Пер. с фр. / Общ. ред. С. К. Цатуровой. — М.: Изд. группа
«Прогресс», 2001. - 440 с.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Как отделить воображаемое от символического и идеологического, как четко определить занимаемую им нишу и каким инструментарием располагает историк для его изучения? Ответы на эти вопросы содержатся в изданной сегодня книге французского медиевиста Жака Ле Гоффа, неутомимо ратующего за «другое» Средневековье, которому он посвятил весь свой исследовательский талант ученого.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Как отделить воображаемое от символического и идеологического, как четко определить занимаемую им нишу и каким инструментарием располагает историк для его изучения? Ответы на эти вопросы содержатся в изданной сегодня книге французского медиевиста Жака Ле Гоффа, неутомимо ратующего за «другое» Средневековье, которому он посвятил весь свой исследовательский талант ученого.