Бабаян Д.К. Тибетский плацдарм китайской геополитики

Подождите немного. Документ загружается.

ТИБЕТСКИЙ ПЛАЦДАРМ

КИТАЙСКОЙ ГЕОПОЛИТИКИ

Автор(ы) Д. К. БАБАЯН

Источник

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность,

№ 4, 2011,C. 81-99

Рубрика

 СТАТЬИ

 ГЕОГРАФИЯ И ПОЛИТИКА

Место издания Москва, Россия

Объем 80.4 Kbytes

Количество слов 10688

Постоянный адрес статьи http://www.ebiblioteka.ru/browse/doc/25985377

ТИБЕТСКИЙ ПЛАЦДАРМ КИТАЙСКОЙ ГЕОПОЛИТИКИ

Автор: Д. К. БАБАЯН

Тибетский автономный район или Сицзан (Xi'zang) является вторым по площади

регионом Китайской Народной Республики. Он граничит с провинциями Юньнань,

Цин-хай, Сычуанъ, Синъцзян-Уйгурским автономным районом, Индией, Непалом,

Бутаном и Мьянмой (Бирмой). Тибет> в географическом и этнокультурном

понимании не ограничивается лишь пределами автономного района. Тибетские

автономные образования (округа и уезды) имеются и в провинциях Цинхай,

Ганьсу, Сычуанъ и Юньнань. Этот регион имеет важнейшее значение как для

геополитики КНР, так и для обеспечения поступательного развития этой

страны. В данном контексте особое значение имеет то, что <Тибет> является

своего рода "гидродонором " Южной и Юго-Восточной Азии. На Тибетском

нагорье берет начало большинство рек региона, в том числе такие крупнейшие

реки, как Инд (протекает по Индии и Пакистану), Брахмапутра (Индия и

Бангладеш), Меконг (Вьетнам, Лаос, Таиланд и Камбоджа), Хонгха (Красная

Река) (Вьетнам), Салуин (Таиланд, Мьянма). Эти реки играют очень важную роль

в жизни государств региона. Инд, который в пределах <Тибета> течет на

протяжении 400 км

, является основным источником воды в Пакистане,

Брахмапутра - в Бангладеш и в восточных штатах Индии, Меконг - всего

Индокитая, Салуин - Мьянмы и запада Таиланда, Хонгха - севера Вьетнама. В

пределах Южного <Тибета> находятся также истоки рек, впадающих в Ганг. В

целом, по некоторым данным, более 85% населения Азии или около половины

населения планеты, используют водные ресурсы, берущие начало именно в

пределах <Тибета> (см.:[Water War..., 2003, p. 9]).

Использование водных ресурсов этих рек или "угроза их использования " может

стать одним из самых эффективных рычагов в руках Пекина в будущем, тем

более что и потребности в воде стран региона будут расти довольно высокими

темпами. Кстати, еще в 50-е гг. XX в. уже рассматривались вопросы

использования ресурсов таких рек, как Брахмапутра, Меконг, Салуин и др.

[Дружба, 6.05.1956, с. 2]. Задействование рычагов "гидродавления " позволит

убедить страны региона в нецелесообразности действий, которые угрожали бы

жизненным интересам КНР, и в некоторых случаях именно "гидрополитика "

может быть единственным рычагом достижения этого

Ключевые слова: Тибетское нагорье, гидрополитика, гидродонор, водные ресурсы,

водная безопасность.

ВАЖНОСТЬ <ТИБЕТА> В ОБЕСПЕЧЕНИИ ВОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ КНР

Проблема обеспечения водной безопасности весьма актуальна для Китайской

Народной Республики и является одним из узловых компонентов в системе

безопасности данного государства. Согласно китайским аналитикам, позиции

государств опреде-

Подробнее о реках <Тибета> см., например: [Юсов, 1958].

См., в частности: [Бабаян, 2003; Бабаян, 2006(1); Бабаян, 2006(2), с. 40 - 58].

стр. 81

ляются на основе "совокупной мощи государства" (comprehensive national

strength)

. Узкий круг советников по стратегическим вопросам разработал данную

методику для Дэн Сяопина еще в 70 - 80-х гг. прошлого века. На основе этого

метода китайские аналитики измеряют следующие четыре подсистемы могущества

государства: 1) материальная, или жесткая, мощь (material or hard power)

(природные ресурсы, экономика, наука и технология, а также национальная

оборона); 2) моральная сила, или слабая мощь (spirit or soft power) (политика,

международные отношения, культура и просвещение); 3) скоординированная

структура власти (coordinated power) (организация руководства, управление,

менеджмент и координация национального развития); 4) экологическая мощь

(environmental power) (международная, естественная/природная и местная). При

этом водная безопасность непосредственно затрагивает все эти четыре

подсистемы. В марте 2001 г. тогдашний глава китайского государства Цзян

Цзэминь во время заседания ЦК КПК в Пекине заявил буквально следующее:

"Контроль над численностью населения, ресурсами и охрана окружающей среды

будут тремя самыми главными (критическими) вопросами на пути становления

Китая как великой державы в XXI веке" [President on Population Control..., 2001].

Между тем Китайская Народная Республика испытывает серьезные проблемы с

водой. По прогнозам специалистов, к 2015 г. потребность в воде в самом Китае

резко увеличится. Например, в целом по Китаю на одного жителя придется 1 - 2

тыс. м

воды в год, что, по мировым страндартам, является очень низким

показателем. В настоящее время в Китае общий недостаток воды в год составляет

примерно 30 - 40 млрд. м

. Для улучшения ситуации за последние 50 лет в КНР

было построено 85 тыс. водохранилищ, что позволило увеличить средний объем

воды комплексного употребления на душу населения с менее чем 200 м

в 1949 г.

до 430 м

на начало XXI в. [Нехватка водных ресурсов..., 2002]. Только в 2010 г.

центральное правительство Китая вложило в сохранение и накопление водных

ресурсов 11.7 млрд. дол. и в целом до 2013 г. 6240 водохранилищ должны быть

модернизированы, хотя до сих пор эта цифра не превышает 2 тыс. [China to boost...,

2010].

В таких странах, как Вьетнам, Лаос, Таиланд, Камбоджа, этот показатель, по

некоторым данным, будет равен 2 - 10 тыс., что является средним показателем

(см.: [Comprehensive Assessment..., 1997]). При этом весь северный Китай, большая

часть Индии и весь Пакистан будут испытывать физический недостаток в воде, а

южный Китай вместе со всем Индокитаем - промышленный недостаток в воде.

Так, к 2015 г. в Индии и Пакистане на одного жителя придется 1000 м

воды в год,

что, по международным стандартам, считается катастрофически низким.

Китайские эксперты предостерегают, что к 2030 г., когда население страны

достигнет 1.6 млрд. человек, водные ресурсы на душу населения составят 1760 м

при том что по международным стандартам нижняя граница нехватки воды

составляет 1700 м

. По мнению директора Института охраны земельных ресурсов

Академии наук КНР Ли Жуя, потребление воды в Китае достигнет пика к 2030 г., и

если не будут приняты эффективные меры, то в будущем страна столкнется с

серьезным кризисом в данной сфере [China Warned..., 2002].

Уже сейчас некоторые крупнейшие водные артерии страны испытывают

существенные проблемы. Например, близ своего устья ширина одной из

крупнейших в Китае рек, Хуанхэ, уменьшается до 100 м, а глубина - и вовсе до

пары десятков сантиметров. Вот уже 10 лет как в низовьях реки невозможна

навигация крупных судов. Основная причина - слишком мало воды. Если в 1980г.

Хуанхэ ежегодно приносила к устью до 30 - 40 млрд. м

воды, то сейчас - лишь 7

млрд. м

[Волков, 2001, с. 6]. Та же самая Хуанхэ в начале 1990-х гг. несколько раз

высыхала на протяжении 700 км [Chinese River..., 2000]. А в провинции Хубэй

(Hubei), известной как провинция тысяч озер, 850 озер уже высохло, а площадь

озера Дунтин (Dongting), второго крупнейшего резервуара пресной воды в Китае,

за последние полвека сократилась на 2.3 тыс. кв. км

См., например: Military Power..., 2000 (в частности: I. Цели Великой китайской стратегии, стратегии

безопасности и военной стратегии; А. Великая китайская стратегия).

стр. 82

[China's Water Shortage..., 2001]. Острые проблемы с водой негативно воздействуют

прежде всего на сельское хозяйство. А это непосредственно нарушает политику

опоры на собственные силы, особенно в таком стратегически важном компоненте,

как продовольственная безопасность.

Угрожающие тенденции проявляются и в других сферах. Так, из-за засухи,

начавшейся осенью 2009 г. и продолжавшейся до весны 2010 г., пострадали 51

млн. человек, свыше 4.3 млн. га сельхозугодий и 11 млн. голов домашнего скота

[Drought continues..., 2010]. Особо тяжелой была ситуация в провинциях Юньнань,

Гуйчжоу и Гуанси-Чжуанском автономном районе. В провинции Юньнань,

которая занимает третье место в Китае по наличию водных ресурсов, около трети

от 45-миллионного населения испытывали острую нехватку питьевой воды (см.:

[Water crisis..., 2010; Drought continues..., 2010]). В Гуанси 12 из 14 городов

столкнулись с серьзной нехваткой питьевой воды, а в Гуйчжоу без питьевой воды

остались 86 из 88 городов и округов [Drought continues..., 2010]. В целом же засухи

2009 - 2010 гг. затронули более 38% территории Китая [Report warns ..., 2010].

Ситуация еще более усугубляется тем, что по некоторым прогнозам, нехватка воды

и изменение климата со временем будут все больше усиливаться. Так, ряд

специалистов считают, что из-за глобального потепления к 2050 г. на западе Китая

площадь ледников уменьшится на треть, что, по мнению Китайской академии

сельскохозяйственных наук, может привести к падению продукции

растениеводства на 5 - 10% к 2030 г., в результате чего в первую очередь упадут

урожаи риса, пшеницы и других зерновых [Global warming..., 2010]. Академия

считает, что если нынешние тенденции будут продолжаться, то к 2050 г. ситуация

вообще может еще более обостриться. В таких регионах, как Нинся-Хуэйский,

Синьцзян-Уйгурский автономные районы, провинции Ганьсу и Цинхай, объем

стока рек может уменьшиться на 20 - 40% [Report warns..., 2010].

При этом на фоне всего этого КНР вынуждена будет более интенсивно

использовать водные ресурсы на своей территории, но при этом должна сделать

все возможное для совершенствования системы водопотребления. Цзян Цзэминь,

будучи главой Китая, прямо подчеркнул важность улучшения регулирования

скудных водных ресурсов Китая и дальнейшего осуществления ирригационных

проектов [Jiang stresses..., 2002]. Но кроме использования воды в

сельскохозяйственных целях и для бытовых нужд в ближайщие десятилетия в

Китайской Народной Республике будет также увеличиваться и производство

электроэнергии с использованием гидроэлектростанций. На 2005 г. на долю

гидроэлектроэнергии приходилось около 24% от общего объема производимой в

КНР электроэнергии, и это при том что на сегодня используется лишь менее

четверти всего гидроэнергетического потенциала страны. Планируется, что к 2015

г. на ее долю будет приходиться до 35 - 40% производимой в Китае электроэнергии

[Социально-экономическая география..., 1998, с. 514].

В немалой степени увеличение потребления водных ресурсов обусловлено

довольно высокой степенью загрязненности рек в КНР и слабой системой

водоочистки. Так, более 70% рек и 75% озер в Китае загрязнено. По данным

Агентства по охране окружающей среды КНР, за последние 50 лет в стране

исчезли около 1000 озер, т.е. каждый год исчезает в среднем 20 озер [1000 lakes...,

2006]. Ситуация усугубляется низкой эффективностью водоочистительной

системы КНР, которая в среднем составляет 20%. Во многом из-за этого

происходит и загрязнение пахотных земель. В КНР около 10 млн. га пахотной

земли, или более 10% от всех обрабатываемых сельхозугодий, загрязнены, причем

загрязненные сельхозугодья в подавляющем своем большинстве находятся в

экономически развитых районах страны [10 mln hectares..., 2006].

На фоне этого предельно ясными становятся слова премьер-министра КНР Вэнь

Цзябао, что нехватка водных ресурсов угрожает самому существованию китайской

нации [Ramachandran Sudha, 2008]. А бывший министр водных ресурсов Ван

Шучэн заявил, что вызов, на который должнен ответить Китай, заключается в том,

чтобы бороться за каждую каплю воды - или умереть [Chellaney Brahma, 2008].

Кроме того, нехватка водных ресурсов является причиной конфликтов и

беспорядков внутри страны, особенно в сельской местности. Даже компартия КНР

в конце 1990-х гг. классифицировала беспорядки в сельской местности как одну из

серьезных

стр. 83

угроз в стране. К примеру, с 1970 по конец 1990-х гг. в Китае количество споров

экологического характера, в том числе и из-за воды, достигло 278, из коих 47

привели к протестам, саботажу и массовым беспорядкам [Jing Jun, 2000, p. 144]. В

2000 г. в провинции Шаньдун в течение двух дней происходили массовые

беспорядки и столкновения между полицией и фермерами из-за попыток властей

положить конец незаконному использованию воды. В результате погиб один

полицейский и более 100 человек получили ранения. А в Лунине (провинция

Гуандун) дошло до того, что жители использовали взрывчатые вещества для

охраны воды, поступающей на рисовые поля.

Власти Китая делают все возможное для решения водной проблемы, ставя особый

акцент на повышении эффективности потребления водных ресурсов. На сегодня

более 200 млн. сельских жителей сталкиваются с нехваткой питьевой воды, более

15 млн. га обрабатываемой земли, или 13% всех сельхозугодий, каждый год

страдает от засухи, и страна ежегодно испытывает недостаток в 40 млрд. м

воды

[там же]. Специфика водных ресурсов Китая заключается в их неравномерном

распределении по территории страны, при котором северные районы страны

испытывают острый недостаток воды при относительно благополучной с этой

точки зрения ситуации на юге. На долю территорий, расположенных к югу от реки

Янцзы и составляющих 36.5% от общей территории Китайской Народной

Республики, приходится 80.9% водных ресурсов страны, тогда как на долю

территорий, расположенных к северу от реки и составляющих 63.5% территории

Китая, приходится лишь 19.1% гидроресурсов государства [China Warned..., 2002].

Всю серьезность проблемы нехватки воды в северных районах Китая вполне ясно

показывают данные статистики.

Так, общая площадь долин рек Хуанхэ, Хайхэ и Хуайхэ составляет 13.4% общей

территории страны. На долю трех этих долин приходится 39% пахотных земель,

35% населения и 32% ВВП Китая, тогда как гидроресурсы там составляют всего

лишь 7.7% от всех водных ресурсов КНР, а количество воды на душу населения

составляет 500 м

[там же]. Этот показатель является самым низким в Китае.

Однако водный дисбаланс между севером и югом Китая, особенно ввиду

глобального потепления и хозяйственной деятельности, по ряду прогнозов, будет

со временем увеличиваться.

Ввиду нехватки воды правительство Китая затевает грандиозный проект по

переброске вод южных рек на север, где ключевая роль отводится именно

<Тибету>. Стоимость данного проекта оценивается в несколько миллиардов

долларов. Кстати, еще в 2000 г. нынешний премьер КНР Вэнь Цзябао заявил, что в

XXI в. строительство крупных плотин будет играть ключевую роль в разработке и

эксплуатации водных ресурсов в Китае, контроле над наводнениями и засухами, а

также в обеспечении развития экономики и модернизации страны [Mcelroy, 2000].

В течение ближайших 5 - 10 лет правительство КНР вложит 18.65 млрд. дол.

только для осуществления первого этапа переброски рек [China's Massive..., 2002].

В 2009 г. Китай вложил в проект 3.11 млрд. дол. [China to pump..., 2009]. Суть

данного проекта состоит в том, что посредством трех основных магистральных

каналов - восточного, срединного и западного - и их многочисленных ответвлений

между собой будут соединены реки Хуанхэ, Янцзы, Хуайхэ и Хайхэ, и северные

районы страны будут стабильно получать нужную им воду. Для полного

завершения проекта потребуется 40 - 50 лет. В случае успешного его

осуществления объем воды, который будет переброшен в Хуанхэ, в четыре раза

увеличит сток Желтой реки.

Одним из пионеров и активных сторонников переброски рек из <Тибета> является

бывший офицер Народно-освободительной армии Китая Ли Лин. Но первым идею

данного проекта озвучил Го Кай, сотрудник министерства консервации водных

ресурсов, назвав его "Великий западный путь". После окончания строительства

Цинхай-Тибетской железной дороги он даже предложил использовать занятых в

данной стройке 230 тыс. работников в строительстве каналов для переброски

тибетских рек. Идею поддержал тогдашний глава КНР Цзян Цзэминь, который 24

мая 1998 г. подписал соответствующий меморандум. Данную идею поддержали

многие пар-

стр. 84

тийные руководители, в том числе и патриарх китайских реформ Дэн Сяопин.

Особую поддержку идеи переброски рек из <Тибета> выразили армейские круги.

Проект действительно представляет стратегическую важность для Китая. По

словам вице-премьера КНР, директора проекта по переброске вод южных рек на

север Ли Кэцяна, данный проект непосредственно затрагивает перспективы

развитие китайской нации на долгосрочную перспективу [Chinese Vice Premier...,

2010]. Очевидно, что <Тибет> в данном контексте представляет стратегически

важнейшее значение для Китайской Народной Республики. Без этого региона она

будет не в состоянии обеспечить одну из важнейших составляющих системы своей

безопасности - экологическую и ее ключевой компонент - водную безопасность.

ТИБЕТСКИЙ ПЛАЦДАРМ КИТАЙСКОЙ ГИДРОПОЛИТИКИ

<Тибет> является также одним из самых эффективных плацдармов для

осуществления гидрополитики в Южной и Юго-Восточной Азии. Гидрополитика

хотя и может быть весьма эффективной, но, прибегая к ней, Пекин должен

проводить довольно продуманную политику ввиду того, что вопросы, связанные с

использованием водных ресурсов, особенно в вышеуказанных регионах

Евразийского континента, могут привести к дестабилизации. Зачастую причиной

этого является соотношение сил между государствами, расположенными в верхнем

и нижнем течениях той или иной водной артерии.

По гипотезе Хомера-Диксона, например, взаимоотношения между государствами,

расположенными в верхнем и нижнем течениях реки, могут быть стабильными в

том случае, если государство, расположенное в верхнем течении, является

политически доминирующим. Вероятность соперничества и попыток пересмотра

распределения воды появляется тогда, когда степень зависимости государства,

расположенного в нижнем течении, от ресурсов данной водной артерии слишком

высока и оно мощнее, чем государство в верхнем течении. Данное обстоятельство

становится особо опасным в том случае, если государство, расположенное в

нижнем течении, уверено также и в том, что обладает достаточным военным

потенциалом для изменения ситуации [Homer-Dixon, 1995, p. 158 - 159].

Гидрополитика в Индокитае

Река Меконг может играть ключевую роль в гидрополитике КНР в отношении

Индокитая. Меконг - одна из крупнейших рек планеты и самая крупная река на

юге Китая и в Индокитае. По территории КНР река протекает примерно 2000 км,

что составляет почти половину ее длины. Именно это и делает Меконг весьма

эффективным средством гидрополитики в руках Пекина. Однако Меконг будет не

только рычагом воздействия, но и своего рода связывающим звеном между КНР и

странами АСЕАН. Еще в 2001 г. тогдашний министр иностранных дел Китая Тан

Цзясюань, находясь с визитом в Ханое, среди пяти основных сфер, на которых

должно сконцентрироваться сотрудничество Китая со странами АСЕАН, указал и

развитие бассейна реки Меконг [FM Calls..., 2001].

Китайская гидрополитическая стратегия в отношении Меконга состоит, в

частности, в использовании вод Меконга и его притоков в целях орошения и

производства электроэнергии. Согласно некоторым китайским подсчетам,

гидроэнергетический потенциал верхнего бассейна Меконга составляет более 20

МВт при общем объеме резервуарного потенциала в 35 млрд. м

[Hiroshi Hon,

1993, p. 112 - 113]. Согласно планам Китая, прогнозируется строительство 15

плотин на Меконге в пределах КНР. Пекин уже начал строительство ряда крупных

гидроэлектростанций на юге страны. Следует особо отметить Сяованскую ГЭС

мощностью в 4.2 МВт, которая будет сооружена в среднем течении реки Ланканг

(Lancang). Ведется сооружение также двух крупных гидроэлектростанций на

Манване (Manwan) и Дачаошане (Dachaoshan), со среднегодовой выработкой в

почти 9 ГВт/ч. Сооружение Сяованской ГЭС предусматривает также сооружение

стр. 85

плотины и водохранилища объемом 15 млрд. м

. Помимо использования

гидроресурсов Меконга для генерации электроэнергии воды этой реки и ее

притоков могут быть использованы и в оросительных целях, тем более что в Китае

разрабатываются грандиозные проекты по переброске вод рек на юге страны в

северные регионы. Когда-нибудь и воды Меконга могут быть использованы для

этого, хотя возможно более интенсивное использование гидроресурсов реки для

компенсации южным районам переброски рек на север. Естественно, что все это

скажется на странах полуострова Индокитай, для которых Меконг является

крупнейшим источником воды.

Для более наглядного представления важности Меконга достаточно рассмотреть

лишь следующие данные. Так, на долю северо-восточного региона Таиланда,

находящегося в бассейне Меконга, приходится около половины пахотных земель

страны. Однако данный регион является самым бедным регионом Таиланда,

основной причиной чего, и власти этого не скрывают, является нехватка воды. В

начале 2009 г. из-за нехватки ее в северных провинциях страны вспыхнули

конфликты между жителями населенных пунктов, расположенных в верховьях и

низовьях Меконга и других рек. На тот период засухой были охвачены более 4.6

тыс. деревень в северных районах Таиланда [Officials fear clashes..., 2009]. Дельта

Меконга является одним из важнейших сельскохозяйственных регионов Вьетнама,

где проживают более 15 млн. человек и на долю которого приходится до половины

валового сбора риса в государстве. Бассейн реки Меконг также является

важнейшим экономическим районом Камбоджи. 70% общих потребностей в

протеине животного происхождения данной страны удовлетворяется за счет

внутренних вод, самым важным источником которых является именно Меконг

[там же, p. 202].

Значение этой реки для стран региона будет неуклонно расти. Например, Таиланд,

по некоторым оценкам, будет нуждаться в дополнительных 1000 МВт

электроэнергии ежегодно, но при этом у него ограниченные гидроэнергетические

ресурсы, а местные запасы энергетического сырья - бурый уголь и природный газ -

в ближайшем будущем истощатся. Между тем Меконг обладает потенциалом,

достаточным для удовлетворения потребностей стран региона, в частности в

электроэнергии. Каждый год в среднем более 475 000 млн. м

его воды

практически неиспользованными впадают в море. При использовании этих

ресурсов для производства электроэнергии можно было бы производить 500 тыс.

гВт электроэнергии ежегодно, что хватило бы для удовлетворения потребностей

всех стран бассейна реки на десятилетия вперед

Все это лишний раз показывает ключевую роль Меконга в гидрополитике КНР.

Однако, как уже было сказано выше, Китай сам в одиночку не в состоянии довести

до максимума эффект от гидрополитики в отношении Меконга. Правда, хотя почти

половину своего пути река протекает в пределах КНР, ввиду климатических

особенностей

ее годового стока приходится на муссоны в нижнем бассейне,

расположенном в Индокитае, и лишь

- на верхний бассейн, расположенный на

территории Китая. При этом если в сухой сезон сток Меконга составляет 1764

/сек., то в сезон муссонов он достигает 52 000м

/сек. [Elhance, 1999, p. 194].

Понятно, что в данном случае гидрополитика Пекина в отношении Меконга будет

иметь сезонную эффективность. КНР может довести до максимума результаты

гидропрессинга на страны бассейна Меконга только в сухой сезон. В период

муссонных дождей данная политика не будет иметь максимального эффекта. Но

все же принижать возможность манипулирования 25% годового стока, особенно в

течение нескольких месяцев сухого сезона, нельзя. Даже сейчас, когда Пекин еще

не начал интенсивно использовать воды Меконга, по утверждению организаций по

охране окружающей среды, плотины, уже построенные на Меконге в пределах

КНР, существенно снизили уровень воды в реке [Kanittha Inchukul, Khon Kaen,

1997].

Наиболее напряженной ситуация с использованием Китаем водных ресурсов

Меконга была весной 2010 г. В марте 2010 г. Комиссия по реке Меконг (КРМ)

осуществ-

Для более детальной информации см.: Preparing For New Challenge..., 1991].

Подробнее о данной структуре см.: http://www.mrcmekong.org/ (официальный вебсайт организации "The

Mekong River Commission").

стр. 86

ляющая региональную программу по контролю наводнений и их последствий,

впервые направила официальное письмо Китаю в связи с резким падением уровня

реки и с предложением совместными усилиями выйти из сложившегося положения

[McCartan, 2010]. Наибольшее недовольство при этом выражал Таиланд, который

обратился к Вьетнаму, Лаосу и Камбодже с просьбой оказать дипломатическое

давление на Пекин для улучшения ситуации. В таиландской газете "Bangkok Post"

появился материал со следующим содержанием: "Китай проваливает тест на

добрососедство, не отвечая на требования ближайших соседей, которым кризис

обмеления реки Меконг нанес самый тяжелый удар. Нынешнее обмеление - самое

тяжелое на памяти, по крайней мере, целого поколения людей. И это - не новый

вопрос. Проблема негативных последствий деятельности КНР на Меконге уже не

менее десяти лет обсуждается в регионе - с тех самых пор, как началось

осуществление китайского проекта каскада электростанций" [Соседние страны

обвиняют..., 2010]. Серьезные проблемы с водой испытал в этот период также и

Лаос.

Китайская сторона высказала свои возражения, мотивируя сложившуюся ситуацию

уже вышеупомянутой засухой. Ряд ученых и экспертов, в том числе и китайских,

хотя и согласились с доводами относительно естественных причин, заявили, что

сама засуха является результатом человеческой деятельности и неэффективности

системы защиты окружающей среды. Такое мнение, в частности, высказал

известный китайский специалист по проблемам окружающей среды, директор

Китайского института проблем общества и окружающей среды Ма Цзюнь [Lam

Willy, 2010, p. 3]. А МИД КНР заявило, что Пекин всегда придерживается

ответственной позиции в использовании ресурсов Меконга и принимает во

внимание опасение стран, расположенных в нижнем течении реки [China

responsible..., 2010].

Тем не менее, чтобы полностью "держать инициативу в своих руках" в сфере

гидрополитики относительно Меконга, Китайская Народная Республика должна

установить очень тесные отношения с Лаосом - государством, которое можно с

полным правом назвать ключом к Меконгу. То государство, которое будет иметь

наиболее сильное влияние на Лаос, и будет наиболее влиятельным во всем

Индокитае. А к этому будут стремиться не только КНР, но и Вьетнам, Таиланд,

тем более что Лаос как бы "прижат" более крупными по населению, территории и

военному потенциалу государствами. Интерес к Лаосу не случаен. Эта страна

представляет стратегическую важность благодаря тому, что около половины

колоссального гидроэнергетического потенциала всего бассейна реки Меконг

находится или в пределах Лаоса, или на его границах [Elhance, 1999, p. 198].

Китайская политика по отношению к Лаосу весьма осторожная, силовые методы

здесь практически исключены. Возможно, в данном случае в мировой политике

возникнет прецедент своего рода "медовой" политики, когда крупные государства

будут стараться укрепить свои позиции в более слабом государстве исключительно

посредством предложения ему сравнительно лучших условий, предоставляя ему

право сделать выбор самому. Ведь любая неосторожная политика автоматически

отразится на политической ориентации Вьентьяна. В середине 1990-х между

Бангкоком и Вьентьяном была достигнута договоренность о сооружении в течение

ближайших 25 лет на территории Лаоса более 50 плотин для удовлетворения

возрастающих потребностей Таиланда в электроэнергии [Seminar on Environment...,

1996]. Динамично развиваются и отношения между Лаосом и Вьетнамом. Вообще,

Таиланд и Вьетнам на сегодняшний день являются одними из основных торговых

партнеров Лаоса. Достаточно сказать, что 95% всего необходимого завозится в

Лаос именно через границу с Таиландом.

Сложившуюся ситуацию активно пытается изменить в свою пользу

Социалистическая Республика Вьетнам, тем более что для этого есть все

предпосылки. В частности, через территорию Вьетнама пролегает кратчайший для

Лаоса выход к морю. Именно принимая во внимание этот факт, Вьетнам и Лаос

подписали ряд договоров о строительстве и реконструкции транспортных

магистралей. Особое место здесь занимает

стр. 87

Договор о сотрудничестве в сфере сухопутного транспорта. Конечной целью

договора является реконструкция трасс, ведущих к десяти пунктам перехода

границы между Лаосом и Вьетнамом, с тем, чтобы к 2010 г. сделать порты в

центральной части Вьетнама доступными для Лаоса. Это станет серьезным

фактором усиления позиций Вьетнама в Лаосе. Немаловажную роль в углублении

экономического сотрудничества между Китаем и Лаосской Народно-

Демократической Республикой сыграет и Азиатская трасса, которая свяжет

транспортные системы двух стран. Вполне вероятно, что КНР создаст с Лаосом

беспошлинную промышленную зону по аналогии с той, о создании которой Пекин

договорился с Бангкоком в северном районе Таиланда.

Гидрополитика Пекина по отношению к странам Индокитайского полуострова не

будет ограничиваться только Меконгом. Как уже отмечалось, в Китае берут начало

такие крупные реки, как Юаньцзян, или Хонгха (Красная Река), Салуин, Черная

Река, а также множество других средних и малых рек. Они также по возможности

будут задействованы в гидрополитике. Особую важность после Меконга в

гидрополитике будет играть Красная Река, берущая свое начало в Китае и далее

протекающая по территории Вьетнама, впадая в Южно-Китайское море. Важность

Красной Реки заключается в том, что она играет очень важную роль в экономике

одного из основных региональных соперников КНР. Кроме того, в данном случае

гидрополитика Пекина не будет зависеть от какого-либо третьего государства, и

Китай будет действовать непосредственно сам.

Эффективность использования гидрополитики по отношению к Вьетнаму

обусловлена высокой удельной долей сельского хозяйства в экономике страны.

70% валового продукта вьетнамской деревни приходится на сельское хозяйство, из

коих 80% приходится на натуральное хозяйство [Viet Nam steps up..., 2002]. При

этом бассейн Красной Реки является одним из основных сельскохозяйственных

регионов страны и основным источником воды в северных регионах Вьетнама.

Красная Река является основным источником воды для 28 млн. человек.

Потребности в ресурсах реки ежегодно увеличиваются и сейчас составляют 25.8

млрд. м

в год [Do Quyen, 2001]. Дельта Красной Реки является лидирующей по

продуктивности сельского хозяйства в Социалистической Республике Вьетнам.