Статья в книге: Политическое как проблема. Очерки политической
философии XX века / Отв. ред. Федорова М.М. — М.: Идея-Пресс, 2009.
— С.189-208.
Постмарксизм как стратегия обнаруживает «политическое» за пределами
марксизма. Он не имеет ничего общего с внутренней историей
марксистской идеологии прежде всего потому, что многие современные
проблемы просто не входят в сферу компетенции классической
марксистской парадигмы. Марксизм XIX—XX вв. (не путать с теорией
самого Карла Маркса, столь же далекого от марксизма, как и
постмарксизм) так и не осознал себя опорной частью буржуазной
политики. Марксистское сознание просто не вписывается в перспективу
национальных демократий основанных на праве частной собственности.
Постмарксизм же обнаруживает собственное значение именно в среде
капитализма и не мыслит иной — некапиталистической реальности. Даже
тогда когда Лаклау и Шанталь Муфф провозглашают «вперед к
социалистической гегемонии», они имеют в виду именно гегемонию, как
наиболее убедительную культурно-политическую позицию в среде
буржуазного политического дискурса.
Постмарксизм не имеет ничего общего с внутренней историей
марксистской идеологии
Многие современные проблемы просто не входят в сферу компетенции классической марксистской парадигмы
Марксизм XIX—XX вв. нельзя путать с теорией самого Карла Маркса
Марксизм XIX—XX вв. не осознал себя опорной частью буржуазной политики.
Марксистское сознание не вписывается в перспективу национальных демократий основанных на праве частной собственности.
Постмарксизм обнаруживает собственное значение именно в среде капитализма
Постмарксизм не мыслит иной — некапиталистической - реальности.
Фундамент классического марксизма составляет различение базиса и надстройки.
Надстройка «отвечает» за политику
Предельные основания политических смыслов лежат в экономическом базисе.
Что в подлинном смысле определяет предмет марксистской критики буржуазного общества?
Изучение трансформаций, происходящих в сознании эксплуатируемых.
При революционном переходе к социализму рабочий класс избавляется от «фальшивого сознания»
Рабочий класс не избавляется от необходимости создавать государство
Государство не перестает быть политическим.
Чистое историческое время всегда составило главный дефицит революций.
Время перестало быть безличностным атрибутом бытия
Время феноменализировалось как политическое явление.
Недостаток времени компенсировался волей, структурированной «всемирным планом истории»
Именно «воля к свободе» стала подталкивать историю из избыточного «времени эксплуатации» в историю свободного и счастливого труда.
Институциональный субститут эмансипаторской воли =ленинская «партия нового типа»
Большевистская партия =историческая перспектива освобождения оформилась в сознательную волевую доктрину авангарда пролетарской борьбы
Не сам гегемон — пролетариат, а выразители его исторических интересов вступили в политическую борьбу
Доктрина Ленина не имеет ничего общего с тем, как сам Маркс понимал истинный ход истории
Марксова парадигма исторической гегемонии пролетариата трансформировалась
Маркс мыслил намного основательнее новых революционеров
В условиях превращенных идеологических форм сознания надстройка обладает самостоятельным значением
Политический плюрализм не тождественен онтологическому плюрализму.
Либерализм, консерватизм, социал-демократия в современной политике отличаются не системно, а «этикой организации дискурса»
Не только буржуазная политика, но и ленинская концепция партии была абсолютно чужда духу Маркса
Противоречия Маркса — это доказательства онтологической неустранимости политической борьбы.
Господства без исторического права не бывает, но свобода как освобождение — это не борьба за господство
Свобода как освобождение =новая онтологическая парадигма.
Господство закрепляет отношения в модусе зависимости, гегемония
Онтологизация свободы превращает природную необходимость в иллюзию ложной очевидности на фоне новой реальности — исторической необходимости свободы.
Культура вообще как противоположность натуре в практическом смысле означает исход из рабства природной необходимости.
Культура освобождения производит особый тип отношений
Возглавить революцию освобождения означает не просто отменить собственное рабское состояние
Свобода — это сила, которая преодолевает насилие несвободы
Социальные силы развиваются неравномерно, историческое время течет асимметрично
Равнозначный статус всех форм социальной реальности.
Исторические фрагменты традиции несвободы обречены начинаться с превращения и заканчиваться отчуждением.
Революционность буржуазного сознания носит тактический, а не стратегический характер
Уничтожая свое рабское состояние, уничтожить саму возможность рабства.
Парное событие свободы и несвободы =непримиримое противоречие.
Свобода и несвобода в истории политической борьбы соотносятся не как этические ценности, а как взаимно-аннигилирующее насилие.
Революция освобождения способна породить «рабов свободы».
В историческом смысле борьба внутри рабочего движения — это исторический выбор того или иного варианта будущего.
После русской революции гегемония сменяется диктатурой пролетариата.
Гегемония пролетариата как революционность
«Раб превратился в господина» =новый виток традиции насилия — тоталитаризм.
Постмарксизм как критическая теория политики.
Утрата гегемонии «историческим гегемоном» в когнитивном плане
Всякое проблемное поле имеет свои границы, но демаркация идеологической стратегии
Постмарксистское толкование гегемонии
Культурная гегемония есть идеологическая техника производства актуальных политических значимостей
Теория создания значений или «матрица Грамши»
Постмарксисты синтезируют две онтологии — историческую и антропологическую
Социальные группы всегда создаются в борьбе
Дискурсивная природа «создания значений»
Демократическая коммуникация
Политическое противоречие и гегемония в разнообразии =Муфф
Многие современные проблемы просто не входят в сферу компетенции классической марксистской парадигмы
Марксизм XIX—XX вв. нельзя путать с теорией самого Карла Маркса
Марксизм XIX—XX вв. не осознал себя опорной частью буржуазной политики.
Марксистское сознание не вписывается в перспективу национальных демократий основанных на праве частной собственности.
Постмарксизм обнаруживает собственное значение именно в среде капитализма
Постмарксизм не мыслит иной — некапиталистической - реальности.
Фундамент классического марксизма составляет различение базиса и надстройки.
Надстройка «отвечает» за политику
Предельные основания политических смыслов лежат в экономическом базисе.
Что в подлинном смысле определяет предмет марксистской критики буржуазного общества?
Изучение трансформаций, происходящих в сознании эксплуатируемых.
При революционном переходе к социализму рабочий класс избавляется от «фальшивого сознания»
Рабочий класс не избавляется от необходимости создавать государство
Государство не перестает быть политическим.
Чистое историческое время всегда составило главный дефицит революций.
Время перестало быть безличностным атрибутом бытия
Время феноменализировалось как политическое явление.
Недостаток времени компенсировался волей, структурированной «всемирным планом истории»
Именно «воля к свободе» стала подталкивать историю из избыточного «времени эксплуатации» в историю свободного и счастливого труда.
Институциональный субститут эмансипаторской воли =ленинская «партия нового типа»
Большевистская партия =историческая перспектива освобождения оформилась в сознательную волевую доктрину авангарда пролетарской борьбы
Не сам гегемон — пролетариат, а выразители его исторических интересов вступили в политическую борьбу
Доктрина Ленина не имеет ничего общего с тем, как сам Маркс понимал истинный ход истории
Марксова парадигма исторической гегемонии пролетариата трансформировалась
Маркс мыслил намного основательнее новых революционеров
В условиях превращенных идеологических форм сознания надстройка обладает самостоятельным значением
Политический плюрализм не тождественен онтологическому плюрализму.
Либерализм, консерватизм, социал-демократия в современной политике отличаются не системно, а «этикой организации дискурса»
Не только буржуазная политика, но и ленинская концепция партии была абсолютно чужда духу Маркса
Противоречия Маркса — это доказательства онтологической неустранимости политической борьбы.
Господства без исторического права не бывает, но свобода как освобождение — это не борьба за господство
Свобода как освобождение =новая онтологическая парадигма.
Господство закрепляет отношения в модусе зависимости, гегемония
Онтологизация свободы превращает природную необходимость в иллюзию ложной очевидности на фоне новой реальности — исторической необходимости свободы.
Культура вообще как противоположность натуре в практическом смысле означает исход из рабства природной необходимости.
Культура освобождения производит особый тип отношений
Возглавить революцию освобождения означает не просто отменить собственное рабское состояние
Свобода — это сила, которая преодолевает насилие несвободы
Социальные силы развиваются неравномерно, историческое время течет асимметрично
Равнозначный статус всех форм социальной реальности.
Исторические фрагменты традиции несвободы обречены начинаться с превращения и заканчиваться отчуждением.
Революционность буржуазного сознания носит тактический, а не стратегический характер
Уничтожая свое рабское состояние, уничтожить саму возможность рабства.
Парное событие свободы и несвободы =непримиримое противоречие.
Свобода и несвобода в истории политической борьбы соотносятся не как этические ценности, а как взаимно-аннигилирующее насилие.
Революция освобождения способна породить «рабов свободы».
В историческом смысле борьба внутри рабочего движения — это исторический выбор того или иного варианта будущего.
После русской революции гегемония сменяется диктатурой пролетариата.
Гегемония пролетариата как революционность
«Раб превратился в господина» =новый виток традиции насилия — тоталитаризм.
Постмарксизм как критическая теория политики.
Утрата гегемонии «историческим гегемоном» в когнитивном плане
Всякое проблемное поле имеет свои границы, но демаркация идеологической стратегии
Постмарксистское толкование гегемонии
Культурная гегемония есть идеологическая техника производства актуальных политических значимостей
Теория создания значений или «матрица Грамши»
Постмарксисты синтезируют две онтологии — историческую и антропологическую
Социальные группы всегда создаются в борьбе
Дискурсивная природа «создания значений»
Демократическая коммуникация
Политическое противоречие и гегемония в разнообразии =Муфф