СПб.: Формика, 2002. — 447 с.
В своей книге автор обращается не к монахам, но совсем к иным
читателям. Те люди, ради которых написана эта книга, болеют именно
верой — точнее, суеверием. В порыве своей совести возжаждав истины,
они обратились не к Евангелию, а к мишурным книжкам карма-колы. Их
души, вскормленные на тощих хлебах атеистической духовности, и
прежде были не слишком здоровы (да и деятельной любви их учили не
так уж настойчиво). Прельщенные же оккультизмом, они лишь плотнее
затянули повязки на своих глазах. Атеизм сменился язычеством.
Насколько выветрилось представление о Боге из сознания людей, можно
судить по такому высказыванию женщины, занимающейся вышиванием
золотошвейных икон: Я чувствую — если энергетика из Космоса сильна
(я так называю вдохновение), значит, пора за работу.