/ А. Ломан. - Москва, 1896. - 58 с.
Автор, начинающий ученый, одержим стремлением научно обосновать
русскую монархическую власть. Стиль и язык книги вызывают у нас
недоумение. Здесь и Шекспир, и Державин, и Ницше, и Толстой, и
Евангелие, и Сервантес. Выскажем претензии и к методу научного
познания автора, с точки зрения которого индукция лишь средство для
проверки данных, хотя автор и признает, что "чистый разум"
ошибается. Научный багаж автора беден, он признает авторитетами по
вопросам государственного права Шекспира, Веды, Евангелие и
Ключевского. При этом автор избегает называать по именам лиц, с
которыми полемизирует, что затрудняет получить представление о
серьезности полемики. С. Шумаков (с)
Из рецензии С. Шумакова в Журнале Юридического общества при
Санкт-Петербургском университете, 1896, № 8
Соглашаясь в целом с рецензентом, скажем однако, что молодой
ученый, автор книжки, с которой рецензент столь жестко обходится,
правильно заявляет, с нашей точки зрения: "По отношению к
юридическому характеру государственной власти, по отношению к
юридическим понятием ее, теория лишь более или менее приближается к
истине. Государственная власть может заменяться властью, созданной
по шаблонам ложной теории. Высказанную здесь мысль подтверждает
целая дюжина французских конституций" А. Ломан (с)
Продолжая мысль автора, скажем, что штаны и рубахи, вполне
подходящие для одного индивида, не подходят для другого. Но тот
кому удобны свои штаны и рубаха, не должен навязывать их покрой
тому, кому чужие штаны велики, или малы, или неказисты, или слишком
дороги. Если мои взгляды противоречат какой-либо "правильной
теории", например теории разделения властей или теории прав
человека, которые есть не только инструменты познания, но и оружие
победителя, подавляющего побежденных, это не означает, что я не
прав, это означает лишь, что мое государство слишком слабо, слишком
неуверенно сегодня, и не может сейчас растоптать ханскую басму,
коль руководители государства нуждаются в ханских ярлыках на
великое княжение.