Статья - Смиренский В.Б. Гамлет Энского уезда. Генезис сюжета в романе Каверина Два капитана
Подождите немного. Документ загружается.
Гамлет Энского уезда. Генезис сюжета в романе Каверина "Два
капитана"
В.Б. Смиренский
Это стихотворение зашифрованное.
В. Каверин. "Исполнение желаний".
Разбирая сюжет романа В. Каверина "Два капитана", авторы
критического очерка "В. Каверин " О.Новикова и В.Новиков
1
считают, что роман
отмечен особенной близостью народному фантастическому повествованию и
поэтому целесообразно проводить аналогию не с конкретными сказочными
cюжетами, а с самой структурой жанра, описанной в "Морфологии сказки"
В.Я.Проппа
2
. По мнению авторов, почти все (тридцать одна) функции Проппа
находят то или иное соответствие в сюжете романа, начиная с традиционной
завязки "Один из членов семьи отлучается из дома", – в романе это арест отца
Сани по ложному обвинению в убийстве. Далее авторы приводят уточнение
Проппа: "Усиленную форму отлучки представляет собой смерть родителей". Так
оно и выходит у Каверина: отец Сани умер в тюрьме, а некоторое время спустя
скончалась мать.
Как считают О.Новикова и В.Новиков, вторая функция "К герою
обращаются с запретом" трансформируется в романе в историю Саниной
немоты. Когда же "запрет нарушается", то есть Саня обретает речь и начинает
повсюду читать наизусть письма капитана Татаринова, в действие включается
"антагонист" (то есть Николай Антонович). Отсутствует, пожалуй, считают
авторы, только четырнадцатая функция "В распоряжение героя попадает
волшебное средство", то есть чудо в прямом смысле. Однако это
компенсируется тем, что герой достигает своей цели и побеждает противников
только тогда, когда приобретает силу воли, знания и т.п.
В связи с этим О.Новикова и В.Новиков полагают, что хотя фольклорные
элементы в литературе качественно преобразуются, тем не менее, им кажутся
законными попытки современных писателей использовать энергию сказки,
сопрягая ее с реалистическим повествованием. Перечень функций у Проппа
может служить своеобразным связующим звеном, специальным языком, на
который переводима сюжетика не только сказочная, но и литературная.
Например, "Герой покидает дом"; "Герой испытывается, выспрашивается,
подвергается нападению..."; "Герой неузнанным прибывает домой или в
другую страну"; "Ложный герой предъявляет необоснованные притязания";
"Герою предлагается трудная задача"; "Ложный герой или антагонист,
вредитель изобличается"; "Враг наказывается" – все это есть в "Двух
Впервые статья была напечатана в журнале «Вопросы литературы», 1998, N1, c. 156-204.
1
О.Новикова и В.Новиков, В.Каверин, Критический очерк, М., 1986, c. 156.
2
В.Я. Пропп, Морфология сказки, изд. 2-е, М., 1969.
капитанах" – вплоть до финального, до тридцать первого хода: "Герой вступает в
брак и воцаряется". Весь сюжет "Двух капитанов", считают О.Новикова и
В.Новиков, строится на испытании героя, "это обрамляющая новелла,
централизующая все остальные фабульные нити".
Кроме того, исследователи видят в "Двух капитанах" отражение целого
спектра разновидностей романного жанра и, в особенности, сюжетики Диккенса.
История отношений Сани и Кати напоминает одновременно средневековый
рыцарский роман и сентиментальный роман XYIII века. "Николай Антонович
напоминает героя-злодея из готического романа"
3
.
В свое время и А. Фадеев отмечал, что роман "Два капитана" написан
"по традициям не русской классической литературы, а западноевропейской, в
манере Диккенса, Стивенсона"
4
. Нам же представляется, что сюжет "Двух
капитанов" имеет под собой другую основу, непосредственно не связанную с
фольклорными традициями. Признавая связи с традициями романного жанра,
наш анализ показывает гораздо более поразительное сходство и тесную связь
сюжета каверинского романа с сюжетом величайшей шекспировской трагедии
"Гамлет".
Сравним сюжеты этих произведений. Принц Гамлет получает "известие с
того света": призрак отца поведал ему о том, что он – король Дании – был
предательски отравлен собственным братом, который захватил его трон и
женился на королеве – матери Гамлета. "Прощай и помни обо мне", призывает
Призрак. Гамлет потрясен этими тремя чудовищными преступлениями,
совершенными Клавдием: убийством, захватом трона и инцестом. Глубоко ранит
его и поступок матери, так скоро согласившейся на брак. Пытаясь удостовериться
в том, что поведал призрак отца, Гамлет с приезжими актерами разыгрывает в
присутствии Клавдия, Гертруды и всех придворных пьесу об убийстве
короля. Клавдий, теряя самообладание, выдает себя (так называемая
сцена "мышеловки"). Гамлет упрекает мать за измену памяти ее мужа и обличает
Клавдия. Во время этого разговора Полоний, подслушивая, прячется за ковром,
и Гамлет (не намеренно) убивает его. Это влечет за собой самоубийство
Офелии. Клавдий отправляет Гамлета в Англию с тайным приказом убить его по
прибытии. Гамлет избегает смерти и возвращается в Данию. Лаэрт, в ярости от
гибели отца и сестры, соглашается с коварным планом короля и пытается убить
Гамлета в поединке отравленной рапирой. В финале гибнут все главные
персонажи трагедии.
Основная конструкция сюжета "Двух капитанов" во многом совпадает с
сюжетом Шекспира. В самом начале романа мальчик из города Энска Саня
Григорьев получает "известие с того света": тетя Даша каждый вечер читает
письма из сумки утонувшего почтальона. Некоторые из них он выучивает
наизусть. Речь в них идет о судьбе затерявшейся и, вероятно, погибшей в Арктике
экспедиции. Через несколько лет судьба сводит его в Москве с адресатами и
персонажами найденных писем: вдовой (Мария Васильевна) и дочерью (Катя)
пропавшего капитана Ивана Татаринова и его двоюродным братом Николаем
Антоновичем Татариновым. Но поначалу Саня об этом не догадывается. Мария
Васильевна выходит замуж за Николая Антоновича. Она говорит о нем, как о
человеке редкой доброты и благородства, пожертвовавшим всем, чтобы
снарядить экспедицию брата. Но Саня к этому времени уже испытывает к нему
3
О.Новикова и В.Новиков, В. Каверин, с.156-158.
4
А. Фадеев, Задачи советской литературы. – А. Фадеев, "За тридцать лет", М.,1957, с.372.
сильное недоверие. Приехав в родной Энск, он снова обращается к уцелевшим
письмам. "Как молния в лесу освещает местность, так я понял все, читая эти
строки". В письмах речь шла о том, что всеми неудачами экспедиция обязана
Николаю (то есть Николаю Антоновичу). Он не был назван по фамилии и
отчеству, но это был он, уверен Саня.
Итак, подобно Клавдию, Николай Антонович совершил тройное
преступление. Он послал на верную смерть своего брата, так как в шхуне были
опасные вырезы борта, поставлены негодные собаки и продовольствие и т. д.
Кроме того, он не только женился на Марии Васильевне, но и прилагал все
возможные усилия, чтобы присвоить себе славу своего брата.
Саня разоблачает эти преступления, но его разоблачения приводят к
самоубийству Марии Васильевны. Вернувшись в Москву, Саня рассказывает ей
о письмах и читает их наизусть. По подписи "Монтигомо Ястребиный Коготь"
(хотя и ошибочно произнесенной Саней – Монготимо) Мария Васильевна
удостоверилась в их подлинности. На другой день она отравилась. По
сравнению с шекспировской Гертрудой, ее измена памяти мужа вначале
несколько смягчена. В первое время она "безжалостно" относится ко всем
попыткам Николая Антоновича ухаживать за ней и проявлять заботу. Он
достигает своей цели лишь через много лет.
Важное значение для мотивировки поведения Сани имеет то, что
отношения в семье Татариновых поразительно напоминают Сане события,
происшедшие в его собственной семье: любимая мать после гибели отца
выходит замуж за "фанфарона" Гаера Кулия. Отчим, человек "с жирным лицом"
и очень противным голосом вызывает у Сани огромную неприязнь. Однако он
нравился матери. "Как она могла влюбиться в такого человека? Невольно и
Мария Васильевна вспомнилась мне, и я решил раз и навсегда, что я вовсе не
понимаю женщин". Этот Гаер Кулий, который усаживался на то место, где сидел
отец и любил поучать всех бесконечными дурацкими рассуждениями, требуя за
это, чтобы его еще и благодарили, в конце концов, стал причиной
преждевременной смерти матери.
Когда Саня познакомился с Николаем Антоновичем, то оказалось, что,
как и Гаер Кулий, он такой же любитель нудных поучений: "А ты знаешь, что
такое "спасибо"? Имей в виду, что в зависимости от того, знаешь ты или нет..."
Саня понимает, что он "мелет галиматью" специально, чтобы позлить Катю.
При этом, подобно Гаеру, он ждет благодарности. Итак, прослеживается
симметрия в отношениях персонажей: погибший Санин отец, мать, отчим, Саня,
с одной стороны, и погибший капитан Татаринов, Мария Васильевна, Николай
Антонович, Катя, с другой.
Вместе с тем, поучения отчимов в романе созвучны речам лицемера
Клавдия. Сопоставим, например, такие цитаты: "К о р о л ь. Смерть нашего
возлюбленного брата еще свежа, и подобает нам несть боль в сердцах..."
"Николай Антонович не только со мной разговаривал о своем двоюродном брате.
Эта была его любимая тема." "Он сделал для него очень много понятно, почему
он так любил о нем вспоминать". Таким образом, благодаря двойному отражению
в романе отношений главных персонажей "Гамлета" мотив "измены памяти
мужа" в конечном счете оказывается у В. Каверина усиленным. Но
усиливается также и мотив "восстановления справедливости". Постепенно
сирота Саня Григорьев, разыскивая следы и воссоздавая историю экспедиции
"Святой Марии", как бы обретает своего нового, на этот раз духовного отца в
образе капитана Татаринова, "как будто поручившего рассказать историю его
жизни, его смерти."
Найдя экспедицию и вмерзшее в лед тело капитана Татаринова, Саня
пишет Кате: "Как будто с фронта пишу я тебе – о друге и о т ц е, погибшем в
бою. Скорбь и гордость за него волнуют меня, и перед зрелищем бессмертия
страстно замирает душа..." В результате внешние параллели подкрепляются
внутренними психологическими мотивировками
5
.
Продолжая сопоставлять эпизоды романа и трагедии, отметим, что хотя
разоблачения Гамлета и потрясли королеву, но их последствия оказались
совершенно неожиданными. Неожиданное убийство Полония привело к
безумию и самоубийству невинной Офелии. С точки зрения "нормальной" или
жизненной логики самоубийство Марии Васильевны более оправдано, чем
самоубийство Офелии. Но этот пример показывает, насколько далек Шекспир
от обычной жизненной логики и повседневных представлений. Самоубийство
Марии Васильевны – закономерное событие в общей сюжетной конструкции
романа. Самоубийство Офелии – это трагедия в высокой трагедии, имеющая
сама по себе глубочайший философский и художественный смысл,
непредсказуемый поворот сюжета, своего рода промежуточный трагедийный
финал, благодаря которому читатель и зритель углубляется в "неисследимый
смысл добра и зла" (Б. Пастернак).
Тем не менее, с формальной (фабульной, или событийной) точки зрения,
можно констатировать совпадение эпизодов: и в трагедии, и в романе
происходит самоубийство одной из главных героинь. И так или иначе героя
обременяет при этом невольное чувство вины.
Николай Антонович стремится обратить Санины доказательства вины
против него самого. "Это человек, который убил ее. Она умирает из-за подлой,
гнусной змеи, который говорит, что я убил ее мужа, своего брата". "Я его
выбросил, как змею". Здесь уже можно обратить внимание на лексику и
фразеологию персонажей романа, на их сходство с переводом "Гамлета" М.
Лозинского, который был опубликован в 1936 году и с которым В.А. Каверин,
вероятно, был знаком ко времени написания романа: "П р и з р а к. З м е й,
поразивший твоего отца, надел его венец" .
Саня намеревается найти пропавшую экспедицию и доказать свою правоту.
Эти обещания он дает себе, Кате и даже Николаю Антоновичу: "Я найду
экспедицию, я не верю, что она исчезла бесследно, и тогда посмотрим, кто из нас
прав". Лейтмотивом через роман проходит клятва: "Бороться и искать, найти и не
сдаваться!" Эта клятва и обещания перекликаются с клятвой и обещаниями
Гамлета отомстить за отца: "Мой клич отныне: "Прощай, прощай! И помни обо
мне". Я клятву дал", хотя, как известно, роль Гамлета далеко выходит за рамки
обычной мести.
Кроме важнейших сюжетных совпадений в трагедии и романе можно
отметить совпадения, которые касаются подробностей поведения персонажей.
Саня приходит к Кораблеву, но в это время к Кораблеву приходит и Нина
Капитоновна. Кораблев проводит Саню в соседнюю комнату с дырявой зеленой
5
В. Борисова, Роман В. Каверина "Два капитана" (См. В.Каверин. Собр. соч. в 6-ти томах, т.3,
М., 1964, с.627).
портьерой на месте двери и говорит ему: "И послушай – тебе это полезно." Саня
слышит весь этот важный разговор, в котором говорят о нем, Кате и Ромашке и
смотрит через дырку в портьере.
Обстоятельства эпизода напоминают сцену встречи Гамлета и королевы,
когда Полоний прячется за ковром. Если у Шекспира эта подробность важна со
многих сторон (характеризует шпионское усердие Полония и становится
причиной его смерти и т.д.), то у Каверина данная сцена, видимо, используется
лишь для того, чтобы Саня побыстрее узнал важные для него новости.
Клавдий, напуганный и обозленный разоблачениями, отправляет
Гамлета в Британию с письмом, где был приказ, "что тотчас по прочтении, без
задержки, не посмотрев, наточен ли топор, мне прочь снесли бы голову", как об
этом Гамлет потом рассказывает Горацио.
В романе Саня, организуя экспедицию для поисков капитана Татаринова,
узнает от Нины Капитоновны, что Николай Антонович и Ромашка "...п и с ь м о
пишут. Все летчик Г., летчик Г. Донос, поди". И она оказывается права. Вскоре
появляется статья, которая, действительно, содержит настоящий донос и
клевету на Саню. В статье было сказано, что некий летчик Г. всячески чернит
уважаемого ученого (Николая Антоновича), распространяет клевету и т. п.
"Управлению Главсевморпути следовало бы обратить внимание на этого человека,
позорящего своими действиями семью советских полярников". Если учесть, что
дело происходит в роковые тридцатые годы (Каверин писал эти эпизоды в 1936-
1939 гг.), то действенность доноса-статьи могла быть не меньшей, чем
предательское, обрекающее Гамлета на казнь, письмо Клавдия британскому
королю. Но, подобно Гамлету, Саня своими энергичными действиями избегает
этой опасности.
Можно обратить внимание на дальнейшие совпадения в системе
персонажей. У одинокого Гамлета лишь один верный друг – Горацио:
"Г а м л е т. Но почему же вы не в Виттенберге, друг-студент?". Марцелл называет
Горацио "книжником".
У Сани друзей больше, но среди них выделяется Валька Жуков, который
еще в школе интересуется биологией. Затем он "старший ученый специалист" в
экспедиции на Севере, затем профессор. Здесь мы видим совпадения по роду
деятельности друзей героев: их отличительная черта – ученость.
Но гораздо большую роль играет в романе Ромашов, или Ромашка. Еще в
школе проявляются его лживость, лицемерие, двурушничество, доносительство,
жадность, шпионство и т.д., которые он пытается, хотя бы иногда, прятать под
маской дружбы. Достаточно рано он сближается с Николаем Антоновичем, в
дальнейшем становясь его ассистентом и самым близким человеком в доме. По
положению в романе и по своим крайне негативным свойствам он соединяет в себе
все основные характеристики придворных Клавдия: Полония, Розенкранца и
Гильденстерна. Катя считает, что он похож на Урию Гипа, персонаж Ч.
Диккенса. Возможно, поэтому и А. Фадеев, и авторы очерка "В. Каверин"
предположили, что в романе нашла отражение сюжетика Диккенса.
На самом же деле для понимания этого образа существенно то, что в
романе он выполняет также и функцию Лаэрта, которая состоит в том, что он.
вступает в смертельную схватку с героем. Если Лаэртом движет месть, то
Ромашовым – зависть и ревность. При этом и тот, и другой персонаж действуют
самым предательским образом. Так, Лаэрт пользуется отравленной рапирой, а
Ромашка бросает тяжело раненного во время войны Саню, похитив у него мешок
с сухарями, флягу с водкой и пистолет, то есть обрекает его, казалось бы, на
верную смерть. Сам он, во всяком случае, в этом уверен. "Ты будешь трупом,-
сказал он надменно, – и никто не узнает, что я у б и л тебя". Уверяя Катю, что
Саня погиб, Ромашка, видимо, и сам верит в это.
Таким образом, как и в случае с самоубийством Марии Васильевны, мы
видим, что в романе, по сравнению с трагедией, происходит
перераспределение сюжетных функций между персонажами.
Лексика, которую использует В. Каверин для характеристики Ромашова,
основана на ключевом слове "подлец". Еще на школьном уроке Саня на пари
дает Ромашке резать его палец. "Режь, – говорю я, и этот подлец
хладнокровно режет мне палец перочинным ножом". Далее: "Ромашка рылся в
моем сундучке. Эта новая подлость меня поразила"; "Я скажу, что Ромашка
подлец и что только подлец станет перед ним извиняться". Если в романе эти
выражения "рассыпаны" по тексту, то в переводе М. Лозинского они собраны
"в букет" в монологе, где Гамлет, захлебываясь от гнева, говорит о короле:
"Подлец. Улыбчивый подлец, подлец проклятый! – Мои таблички,- надо записать,
что можно жить с улыбкой и с улыбкой быть подлецом".
В заключительной сцене выяснения отношений Саня говорит
Ромашову: "Подписывай, подлец!" – и дает ему подписать "показание М.В.
Ромашова", в котором говорится: "Подло обманув руководство
Главсевморпути и т. д.". "О царственная подлость!" – восклицает Гамлет,
потрясенный предательским письмом Клавдия.
К ключевым сценам "Гамлета" относятся сцены с Призраком и сцена
"мышеловки", в которых происходят разоблачение антагониста. У Каверина
аналогичные сцены объединяются в одну и помещены в финал романа, где,
наконец, окончательно торжествует справедливость. Происходит это
следующим образом. Сане удалось найти фотопленки экспедиции,
пролежавшие в земле около 30 лет и проявить некоторые кадры, которые казались
навсегда утраченными. И вот Саня демонстрирует их на своем докладе в
Географическом обществе, посвященном найденным материалам. На нем
присутствуют и Катя, и Кораблев, и сам Николай Антонович, то есть, как и в
сцене "мышеловки", все основные персонажи романа.
"Свет погас, и на экране появился высокий человек в меховой шапке...
Он как будто в о ш е л в зал – сильная, бесстрашная д у ш а . Все встали, когда он
п о я в и л с я на экране (ср. ремарку Шекспира: В х о д и т П р и з р а к). И в
этой торжественной тишине я прочитал рапорт и прощальное письмо капитана:
"Можно смело сказать, что всеми своими неудачами мы обязаны только ему". И
далее Саня зачитывает документ-обязательство, где прямо указан виновник
трагедии. Наконец, в завершение он говорит о Николае Татаринове: "Когда-то в
разговоре со мной этот человек сказал, что только одного свидетеля он признает:
самого капитана. И вот с а м капитан теперь называет его – полностью имя,
отчество и фамилия!"
Шекспир смятение короля в кульминационный момент, который
наступает в сцене "мышеловки", передает через возгласы и реплики персонажей:
О ф е л и я. Король встает!
Г а м л е т. Что? Испугался холостого выстрела?
К о р о л е в а. Что с вашим величеством?
П о л о н и й. Прекратите игру!
К о р о л ь. Дайте сюда огня.– Уйдем!
В с е. Огня, огня, огня!
В романе та же самая задача решается описательными средствами. Мы
видим, как Николай Антонович "вдруг выпрямился, оглянулся, когда я громко
назвал это имя". "В жизни моей я не слышал такого дьявольского шума",
"страшная суматоха поднялась в зале". Сравнивая эти эпизоды, мы видим, что
Каверин стремится решить кульминацию и развязку своего романа эффектной
сценой, в которой пытается слить воедино эмоциональное напряжение,
возникающее в трагедии "Гамлет" в сценах с призраком и в сцене "мышеловки".
О.Новикова и В.Новиков, авторы очерка "В. Каверин", считают, что в
работе над "Двумя капитанами" "автор романа как бы "забыл" о своей
филологической эрудиции: ни цитат, ни реминисценций, ни пародийно-
стилизационных моментов в романе нет. И это, может быть, одна из главных
причин удачи"
6
.
Однако приведенный материал свидетельствует скорее об обратном. Мы
видим достаточно последовательное использование шекспировского сюжета и
системы персонажей трагедии. Последовательно воспроизводят сюжетные
функции своих прототипов Николай Антонович, капитан Татаринов, Валька
Жуков и сам главный герой. Мария Васильевна, повторяя судьбу Гертруды,
кончает жизнь самоубийством, как Офелия. Можно достаточно четко проследить
соответствие прототипам и их поступкам в образе Ромашова: шпионство и
доносительство (Полоний), притворная дружба (Розенкранц и Гильденстерн),
попытка коварного убийства (Лаэрт).
О.Новикова и В.Новиков, стремясь сблизить роман "Два капитана" со
структурой жанра, описанной в "Морфологии сказки" В.Я.Проппа, оказываются
правы в том смысле, что в романе Каверина, как и в сказке, действует
закономерность, открытая Проппом: если в сказке изменяется набор постоянных
персонажей, то между ними происходит перераспределение или совмещение
сюжетных функций
7
. По-видимому, эта закономерность действует не только в
фольклоре, но также в литературных жанрах, когда, например, повторно
используется тот или иной сюжет. О.Ревзина и И.Ревзин приводили примеры
совмещения или "склеивания" функций – ролей персонажей в романах А.Кристи
8
.
Различия, связанные с перераспределением функций, представляют для
сюжетологии и сравнительных исследований не меньший интерес, чем близкие
совпадения.
Выявленные совпадения и созвучия заставляют задуматься, насколько
осознанно Каверин использовал сюжет трагедии. Известно, какое большое
внимание он уделял сюжету и композиции в своих произведениях. "Я всегда был
и остался писателем сюжетным", "огромное значение композиции...
недооценено в нашей прозе", – подчеркивал он в "Очерке работы"
9
. Автор
довольно подробно описал здесь работу над "Двумя капитанами".
6
О. Новикова и В. Новиков, В. Каверин, с.155.
7
В. Пропп, Морфология сказки, с.74.
8
О. Ревзина, И. Ревзин, К формальному анализу сюжетосложения. – "Сборник статей по вторичным
моделирующим системам", Тарту, 1973, с.117.
9
В. Каверин, Очерк работы. Собр. соч. в 6-ти тт., т.1. М., 1963. с.13.
Замысел романа был связан со знакомством с молодым ученым-
биологом. По словам Каверина, его биография настолько увлекла писателя и
показалась такой интересной, что он "дал себе слово не давать воли
воображению". Сам герой, его отец, мать, товарищи написаны именно такими,
какими они предстали в рассказе знакомого. "Но воображение все-таки
пригодилось", признается В. Каверин. Во-первых, автор попытался "увидеть мир
глазами юноши, потрясенного идеей справедливости". Во-вторых, "мне стало
ясно, что в этом маленьком городке (Энске) должно произойти нечто
необычайное. "Необычайное", которое я искал, – это свет арктических звезд,
случайно упавший в маленький заброшенный город"
10
.
Итак, как свидетельствует сам автор, в основу романа "Два капитана" и в
основу его сюжета, кроме биографии героя-прототипа, легли две важнейших
линии. Здесь можно вспомнить прием, который Каверин впервые попытался
использовать в своем первом рассказе.
В трилогии "Освещенные окна" В. Каверин вспоминает начало своего
писательского пути. В 1920 году, готовясь к экзамену по логике, он впервые
прочел краткое изложение неэвклидовой геометрии Лобачевского и был поражен
смелостью ума, вообразившего, что параллельные линии сходятся в
пространстве.
Возвращаясь домой после экзамена, Каверин увидел афишу, объявлявшую
конкурс для начинающих писателей. В следующие десять минут он принял
решение навсегда оставить стихи и перейти на прозу.
"Наконец – это было самое важное – я успел обдумать свой первый
рассказ и даже назвать его: "Одиннадцатая аксиома". Лобачевский скрестил в
бесконечности параллельные линии. Что же мешает мне с к р е с т и т ь в
бесконечности два п а р а л л е л ь н ы х сюжета? Нужно только, чтобы
независимо от времени и пространства они в конечном счете соединились,
слились...".
Придя домой, Каверин взял линейку и расчертил лист бумаги вдоль на
два равных столбца. В левом он стал писать историю монаха, который теряет
веру в Бога. В правом историю студента, проигрывающего в карты свое
достояние. В конце третьей страницы обе параллельные линии сходились.
Студент и монах встречались на берегах Невы. Этот короткий рассказ был послан
на конкурс под многозначительным девизом "Искусство должно строиться на
формулах точных наук", получил премию, но остался ненапечатанным. Однако
"замысел "Одиннадцатой аксиомы" – это своеобразный эпиграф ко всему
каверинскому творчеству. И в дальнейшем он будет искать способ скрещения
параллельных..."
11
Ведь и в романе "Два капитана" мы видим две главные линии: в одной
сюжетной линии используются приемы приключенческого романа и романа
путешествий в духе Ж. Верна. Сумка утонувшего почтальона с размокшими и
частично поврежденными письмами, в которых говорится о пропавшей
экспедиции, не может не напомнить письмо, найденное в бутылке, в романе
"Дети капитана Гранта", где, кстати, также описаны поиски пропавшего отца.
Но использование в романе подлинных документов, отражающих реальную
1
0
Там же, с.14-15.
1
1
О.Новикова и В.Новиков, В.Каверин, с.21.
и драматическую историю исследователей Крайнего Севера Седова и Брусилова,
и, самое главное, поиск доказательств, ведущих к торжеству справедливости (эта
линия оказалась основанной на шекспировском сюжете), сделали сюжет не
только увлекательным, но и литературно более значимым.
Своеобразно "работает" в романе и третья сюжетная линия, на которую
вначале опирался Каверин – подлинная биография ученого-биолога. Вернее,
здесь с точки зрения сравнительной сюжетологии интерес представляет
сочетание этой линии с двумя вышеупомянутыми. В особенности, начало романа,
где описано беспризорничество и голодные скитания Сани. Если у Шекспира
главный герой, которому суждено принять на себя тяжкое бремя восстановления
попранной справедливости, – п р и н ц Гамлет, то в романе главный герой
поначалу – беспризорник, то есть "н и щ и й". Эта хорошо известная
литературная оппозиция оказалась органичной, ибо, как справедливо отмечают
О.Новикова и В.Новиков, в общей структуре "Двух капитанов" отчетливо
проявилась традиция романа воспитания. "Традиционные приемы энергично
заработали, примененные к остросовременному материалу"
12
.
В заключение вернемся к вопросу, насколько осознанным было
использование Кавериным шекспировского сюжета? Подобный вопрос задавал М.
Бахтин, доказывая жанровую близость романов Ф.М. Достоевского и античной
мениппеи. И отвечал на него решительным: "Конечно нет! Он вовсе не был
стилизатором древних жанров... Говоря несколько парадоксально, можно
сказать, что не субъективная память Достоевского, а объективная память самого
жанра, в котором он работал, сохраняла особенности античной мениппеи".
13
В случае с романом В.Каверина мы склонны все же отнести все отмеченные
выше интертекстуальные совпадения (в особенности, лексические совпадения с
переводом "Гамлета" М.Лозинского) на счет "субъективной памяти" писателя.
Тем более, что, вероятно, он оставил для внимательного читателя некий "ключ"
для расшифровки этой загадки.
Как известно, сам автор датирует возникновение у него замысла "Двух
капитанов" 1936 годом
14
. Только что была закончена работа над романом
"Исполнение желаний". Одной из бесспорных удач стало в нем увлекательное
описание расшифровки героем романа десятой главы "Евгения Онегина".
Возможно, работая над "Двумя капитанами", Каверин попробовал решить
противоположную задачу: зашифровать сюжет величайшей и всем известной
трагедии в сюжет современного романа. Надо признать, что это ему удалось,
поскольку до сих пор никто этого, кажется, не заметил, несмотря на то, как
указывал сам В. Каверин, у романа были "дотошные читатели", увидевшие
некоторые отступления от текста использованных документов
15
. Не увидел
этого и такой знаток сюжетостроения, как В.Шкловский, подметивший в свое
время, что в роман "Исполнение желаний" вставлены два романа: новелла о
расшифровке пушкинской рукописи и новелла о соблазнении Трубачевского
1
2
Там же, с. 159.
1
3
М. Бахтин, Проблемы поэтики Достоевского, М., 1979, с.139-140.
1
4
В. Каверин, Очерк работы, Собр. соч. в 6-ти тт., т.1. М., 1963, с.16.
1
5
В. Каверин, там же, с.19.
Неворожиным, которые оказались связаны лишь внешне
16
.
Как же удалось Каверину так искусно трансформировать трагический
шекспировский сюжет? С. Балухатый, анализируя жанр мелодрамы, отмечал, что
можно "прочитать" и "увидеть" трагедию так, что, опуская или ослабляя ее
тематические и психологические материалы, превратить трагедию в мелодраму,
для которой характерны "формы выпуклые, яркие, конфликты остродраматичные,
углубленные сюжетно"
17
.
В наши дни время пристального внимания к роману ушло. Однако это не
должно повлиять на теоретический интерес к его исследованию. Что же касается
"ключа" к разгадке сюжета, который оставил автор, то он связан с названием
романа, если при этом вспомнить одну из заключительных торжественных
строк шекспировской трагедии:
Пусть Гамлета поднимут на помост,
Как воина, ч е т ы р е к а п и т а н а.
Наконец, последний "слог" каверинской шарады связан с названием
родного города Сани. Вообще, такие названия, как город Н. или N, Н-ск и т. п.,
имеют традицию в литературе. Но, переплавляя шекспировский сюжет в
сюжет своего романа, Каверин не мог не вспомнить о предшественниках и среди
них о знаменитой повести, связанной с шекспировской темой – "Леди Макбет
Мценского уезда". Если героиня Лескова была из Мценска, то мой герой,
летчик Г., пусть будет родом просто из... Э н с к а, мог подумать Каверин и
оставил рифмованный след для будущей разгадки: Энск – Мценск – леди
Макбет – Гамлет.
1
6
О. Новикова и В. Новиков, В. Каверин, с.142.
1
7
С. Балухатый, Вопросы поэтики, Л., 1990, с.78.