theater. S. 56.

роятность его разоблачения другими, кто знает че-

ловека».

Как отмечалось, не каждое недобросовестное

исполнение роли обнаруживается тотчас (как и добро-

совестное). Мы знаем, что «единожды солгавшему

не верят, даже когда он говорит правду». Кто запятнал

себя ложью, должен понимать, что разрушается не

только актуальное социальное взаимодействие, но и

страдает вся его репутация. Однако мы относимся с

пониманием ко «лжи во спасение», например лжи

врача ради уменьшения мучений больного.

Можно сетовать о том, что между правдой и

ложью лежит широкая нейтральная полоса. Так, не

совсем правдивыми, но в то же время и не явно

нечестными являются «такие тактические уловки и

трюки коммуникации, как намек, двусмысленность и

фигура умолчания». Эти приемы «позволяют

извлекать пользу из лжи, не прибегая к ней в

строгом смысле слова».

В этой связи Гофман при-

водит цитату из одного британского администра-

тивного документа: «Нельзя говорить неправду, но с

точки зрения публичных интересов нежелательно и

даже иногда вредно говорить все, что имеет

отношение к делу и является правдой. Факты сле-

дует сообщать в определенной последовательности».

Как уже отмечалось выше в параграфе об управ-

лении впечатлениями, неверное впечатление лишь

об одной роли может дискредитировать человека в

целом. В частности, это касается недобросовестной

Goffman E. Stigma. Frankfurt am Main, 1996. S. 97.

Ср.: Goffman E. Wir alle spielen Theater. S. 58.

Ibid.

Цит. по: Goffman E. Wir alle spielen Theater. S. 59.

236 X. Абельс. Интеракция, идентичность, презентация

Ирвинг Гофман: Техники презентации

237

постановки, которая получает огласку, что влечет за

собой обобщения, распространяющиеся даже на

такие сферы поведения, где невозможно ничего утаить.

Этот эффект может отрицательно повлиять и на

самого постановщика, который «однажды солгав в

чем-нибудь, будет испытывать постоянный страх при

исполнении роли, даже если вероятность разоблаче-

ния будет чрезвычайно мала».

Здесь уместно задаться вопросом, является ли

вообще исполнение социальной роли правдивым или

ложным поведением. В качестве ответа напомним,

что интерес Гофмана заключается не в том, чтобы

узнать, что кажется зрителю, а в том, насколько

постановщик «сам верит в образ реальности, который

он желает вызвать у окружающих своим пове-

дением».

Вопрос, по Гофману, заключается не в

истинности или ложности текущих впечатлений, а в

том, как можно их нейтрализовать. Поэтому гофма-

новский ответ вполне закономерен: следует не до-

пускать впечатлений, которые могут дискредитиро-

вать желательное впечатление.

Мы еще вернемся к

такому ответу, так как он имеет непосредственное

отношение к обвинению Гофмана в создании масш-

табной «социологии обмана» и обучении неустой-

чивых читателей без особых последствий бессовестно

торговать моралью, но прежде коснемся еще двух

видов постановки, которые непосредственно связаны

с вопросом ее правдивости.

«Когда бабушка решила, что я уже немного окреп

для жизни, она дала мне мудрый совет: нужно говорить

правду, но не всю правду», — пишет Гофман (Wir alle

spielen Theater. S. 60).

Goffman E, Wir alle spielen Theater. S. 19.

Ср.: Ibid. S. 61, 62.

6.4.8. Мистификация

Очевидно, постановщик желает избежать нега-

тивных впечатлений. Однако, как следует из анализа

идеализации, он делает и нечто большее — создает

определенное впечатление о себе. Одной из самых

примечательных стратегий, поднимающих постанов-

щика над зрителями, является мистификация. Первым

шагом мистификации является ограничение контакта,

так как всякая дистанция «создает уважение

публики».

Приемная, высокий забор, тонированные

стекла автомобиля и тому подобное являются

декорациями для поддержания дистанции, вы-

зывающей уважение. Эту же функцию выполняет у

дворян подчеркнутое снисхождение к простым людям.

Интересно, что дистанция порой вызывает

положительную оценку зрителей. Гофман цитирует в

этой связи советника норвежского короля, который

предостерегает своего господина, что на почве

коротких отношений может возникнуть неува-

жительное отношение к нему: «Я сказал ему, что"\ он

должен встать на возвышении и некоторое время

оставаться там, и лишь изредка без ущерба для себя

спускаясь оттуда. Народ желает подчиняться

непостижимому человеку, подобному дельфийскому

оракулу, а не королю, с которым можно встретиться

на пикнике. Настоящая монархия является

результатом мышления каждого человека. Каждый

охотно рассуждает, что бы он сделал, будь он королем.

Народ приписывает монарху всевозможные добродетели

и способности, поэтому если того мож-

Goffman E. Wir alle spielen Theater. S. 62.

238 X. Абельс. Интеракция, идентичность, презентация

но встретить на улице как простого смертного, это

вызовет разочарование».

Отсюда следует, что пуб-

лика тоже заинтересована в сохранении дистанции.

Мистификации возникают также на основе секретов

постановщиков, которые касаются происхождения,

будущих событий, контактов, наличной ин-

формации. Постановщики обычно многообразно

намекают на них, хотя обычно никаких секретов

нет, но создается впечатление, что в человеке есть

что-то особенное. Некоторые достигают того же ре-

зультата, вообще ничего о себе не рассказывая. При

этом некоторые понимают, что в них нет ничего

особенного, и задача сводится к тому, чтобы «поме-

шать публике случайно заметить это».

6.4.9. Искренность и наигранность

Последняя стратегия исполнения роли связана с

вопросом, который по мере описания поведения

людей на житейской сцене все больше и больше

выступает на первый план, а именно: является ли

человеческое поведение искренним или наигранным?

Для Гофмана этот вопрос сводится к искренности

или неискренности постановки. Ответом является

прежде всего оценка зрителей. Они считают

поведение человека искренним только тогда, когда

оно напоминает естественную, неосознанную реак-

Ирвинг Гофман: Техники презентации

цию. Чем более искусственной кажется постановка,

тем менее правдивой она считается: на спектакль

ходят как на спектакль. Но так ли это на самом деле?

Известно, что хорошие ораторы упражняются в

выступлении. Выше, при рассмотрении

драматического образа мы видели, что проблемы

порой искусственно обостряются, чтобы их решение

производило наиболее сильное впечатление. Там, где

постановщик выходит за рамки своей роли, предстает

перед зрителем просто как человек, мы готовы тотчас

поверить в его искренность, хотя, может быть, имеем

дело лишь с утонченной стратегией поведения,

например, когда продавец не советует приобретать

довольно «дорогой» радиоприемник, предлагая

другой со словами, что сам купил бы себе такой. Все

страховые компании постоянно используют такую

же стратегию, когда их служащие обращаются к

клиентам со словами «честно говоря...» или «лично я

бы...». Это позволяет укрепить веру зрителей в

правдивость постановки.

Тем самым мы возвращаемся к ранее поставлен-

ному вопросу об искренности или неискренности

постановки. Согласно первому ответу, с точки зрения

постановщика, такого вопроса вообще не существует,

речь может идти лишь об успехе постановки. На

этом основании критики Гофмана обвиняют его в

разработке социологии обмана

— ведь он весьма

эффектно показал, как этого добиться. В этой связи

охотно цитируют высказывание Гофмана о том, что в

качестве постановщиков мы торгуем моралью.

239

С точки зрения Гофмана (Ibid. S. 63f.)

Ср.: Goffman E. Wir alle spielen Theater. S. 64.

Ibid. S. 65.

Ср.: GouldnerA. Die westliche Soziologie in der Krise.

S. 460.

Goffman E. Wir alle spielen Theater. S. 230.

240 X Абелъс Интеракция, идентичность, презентация

На фоне этого резкого обвинения, которое, правда,

редко цитируют вместе с контекстом, вопрос об ис-

кренности и неискренности постановки является

трудноразрешимым. Тем не менее попытаемся от-

ветить на него, сформулировав вопрос более рель-

ефно: в какой степени вообще постановка является и

должна быть реальной? Ответ Гофмана, который у

него всегда наготове, вызывает удивление: такого

вопроса, по его мнению, вообще не может быть! Он

даже не собирается обсуждать, «какое из впечатле-

ний является более реальным: то, которое сложилось

у публики, или то, которое постановщик не желал

вызвать».

Однако в конечном итоге у Гофмана

имеется ответ на вопрос, который решает дилемму

обмана и нравственности.

Искомый ответ на него уже дан в начале его

главного произведения «Представления себя другим

в повседневной жизни», где говорится, что «по-

ведение человека в непосредственном присутствии

другого можно правильно оценить только с точки

зрения будущего».

А это есть уже не что иное, как

идея Шюца, что социальное действие можно мыс-

лить только с точки зрения его результата. Соци-

альное действие есть осуществление предвосхищае-

мого будущего. Иначе социальное действие просто

невозможно представить себе. Следовательно, всякое

мыслимое будущее является реальным. С этим

обстоятельством связан второй ответ на вопрос об

искренности постановки, который, по сути дела,

имеется у Гофмана, так как он все время апеллирует

к понятию «определение ситуации». Тем самым

Ирвинг Гофман Техники презентации

он солидаризируется с известным высказыванием У.

Томаса (1863—1947), согласно которому «если си-

туация определяется как реальная, то она реальна по

своим последствиям».

Определение ситуации является

способом осуществления социального действия. С

точки зрения антропологии морали этот закон объясняет

многое, но Гофман разрабатывает не эту тему, а теорию

социального действия, которая отрезвляет и помогает

избавиться от иллюзий. Каждый познакомившийся с

ней, в том числе и социолог, чувствует себя слегка

пристыженным. Однако по большому счету с

проводимой здесь точки зрения на творчество Гофмана

— проблемы сохранения индивидуальности личности,

он пытается не компрометировать или стыдить

человека, а предостерегает от иллюзий. Это касается и

неосознанных стратегий поведения, которые позволяют

человеку демонстрировать себя окружающим

одновременно как вполне нормального (как все) и в то

же время в чем-то уникального.

6.5. Идентичность как фантом

нормальности и фантом уникальности

Очевидно, фигуры в гофмановских сценах ли-

шены подлинного душевного покоя. Большинство из

них — виртуозы лавирования в житейских об-

стоятельствах. В позитивном смысле они являются

изощренными стратегами, способными в современ-

241