София, 2003. — 154 c.
Киосан* не был ни философом, ни поэтом, ни скульптором; он был
очень простым человеком. О нем ничего не скажешь, кроме того, что
он был исключительно правдив и искренен. Если он чего-то не знал,
то прямо говорил об этом, не заботясь о своей славе просветленного
человека, но именно это и делало его непревзойденным мастером. Есть
немало уникальных мастеров дзэн, уникальность же Киосана — в его
простоте. Он подобен ребенку. Ошо объяснил как-то, что его имя
произошло от слова «океанический», которое некогда употребил Уильям
Джеймс. Оно означает «растворенный в океане». «Океанический»
относится к ощущениям. Значит, «Ошо» — «ощущающий себя океаном».
Позднее ему стало известно, что слово «Ошо» использовалось в давние
времена на Дальнем Востоке и означало «Блаженный, кого небо Усыпает
Цветами». Это не церковные проповеди, это душевные откровения.
Лекции, проповеди ограничены рамками ума. Только духовное единение
может вывести за пределы ума, а то, что выходит за пределы ума, и
есть дзэн.