Исполнитель Вячеслав Недошивин. — Радио России, 2005. — 128 кб/с.
Радио России совместно с «Российской газетой» в рамках празднования
300-летия Санкт-Петербурга осуществило проект «Безымянные дома», не
затерявшийся в бесконечном потоке юбилейной продукции. Это
шестьдесят серий радиоцикла, который посвящен тринадцати самым
выдающимся поэтам Серебряного века, их судьбам, творчеству и
окружению.
Казалось бы, что можно сегодня придумать неожиданного на радио, чтобы рассказать об этом уникальном для России явлении по-своему, передать его вольную, странную, перенасыщенную общением и творчеством атмосферу, плотность и разноликость художественной среды. И чтобы в рассказе обозначились не только судьбы, отношения любви, конфликты, трагедии его героев, но и отразившееся в них время – с его творческими идеями, с его шедеврами, ставшими теперь хрестоматией. И еще – с подробностями бытового уклада, так мало похожего на теперешний.
Вячеславу Недошивину, выступившему в ролях автора идеи и текста, а также рассказчика-исследователя, на мой взгляд, многое удалось. Прежде всего найти свой собственный путь в события прошлого, путь, конечно, литературно сочиненный, если говорить о структуре, но одновременно документально связанный с повседневной реальностью жизни поэтов.
Счастливая мысль положить в основу цикла дома, вернее, квартиры, в которых жили поэты, но дома «безымянные», не отмеченные памятными досками, давно изменившие свой облик и назначение. Рассказчик следит за судьбой поэтов, «переезжая» с ними из одного места в другое. И словно в мастерской реставратора, где счищаются поздние наслоения, вместе с героями цикла начинает оживать сам город, загадочный, почти совсем нам неизвестный Петербург Серебряного века. Город, переполненный памятными, но в реальности забытыми местами былых бурных творческих встреч и чьими-то потаенными убежищами.
Этот другой Петербург, ушедший, казалось, навсегда в небытие, словно сказочный Китеж-град, в передачах Недошивина вновь становится зримым. У безымянных домов появляется имя, через их восстановленные воображением комнаты скользят великие тени и оживают улицы, вспоминая чьи-то давно отзвучавшие шаги. И еще очень важное свойство этих рассказов – слушая передачу за передачей, как-то особенно остро ощущаешь трагическое и настойчивое изменение цвета российского времени. Век серебряный все больше становится веком кровавым. В судьбы Блока, Гумилева, Ахматовой, Есенина и других мрачно, разрушительно вторгается история.
«Безымянные дома» созданы на основе многолетних изысканий автора и совмещают в себе серьезность тщательного, открывающего новые маршруты путеводителя с увлекательностью популярной сегодня мемуарной литературы. Цикл и построен на множестве вышедших в последнее и не в последнее время воспоминаний, часто очень известных. Но при всей известности многих фактов возникает эффект новизны, оттого что автор будто собрал всех свидетелей в общий кружок и заставил вспоминать события так, как они запечатлелись в памяти каждого. Из противоречий, совпадений, недоговоренностей и уточнений образуется многоцветный витраж, в него оказываются включенными личности и судьбы самих мемуаристов.
Автор, похоже, не претендует на лавры ученого-литературоведа, однако литературоведческих пассажей не избегает, и они чаще всего интересны. Но главной для цикла становится сама материя жизни поэтов, в естественном своем потоке она объединяет быт и творчество, повседневность и вечное. Жизнь причудливо преломляется в поэзии, а стихи входят в жизнь как высший ее элемент.
Много внимания в цикле отведено очень личным отношениям героев. Автор умеет быть откровенным (что, надо признать, диктует само достаточно откровенное «серебряное» время). Но при этом ему удается удержаться в пределах разумной деликатности. Потому тонкое остается тонким, простота не превращается в грубость, вещи сугубо житейские не унижают, но становятся необходимыми, дополняющими образ штрихами.
Важно еще, что поэты возникают перед нами как часть общей художественной реальности с ее творческими открытиями, противоречиями, экстазами и трагедиями. И как-то настойчиво и горько подступает сравнение с художественной жизнью дня нынешнего, с его разобщением, практицизмом, отсутствием широкой творческой среды, где мог бы происходить постоянный обмен идеями, «взаимоопыление умов», без которого совместное существование в искусстве не дает настоящих плодов.
Наверное, труд, ум и сердце, вложенные в этот цикл, заслуживают, чтобы у их создания была более долгая и не только эфирная судьба. Авторский текст, изданный в виде книги, мог бы стать ценнейшим путеводителем по Петербургу, который возрождал бы утраченное богатство литературной истории города. А там, кто знает, быть может, пример «Безымянных домов» подвигнет Российское радио на создание подобных же серий, связанных с другими историческими периодами, другими творческими профессиями, другими городами и весями.
Жаль, если такое хорошее зерно не прорастет.
Римма Кречетова
Единственный недостаток - нет сороковой серии( Как ни искал - не нашел.
Казалось бы, что можно сегодня придумать неожиданного на радио, чтобы рассказать об этом уникальном для России явлении по-своему, передать его вольную, странную, перенасыщенную общением и творчеством атмосферу, плотность и разноликость художественной среды. И чтобы в рассказе обозначились не только судьбы, отношения любви, конфликты, трагедии его героев, но и отразившееся в них время – с его творческими идеями, с его шедеврами, ставшими теперь хрестоматией. И еще – с подробностями бытового уклада, так мало похожего на теперешний.
Вячеславу Недошивину, выступившему в ролях автора идеи и текста, а также рассказчика-исследователя, на мой взгляд, многое удалось. Прежде всего найти свой собственный путь в события прошлого, путь, конечно, литературно сочиненный, если говорить о структуре, но одновременно документально связанный с повседневной реальностью жизни поэтов.
Счастливая мысль положить в основу цикла дома, вернее, квартиры, в которых жили поэты, но дома «безымянные», не отмеченные памятными досками, давно изменившие свой облик и назначение. Рассказчик следит за судьбой поэтов, «переезжая» с ними из одного места в другое. И словно в мастерской реставратора, где счищаются поздние наслоения, вместе с героями цикла начинает оживать сам город, загадочный, почти совсем нам неизвестный Петербург Серебряного века. Город, переполненный памятными, но в реальности забытыми местами былых бурных творческих встреч и чьими-то потаенными убежищами.
Этот другой Петербург, ушедший, казалось, навсегда в небытие, словно сказочный Китеж-град, в передачах Недошивина вновь становится зримым. У безымянных домов появляется имя, через их восстановленные воображением комнаты скользят великие тени и оживают улицы, вспоминая чьи-то давно отзвучавшие шаги. И еще очень важное свойство этих рассказов – слушая передачу за передачей, как-то особенно остро ощущаешь трагическое и настойчивое изменение цвета российского времени. Век серебряный все больше становится веком кровавым. В судьбы Блока, Гумилева, Ахматовой, Есенина и других мрачно, разрушительно вторгается история.
«Безымянные дома» созданы на основе многолетних изысканий автора и совмещают в себе серьезность тщательного, открывающего новые маршруты путеводителя с увлекательностью популярной сегодня мемуарной литературы. Цикл и построен на множестве вышедших в последнее и не в последнее время воспоминаний, часто очень известных. Но при всей известности многих фактов возникает эффект новизны, оттого что автор будто собрал всех свидетелей в общий кружок и заставил вспоминать события так, как они запечатлелись в памяти каждого. Из противоречий, совпадений, недоговоренностей и уточнений образуется многоцветный витраж, в него оказываются включенными личности и судьбы самих мемуаристов.
Автор, похоже, не претендует на лавры ученого-литературоведа, однако литературоведческих пассажей не избегает, и они чаще всего интересны. Но главной для цикла становится сама материя жизни поэтов, в естественном своем потоке она объединяет быт и творчество, повседневность и вечное. Жизнь причудливо преломляется в поэзии, а стихи входят в жизнь как высший ее элемент.
Много внимания в цикле отведено очень личным отношениям героев. Автор умеет быть откровенным (что, надо признать, диктует само достаточно откровенное «серебряное» время). Но при этом ему удается удержаться в пределах разумной деликатности. Потому тонкое остается тонким, простота не превращается в грубость, вещи сугубо житейские не унижают, но становятся необходимыми, дополняющими образ штрихами.
Важно еще, что поэты возникают перед нами как часть общей художественной реальности с ее творческими открытиями, противоречиями, экстазами и трагедиями. И как-то настойчиво и горько подступает сравнение с художественной жизнью дня нынешнего, с его разобщением, практицизмом, отсутствием широкой творческой среды, где мог бы происходить постоянный обмен идеями, «взаимоопыление умов», без которого совместное существование в искусстве не дает настоящих плодов.
Наверное, труд, ум и сердце, вложенные в этот цикл, заслуживают, чтобы у их создания была более долгая и не только эфирная судьба. Авторский текст, изданный в виде книги, мог бы стать ценнейшим путеводителем по Петербургу, который возрождал бы утраченное богатство литературной истории города. А там, кто знает, быть может, пример «Безымянных домов» подвигнет Российское радио на создание подобных же серий, связанных с другими историческими периодами, другими творческими профессиями, другими городами и весями.
Жаль, если такое хорошее зерно не прорастет.
Римма Кречетова
Единственный недостаток - нет сороковой серии( Как ни искал - не нашел.