Выходные данные не приведены.
Предисловие
В нашей группе перед сновидцами ставилась задача: увидеть во сне реку и любым способом преодолеть ее, достичь другого берега с сохранением осознании.
Язык снов засорен образами видеофильмов, мотивами книг и даже элементами компьютерных игр, не говоря уже о том, что индивидуальные особенности быта и мелочи забытых эпизодов дня также становятся материалом, из которого сон пытается слепить некую смысловую целостность. Прежде чем работать со снами в группе, надо предложить снам общие языковые элементы. Сны охотно принимают правильно подобранный язык и возникает общее сновиденческое пространство группы.
Любой новый элемент, если он действительно необходим, быстро усваивается этим пространством - часто до того, как он был описан, т.е. наполнение сновиденческого языка происходит без помощи дневного "я", через само пространство сновидений, объединяющее группу наяву.
Такие элементы мы называли "образами-спутниками" /1/. Река была одним из них. Почему именно река? По многим причинам. Прежде всего это самый архаичный символ границы, а смыслом задачи было именно преодоление границы во сне/2/. Его уместность в иерархии элементарных символов очевидна всякому, кто смотрел фильм "Чапаев".
Граница - это конец одного и начало другого. Но если бы разгадывал загадку, сформулированную так, возможно, я ответил бы: это дорога. Как в начале Творения твердь становится первой границей, "стеной", разделяющей воды, так в "Исходе" рефреном проходит образ тверди, ставшей дорогой, а воды встали как стены по обе ее стороны.
Слово "реальность" лишено смысла, пока мы не начинаем говорить о границе реальности. Граница - и есть тот смысл, к которому обращает нас любое размышление о реальности. Граница - это и есть реальность.
В нашей группе перед сновидцами ставилась задача: увидеть во сне реку и любым способом преодолеть ее, достичь другого берега с сохранением осознании.
Язык снов засорен образами видеофильмов, мотивами книг и даже элементами компьютерных игр, не говоря уже о том, что индивидуальные особенности быта и мелочи забытых эпизодов дня также становятся материалом, из которого сон пытается слепить некую смысловую целостность. Прежде чем работать со снами в группе, надо предложить снам общие языковые элементы. Сны охотно принимают правильно подобранный язык и возникает общее сновиденческое пространство группы.
Любой новый элемент, если он действительно необходим, быстро усваивается этим пространством - часто до того, как он был описан, т.е. наполнение сновиденческого языка происходит без помощи дневного "я", через само пространство сновидений, объединяющее группу наяву.
Такие элементы мы называли "образами-спутниками" /1/. Река была одним из них. Почему именно река? По многим причинам. Прежде всего это самый архаичный символ границы, а смыслом задачи было именно преодоление границы во сне/2/. Его уместность в иерархии элементарных символов очевидна всякому, кто смотрел фильм "Чапаев".
Граница - это конец одного и начало другого. Но если бы разгадывал загадку, сформулированную так, возможно, я ответил бы: это дорога. Как в начале Творения твердь становится первой границей, "стеной", разделяющей воды, так в "Исходе" рефреном проходит образ тверди, ставшей дорогой, а воды встали как стены по обе ее стороны.
Слово "реальность" лишено смысла, пока мы не начинаем говорить о границе реальности. Граница - и есть тот смысл, к которому обращает нас любое размышление о реальности. Граница - это и есть реальность.